Путь самоотрицания. Как толерантность разъедает науку

Американский философ-атеист Даниэль Деннет как-то уподобил эволюционизм «универсальной кислоте», которая разъедает все традиционные представления о мире. Ах, знал бы он, что Запад вскоре зальет куда более ядовитая и разъедающая кислота, по сравнению с которой старая добрая теория Дарвина просто кефирчик для детей.

Эту адскую жидкость убойной разрушительной силы сварили в своих ретортах левые интеллектуалы и активисты: неомарксисты, феминистки, адепты «критической теории» и постколониализма. Они разработали план тотальной перестройки всего общества в интересах меньшинств и «угнетенных» групп — всё, что может их задеть, обидеть и ущемить, должно быть сброшено с корабля современности. Вокеизм — так называется эта кислотная идеология — просачивается во все поры западной цивилизации, расщепляя все ее основы: религию, культурный канон (зачем в университетах преподают Гомера, давайте вместо него изучать песни африканских народностей), семью, брак и даже базовые представления о человеческой биологии (мужчина, утверждают вокеисты, может стать женщиной, а женщина — мужчиной). От этой «универсальной кислоты» взвыли даже скептики старого образца вроде атеиста Ричарда Докинза, которого уже успели «отменить» за критические высказывания в адрес трансгендеров.

Неудивительно, что вокеизм постепенно проникает и в науку, разлагая стандарты рациональности в угоду ложно понятым идеалам толерантности и «разнообразия». В крупных западных журналах перед подачей статьи теперь спрашивают о гендерной и расовой принадлежности авторов (наверно, без этого уже невозможно оценить научное содержание проведенных исследований). А в последние два-три года в западной академической среде развернулась дискуссия о пересмотре принципов биологической номенклатуры — так называется система наименования видов, принятая в науке.

Еще со времен Карла Линнея ученые присваивают каждому виду латинское название, состоящее из двух частей, одна из которых обозначает родовую, а другая — видовую принадлежность. Чтобы избежать путаницы в названиях видов, родов и других таксонов, научное сообщество еще в XIX веке выработало жесткие правила, регулирующие их употребление. Они изложены в двух международных кодексах — Кодексе зоологической номенклатуры (он регулирует научные названия животных) и Кодексе номенклатуры водорослей, грибов и растений.

Эти два кодекса составляют что-то вроде основного закона, которому обязаны подчиняться все профессиональные биологи. Главной целью кодексов является стабильность номенклатуры, чтобы названия таксонов менялись как можно реже и только по веским причинам. Поэтому кодексы построены на принципе приоритета — первое опубликованное научное название вида и должно быть за ним закреплено. Иначе, если каждый сможет переназывать виды как ему вздумается, то вскоре от биологической номенклатуры ничего не останется: один и тот же вид будет фигурировать в научной литературе под разными названиями.

Так что, если название вида неблагозвучно или дано в честь не самого хорошего человека, его всё равно менять нельзя. Например, в 1927 году ливийскую бабочку-древоточца назвали в честь Муссолини — Hypopta mussolinii, а 1937 году один вид пещерных жуков-жужелиц окрестили в честь Гитлера — Anophthalmus hitleri, но оба эти названия до сих по считаются валидными (действительными). Никто не имеет права произвольно поменять их на какие-то другие — настолько высоко ценят ученые стабильность биологической номенклатуры.

И вот на эту-то святая святых биологической науки и решили покуситься вокеисты.

Прежде чем подступиться к научным названиям, свою атаку поборники меньшинств начали с обиходных наименований животных и растений. Они существуют параллельно с научной номенклатурой и не регулируются кодексами. Если латинские названия универсальны, то народные в каждой стране свои. Так, сороку в Англии называют magpie, в Германии — elster, а для ученых это Pica pica.

И вот американские орнитологи озаботились тем, чтобы привести народные названия птиц в соответствие с идеями толерантности и инклюзивности. Так, они уже успели переименовать утку, известную в Америке под названием старая скво (oldsquaw), в длиннохвостую утку (long-tailed duck) — якобы прежнее название оскорбляло индейцев. А после гибели Джорджа Флойда от рук полиции Американское орнитологическое общество также переименовало длинношпорца Маккоуна (McCown’s longspur) в толстоклювого длинношпорца (thick-billed longspur), поскольку эта птичка была названа в честь натуралиста и генерала Джона Маккоуна, в годы Гражданской войны в США сражавшегося на стороне южан.

Всего планируется переименовать не менее 80 видов американских птиц. А Американское энтомологическое общество год назад переименовало непарного шелкопряда — бабочку-вредителя, которую в США называют цыганским мотыльком (gypsy moth), — в губчатого мотылька (spongy moth), чтобы не обижать цыган.

