Жить дорого, шаурмы нет: как снизить численность мигрантов в любом городе

Московский спальный район Новогиреево. Самая короткая ветка метро: меньше двадцати минут от «Третьяковской» — и вы на окраине, в двух шагах от МКАД. Район, который вполне может считаться старым — массовая застройка там началась в шестидесятые. Пятиэтажные «хрущёвки», двенадцатиэтажные жилые дома брежневских времен, точечные новостройки, много зелени. Даже главный проспект района называется Зеленый.

Новогиреево — крупный транспортный хаб, куда из Подмосковья приезжают десятки тысяч работающих в столице. Трамваи, автобусы, троллейбусы, маршрутки… Да, они еще живы, причем в самом худшем, полудиком их варианте, когда прохожих оглушают крики водителей: «Подходим, садимся, осталось три места».

Разумеется, столь оживленное место не обходится без торговых центров, всяческих магазинов, магазинчиков и забегаловок. С одной стороны — современный торговый центр «Шангал», с другой — пережитки конца девяностых: длинное несуразное здание рынка с множеством входов и огромным торговым залом, где ушлые южане торгуют кепками, джинсами и прочим китайским тряпьём; пара торговых центров помельче с замысловатой планировкой и малопосещаемыми павильонами; торговый центр «Перовский», сохранившийся с советских времен; свежеотстроенный кинотеатр-ТЦ «Киргизия».

Отличительный признак любых окраинных районов Москвы — большое число проживающих там мигрантов. Но восток столицы — это не просто окраина, это окраина с самыми низкими ценами на аренду жилья. Так повелось исторически с давних времен, когда Новогиреево имело славу района, построенного специально для иногородних «лимитчиков».

Сегодня эту сомнительную репутацию активно поддерживают выходцы из дружественных безвизовых южных государств, активно расселяющиеся по условно дешевым малогабаритным квартирам окрестных домов.

Они, как обычно, трудятся на стройках, в торговле, обслуживании, водят те самые полудикие маршрутки, ежеминутно нарушая как минимум правила парковки. И, разумеется, пытаются найти около дома и работу, и привычный им быт. Вот о быте и стоит поговорить.

В середине июня в СМИ появились сообщения о подпольном кинотеатре, который ловкие выходцы из Киргизии решили создать «для своих». С фильмами на киргизском языке, с оплатой билетов переводом частнику по СБП и прочими стопроцентными признаками левой конторы, не заморачивающейся уплатой налогов.

Местные прекрасно знают эту «локацию» в цоколе ТЦ «Перовский», где до ремонта, после которого и появилась вывеска «Кинотеатр KG» (соседняя огромная «Киргизия» — как ирония), была букмекерская контора. Соседняя дверь — оживленный офис «Сбера», до входа на рынок — 10 метров.

Просуществовало заведение недолго, спалилось на огласке и было вынуждено закрыться. Наверное. А может, просто вывеску убрали. Некиргизу проверить это затруднительно.

У случайных читателей новость вызвала неподдельный интерес и массу комментариев из серии «доколе», однако жители района восприняли ее более спокойно. И вовсе не потому, что их не волнуют вопросы справедливости налогообложения или всякие этническо-диаспоральные страсти — очень даже волнуют, они же не в безвоздушном пространстве живут. Все проще: они привыкли.

Пространство около метро, занятое объектами торговли, не очень большое. Может быть, сто на сто метров или что-то около того. И на этом, в общем-то, пятачке находятся: пять или шесть «шаурмячных»; парикмахерская полтора на два метра, где стригутся исключительно мигранты; тесный и непрезентабельный продуктовый, где они отовариваются колбасой казанского производства, причем разговоров на русском там совсем мало; магазин низких цен с вонючей обувью, куда гости столицы приходят целыми семьями; имеющая положительную репутацию крошечная харчевня «Истанбул» с вкусными кебабами и разливным айраном; магазин баранины, говядины и курятины с вывеской «Халяль», победивший прежде расположенный там обычный магазин формата «лавчонка у дома»; мастерская по ремонту одежды и изготовлению ключей…

Наверное, излишне будет упоминать, что ни одного местного лица среди персонала этих торговых точек нет и не предвидится.

Одним словом, на небольшом участке земли прямо рядом с метро предприимчивые мигранты создали для других мигрантов полную инфраструктуру привычной жизни — от парикмахерской со «своими» мастерами до «правильной» мясной лавки. Конечно, многие жители тоже этим всем пользуются, но скорее от безысходности. Потому что там дёшево, а этот аргумент во все времена был самым убойным.

Да и бог бы с ними, с магазинами «нетитульных» — в конце концов, мало ли лавок у бухарских евреев, иерусалимских арабов или московских татар. Проблема в другом: созданная инфраструктура и низкие цены на аренду жилья притягивают мигрантов в район, постепенно превращая его в место компактного проживания небогатого пришлого населения. То есть, говоря привычным языком, гетто.

Сама по себе проблема мигрантов настолько многогранна и сложна, что расхлёбывать нынешнюю круто заваренную кашу придется еще очень долго. Но проблема геттоизации отдельных районов — это то, что не дает покоя их жителям в любой точке России. Жителям, которые готовы терпеть местного алкоголика, но совершенно не готовы видеть подвыпивших или унюхавшихся чужаков. Аргумент простой: со своими разберёмся, а чужих нам сюда завозить не надо.

И ладно бы алкоголики. Буквально в каждом доме около метро — поврежденные двери подъездов: это искатели наркотических закладок периодически забывают известные торговцам коды от домофонов и рвутся за дозой. Этот «бизнес» пришел в район вслед за мигрантами. Конечно, «после этого» не означает «вследствие этого», однако очень уж совпало.

А между тем рецепт остановки превращения любого района в гетто довольно прост. Нужен комплекс простых, но действенных мер, главный секрет которых — методичность и неотвратимость. И которые можно эффективно применять уже сейчас, не закапываясь в многолетние истории модернизации законодательства.

Во-первых, нужно прикрыть все этнические заведения, формирующие привычную для мигрантов среду. Они должны ходить в те же магазины, что и местные, в те же парикмахерские, что и местные, в те же кафешки, что и местные. Нарушений в «их» предприятиях не меньше, чем в любых других. Во всяком случае, не журналистам учить профильные структуры, как быстро закрыть точку с шаурмой или непрезентабельный магазин. Что называется, была бы команда и политическая воля.

Во-вторых, необходимо ужесточить контроль за сдающимся жильем. Причем с особым пристрастием контролировать нужно даже не столько соблюдение паспортного режима, сколько законность сдачи в аренду. С привлечением налоговой, штрафами, возможно, показательными уголовными делами и прочими прелестями жёсткого насильственного возвращения этого рынка в законные рамки.

Такие попытки, по крайней мере в Москве, периодически предпринимались, однако по факту, учитывая масштаб явления, превращались в пшик. И даже режим самозанятости, прямо прописанный такому бизнесу, ничего кардинально не изменил.

Результатом такой кампании станет выход арендодателей из тени, уплата налогов и, как следствие, повышение цен на жильё, которое сразу перейдет в другую ценовую категорию. И станет уже не таким интересным для мигрантов.

В целом такой комплекс нехитрых мер должен просто сделать проживание мигрантов чуть дороже, чуть неудобнее и чуть непривычнее. И этого на первых порах вполне достаточно для того, чтобы отсечь неисчислимое множество тех, кто живет случайными подработками, слоняясь без дела, посматривая в сторону криминала и мечтая перевезти семью получать российские пособия.