Высшая арифметика. Лавров в Тегеране решал две задачи

Официальной целью встречи в Тегеране в формате «3+3» с участием шефа российской дипломатии Сергея Лаврова было заявлено «обсуждение событий на Южном Кавказе». Или, как уточняло накануне саммита иранское государственное агентство IRNA, — мирные переговоры между Азербайджаном и Арменией.

В этом смысле встреча глав МИД «двух троек» (трёх закавказских стран — Армении, Азербайджана и Грузии и трёх больших соседей — России, Турции и Ирана) не принесла какого-то особенного прорыва.

«По большому счёту конфликт урегулирован. Стороны согласились с тем, что Нагорный Карабах принадлежит Азербайджану. Это была главная нерешенная проблема», — констатировал Лавров. Сейчас остаются технические детали: подготовка мирного договора, снятие транспортных препятствий (на чём настаивает Баку) и делимитация границ между Арменией и Азербайджаном (в чём вызвалась помочь Москва). Казалось, что этим заявлением «простая арифметика» встречи и была исчерпана.

Но, как отмечают эксперты, главная миссия российского представителя в Тегеране состояла в ином.

Для понимания задачи нужно пояснить, как возник и с какой целью создавался формат «три плюс три». Предыдущая и до этого единственная встреча двух «троек» — «Россия, Турция, Иран» и «Азербайджан, Армения, Грузия» — прошла в декабре 2021 года в Москве на уровне заместителей министров. Идея создать площадку, на которой проблемы Кавказа решаются исключительно кавказскими странами, изначально исходила от Турции. Идею поддержали в Москве и в Тегеране.

Все большие региональные игроки сошлись на том, чтобы исключить из обсуждения внешние силы, которые заинтересованы не столько в решении проблем региона, сколько в его максимальной дестабилизации для сдерживания Турции, Ирана и России (для которых Кавказ является важнейшим подбрюшьем).

Для России, выступающей в поддержку многополярного мира и регионализации (то есть решения региональных проблем региональными странами), площадка «3+3» особо важна. Ведь она является, по сути, второй после ШОС площадкой, где этот принцип регионализации воплощается на практике. Иранцы же надеются за счёт этого формата выгнать с территории Южного Кавказа как американцев и европейцев, так и израильтян.

Сейчас задача выглядит очевидно трудноосуществимой. «Пока что это больше намерение, а не конкретное решение о том, как это сделать. Освободиться от влияния США и Европы полностью, наверное, не удастся — ни Вашингтон, ни Брюссель регион в покое не оставят», — рассуждает в комментарии ИА Регнум политолог-международник, эксперт Российского совета по международным делам Елена Супонина.

Но даже минимизация этого влияния уже устроит страны-участницы. Правда, для этого необходимо решить две задачи: арифметическую и пропорциональную.

Во-первых, добиться того, чтобы 3+3 не было равно пяти. Поясним: вплоть до сегодняшнего дня на встречах площадки участвовало лишь пять стран — все, кроме Грузии.

В Тбилиси на сегодняшний день не считают участие в формате «двух троек» целесообразным. Во-первых, потому, что не взаимодействует с Россией на высоком уровне (между странами, напомним, нет дипотношений). Во-вторых, потому, что у страны другие приоритеты. «Грузия скептически относилась к этой формуле, предпочитая укреплять отношения с Западом. В лице Запада она всегда искала противовес российскому, турецкому и иранскому влиянию в Закавказье», — напоминает ИА Регнум ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Николай Силаев.

Геополитически, конечно, формат для Грузии действительно достаточно рискован. В отличие от Армении и Азербайджана, у Тбилиси нет союзников в лице участвующих великих держав. Причем держав, две из которых (Россия и Иран) являются прямыми противниками западного клуба, в который Грузия так стремится. Поэтому антизападную платформу, каковой является 3+3, Грузия демонстративно игнорирует.

Правда, здесь есть лучик надежды — попытки Запада наказать Грузию за неучастие в украинском конфликте приводят к всё большему и большему разочарованию в Тбилиси в отношении евроатлантического курса. Да, лучик пока слабый.

«Хотя они и начали ставить под сомнение свою прошлую убеждённость во всесилии и всеблагости Запада, от прежних внешнеполитических целей они не отказываются. Переосмысление их стратегии, полагаю, постепенно происходит, но оно не так далеко зашло, чтобы Грузия меняла свои привычные установки», — уверен Силаев.

Однако если Запад продолжит дискриминировать грузин, а правящая партия «Грузинская мечта» не свернёт со своего прагматичного курса — рано или поздно дойдёт. «При всех обстоятельствах нынешние власти в Грузии во всех своих действиях исходят из коренных национальных интересов, как они не раз доказывали. Это дает основание полагать, что полноценный формат «3+3» может заработать в недалеком будущем», — пояснил Сергей Лавров.

Второй задачей, необходимой для успешной работы формата, является поддержание пропорционального баланса интересов «большой тройки» игроков: России, Турции и Ирана. Баланса, который позволит им работать сообща.

Пока что такого пропорционального баланса нет — он фактически был разрушен итогами армяно-азербайджанского конфликта.

«Турция выглядит бенефициаром произошедшего, а в Тегеране есть тревоги о том, как дальше будут развиваться события. Это в большей степени касается Нахичевани и Зангезурского коридора (то есть планов Азербайджана создать сухопутный коридор между основной территорией страны и Нахичеванью через территорию Армении). Эти планы, за которые выступают Азербайджан и Турция, не очень нравятся Тегерану. Особенно на фоне совместных военных учений между Турцией и Азербайджаном», — отмечает Супонина.

Во время обсуждений в Тегеране иранские дипломаты говорят, что рассматривают усиление Турции на Кавказе как прямую угрозу своей национальной безопасности. Хотя бы потому, что Анкара и Баку, по мнению иранской стороны, продвигают тюркский национализм в азербайджанских провинциях самого Ирана, провоцируя тем самым региональный сепаратизм.

Кроме того, турки лишают Иран ряда инфраструктурных возможностей — в частности, по выстраиванию неподконтрольных Турции коридоров Север — Юг.

Сами иранцы выступить против турецко-азербайджанского альянса не могут (поскольку тогда начнутся волнения иранских азербайджанцев). Разве что в крайнем случае — например, если Азербайджан решит оккупировать армянскую территорию.

А выходом из ситуации в Тегеране видят Россию. Иранцы считают, что усиление российского присутствия на Кавказе будет балансировать турецкое влияние и сдерживать амбиции Анкары. Что будет сделать проще в том случае, если американцы и европейцы не будут вышибать из российской сферы влияния Армению, а все региональные вопросы будут решаться исключительно странами региона. То есть в формате 3+3.