Эти политкорректные игрища практически не затрагивают интересов науки — чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Но ревнители вокеизма не хотят останавливаться на достигнутом и теперь требуют пересмотра уже научных названий. Ведь в научной литературе толстоклювый длинношпорец даже после смены своего обиходного названия продолжает фигурировать как Rhynchophanes mccownii, тем самым увековечивая память о генерале армии конфедерации. Какое вопиющее неуважение к жертвам рабовладельцев! А латинское название Lasius niger (под ним скрывается черный садовый муравей) звучит и вовсе возмутительно — представьте, каково чернокожим энтомологам постоянно наталкиваться в научных статьях на N-слово. А один из видов аравийских газелей называется Gazella marica — подумать только, какое неуважение к сексуальным меньшинствам, ведь в испанском языке слово «marica» — это оскорбительное наименование гомосексуалистов.

Еще пример: в Южной Африке растет кустарник Protea caffra, и его название тоже отдает расизмом. Ведь кафрами (кафр — производное от арабского «кафир», неверный) арабы презрительно именовали негроидное население Африки. Подсчитано, что видовое название caffra помимо упомянутого кустарника носят еще около 150 видов африканских растений. Видовые названия niger и marica встречаются тоже очень часто. Звучит как абсурдная шутка, но вокеисты всерьез требуют всех их переиначить, чтобы они ненароком не задели чьи-либо чувства.

Несколько лет назад BLM-активисты в ЮАР и Британии добились сноса памятников Сесилю Родсу — видному деятелю британского колониализма. Теперь общественная кампания «Родс должен пасть» запущена уже в сфере биологической номенклатуры. Вокеисты требуют переименования всех видов, чье название происходит от фамилии Родса. Например, на этом основании они предложили переименовать вид ископаемых людей Homo rhodesiensis.

Вопросы появились и к другим латинским названиям, связанным с колониальным прошлым. Так, одним из первых в очереди на переименование оказался род цветковых растений Hibbertia, названный в честь английского политика и мецената Джорджа Хибберта — он немало сделал для развития ботаники, но, увы, был рабовладельцем и сопротивлялся отмене рабства. Некоторые активисты пошли еще дальше и утверждают, что замене подлежат вообще все видовые названия, данные в честь конкретных людей (неважно, насколько они были плохими или хорошими по современным стандартам). По их утверждениям, в таких названиях наблюдается явный перекос в сторону белых мужчин из высших классов, тогда как в честь женщин и туземцев таксоны называли гораздо реже. Другие радикалы хотят распространить принцип приоритета на туземные названия, предшествовавшие научным. Например, новозеландскую сосну Prumnopitys taxifolia народ маори задолго до прибытия европейских натуралистов называл матаи, так пусть же и ученые переназовут ее на маорийский лад, тем самым внеся свою лепту в борьбу с наследием колониализма.

Такие идеи озвучивают не только фрики в социальных сетях, они уже вовсю обсуждаются в серьезных научных журналах. Вместо того, чтобы заниматься научной работой, университетские профессора с креном в левизну предпочитают зарабатывать себе очки, сражаясь за «справедливость». Страсти разгорелись нешуточные: в рамках Международной ассоциации по таксономии растений вокеисты требуют создать особый комитет по борьбе с оскорбительными и неприемлемыми названиями. Международная комиссия по зоологической номенклатуре (МКЗН) успела высказаться против переименований, из-за чего на нее обрушился шквал критики.

Оппоненты из вокеистского лагеря указывают, что МКЗН не имеет права выносить вердикты на столь чувствительную тему, как борьба с расизмом, ведь в ней нет ни одного ученого с Африканского континента. В ответ противники изменений принялись собирать подписи ученых со всего мира под воззванием в защиту стабильности биологической номенклатуры. Не осталась в стороне и российская наука: под конец уходящего года ученый совет Палеонтологического института РАН принял резолюцию против пересмотра видовых названий из соображений политкорректности.

Казалось бы, в общечеловеческом масштабе все эти дискуссии о видовых названиях — буря в стакане воды. Но они служат наглядным примером деструктивного воздействия вокеистской идеологии, разъедающей устои Запада сверху донизу. «Деколонизируют» ведь не только науку: чтобы искупить свою вину за преступления колониализма, западные страны распахнули свои двери перед мигрантами из Африки и Ближнего Востока.

Пытаясь побороть белую исключительность, Запад встал на путь самоотрицания. В высшей степени символично, что пока под сомнение ставятся принципы биологической номенклатуры, родина ее основоположника Карла Линнея, Швеция, вышла на первое место в Европе по уличным убийствам и преступлениям с использованием огнестрельного оружия. Это два проявления одного и того же процесса медленного самоубийства западного мира, упивающегося кислотным ядом толерантности.