Кустарщина «Титана». Как жажда наживы и славы приводит к гибели

Гибель гигантского парохода «Титаник», случившаяся в ночь с 14 на 15 апреля 1912 г. в водах Северной Атлантики от столкновения с айсбергом, оказала огромное влияние на культуру. Блок записал в дневнике: «Жив океан!», разумея, что сила древней стихии неодолима, и перед ней ничтожна вся гордыня современной цивилизации.

А Бунин в 1915 г. в «Господине из Сан-Франциско» описывал корабль «Атлантида». Как будто «Титаник» — «Громаден был корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем. Вьюга билась в его снасти и широкогорлые трубы, побелевшие от снега, но он был стоек, тверд, величав и страшен».

Неслыханное доселе количество людей, потонувших в ледяной воде — как трюмных эмигрантов, так и страшных богачей из кают первого класса — порождало мистические настроения и мысли о конце прекрасной эпохи, в самом деле наставшем через два года, в августе 1914 года. «Горе тебе, Вавилон, город крепкий».

Тем более что за четырнадцать лет до катастрофы, в 1898 г. вышел роман американского писателя Робертсона «Тщетность», в котором описывалась гибель корабля «Титан», и детали этой гибели были будто списаны с истории «Титаника». Робертсон был объявлен злым пророком.

Неудивительно, что когда на месте крушения «Титаника» погиб раздавленный четырехкилометровой толщей воды экскурсионный батискаф «Титан», мрачные аллюзии прямо напрашивались. Тем более что здесь было явное нарушение (как и в 1912 г.) заповеди «Не поминай лиха, пока спит тихо». Поскольку титаны — это архаические божества, олицетворявшие стихии и природные катастрофы. «Заказали — получите».

Не спасло, как, впрочем, и в 1912 г., богачество экскурсантов. Погружение к останкам «Титаника» стоило 250 тысяч долларов с носа. Сумма, казалось бы, достаточная, чтобы принять все меры, гарантирующие безопасность. Но океану, как выяснилось, без разницы. Да хоть и по миллиону с носа.

Однако есть и разница в обстоятельствах старой и современной катастрофы.

«Титаник» был конструктивно на уровне лучших достижений современного ему судостроения. При строительстве судна халтуры не было. Пассажиров сгубила безобразно проведенная эвакуация и недостаток спасательных шлюпок. А также ошибки кораблевождения. Если бы «Титаник» держался прямого курса, то, вмяв нос об айсберг, он всё же имел бы шанс сохранить плавучесть. Но корабль увернул — и распорол весь борт, а перегородки не спасли.

Также имела место погоня за славой (и наживой, естественно), об эту пору года плавание в этих широтах небезопасно из-за дрейфующих льдов. Зато путь более короткий. А «Титаник» рассчитывал завоевать «Голубую ленту Атлантики» как самый быстроходный лайнер. На риски закрыли глаза.

Внес свою лепту в катастрофу и радист «Титаника». Он так был увлечен приемом и отправкой частных радиограмм, что когда с находящегося поблизости судна пришло тревожное «мы окружены льдами», маркони с «Титаника» отвечал: «Заткнитесь, я работаю с мысом Код».

Что же до батискафа «Титан», то, конечно, самые грубые нарушения техники безопасности и там имели место — «погружение на глубину 4 километра, где давление 350 атмосфер — какая ерунда».

Но было еще одно. Сам «Титан» — в отличие от «Титаника» — был изготовлен, как принято говорить, из дерьма и палок. Кустарщина преестественная. Или, как более изящно выражался великий физик-экспериментатор Эрнест Резерфорд, «для проведения опыта нужны пробирка, вольтметр, резинка, пара щепок и немного собственной слюны». Романтика научного первопроходчества.

Впрочем, и «Эпплы» Джобса и Возняка, согласно легенде, собирались на коленке в гараже. Отчего же таким образом не собрать и батискаф?

Правда, ни компьютер Джобса, ни оборудование для опытов Резерфорда не относились к изделиям повышенной опасности. Максимум, что тут грозило — короткое замыкание.

Тут, скорее, можно сопоставить «Титан» с «Необыкновенными путешествиями» Жюля Верна, каковые совершались на необыкновенных изделиях. Взять хотя бы двулогию «С Земли на Луну», где два янки-инженера и весельчак-француз в снаряд-вагоне отправляются в космос и, полетав, благополучно возвращаются. Такие же необыкновенные изделия использовались для покорения воздушной стихии, подводного царства etc.

Сюда же относится и «Аэлита» А. Н. Толстого, где инженер Лось в 1923 г. изготовляет на своей петроградской квартире корабль для полета на Марс, а компаньоном в путешествии оказывается красноармеец Гусев, в буквальном смысле набранный по объявлению.

Конечно, можно сказать, что у Жюля Верна, А. Н. Толстого etc. всё это мечта, фантазия, хотя и с псевдонаучными и даже с псевдотехнологичными подробностями. Использовать эти мечты в качестве прямой инструкции к действию не рекомендуется никому. И запуск изделия инженера Лося гадателен, а о безопасном возвращении и думать не стоит.

Но в просвещенном XXI в. идея создавать из дерьма и палок хитрые конструкции, превосходящие даже созданные прозорливым воображениям Жюля Верна, снова в ходу. Причем не виде мечты, фантазии, а в виде экспериментальных изделий.

Спустя три века вновь востребован образ (фантастический) Крякутного, в царствование Анны Иоанновны покорявшего стихии. С тем только отличием, что в XVIII в. Крякутный был подьячий, а в XXI-м — олигарх и миллиардер.