Каков ваш «матерный язык»? Депутаты и вопросы языкознания

Буйный набег российских народных депутатов на английский я хотел бы предварить рассказом pro domo sua. Дело в том, что я нимало не англоман, причем у меня это случилось в какие-то былинные времена, когда нынешние ругательные суждения про англосаксов и их язык были абсолютно неактуальны.

Это я к тому, что моя неприязнь к английскому языку сложилась давным-давно, и если я намерен выступить против депутатских набегов, то никак не по причине моей тайной или явной англомании.

Мне лично английский язык, которому меня в малолетстве пытались учить еще родители, не нравился никогда. Французский, немецкий, итальянский и даже польский привлекали в гораздо большей степени. Я размышлял о причине такого моего самодурства и думаю, что дело в эстетике.

Английский язык в ходе исторического развития претерпел слишком катастрофические изменения. Фонетические, грамматические, лексические.

Древнерусский, старофранцузский, древневерхненемецкий тоже в процессе перехода к нынешнему эволюционировали сильно — всякий живой язык меняется с временем, — но в английском изменения оказались чрезмерны. До утраты прежнего образа и прежней логики. Хотя, конечно, это мое сугубо личное восприятие, лишь доказывающее, что в случае с английским я беспристрастен. Кому нравится поп, а кому попадья.

К тому же депутаты, решившие побороть английский язык, вряд ли углубляются в такие тонкости.

Глава «Трезвой России» Бийсултан Султанбиевич Хамзаев отличается присущей иным трезвенникам страстью делать всем, кто не соответствует его понятиям о прекрасном, разные неудобства. Карательное направление в нем господствует.

Кроме профильной трезвости, он предлагал запретить виноторговлю 1 и 2 января, посещение баров лицам до 21 года, коммерческие вывески на иностранных языках, обложить табак непомерными акцизами, арестовать имущество россиян, уехавших из России etc.

Принцип прост: пьяницы, дымокуры, релоканты стигматизированы в глазах общества, поэтому против предложений посечь их побольнее не будет возражений (по крайней мере вслух). А Хамзаев как истый борец за нравственность получает от того удовольствие. Дело не новое. Вспомним конец 80-х — «Куришь, пьешь вино и пиво — ты пособник Тель-Авива». А разве можно миндальничать с такими пособниками?

Теперь англосаксы (или, как формулировал Черчилль, «народы, говорящие на английском языке») делают много вреда России и, соответственно, не пользуются любовью русских. Стигматизация объекта налицо, значит, и тут надо выступить с предложением посечь.

А именно: «Нужно уходить от прозападного вектора в системе образования России. Из ключевого: пора вывести английский язык из перечня обязательных предметов в системе среднего образования. Следует уделять внимание психологии, физической активности и другим предметам при составлении школьной программы.

«Где в образовательной программе США или Великобритании обязательный русский язык? Зачем? Когда есть такой большой мир, как Китай, Саудовская Аравия, Латинская Америка, Индия». В данный момент нужны эксперты в технических областях, а не соискатели, знающие исключительно английский язык».

То, что технарю порой бывает нужно прочесть инструкцию на английском языке, да и научных трудов там есть много, депутату-вытрезвителю в голову не приходит. Впрочем, где там здравый смысл и логика, когда речь идет о борьбе за правое и трезвое дело.

Но Хамзаев — депутат начинающий, с него и взятки гладки. Тогда как многолетнего председателя Думы В. В. Володина таковым назвать труднее. Между тем и он вмешался в вопросы языкознания, причем в противоречивой форме.

Приветствуя китайского посла в Белоруссии Се Сяоюна, произнесшего свою речь по-русски (что действительно далось ему непросто — разница в языках очень велика), Володин указал: «Когда наш товарищ озвучивает послание и мы его понимаем, потому что можем разговаривать на языке межнационального общения, это очень важно. Давайте будем учить свои национальные языки, языки межнационального общения, китайский язык. Английский — это мертвый язык. Все, время ушло».

Если бы председатель Думы сказал, что англосаксонские страны далеко не столь влиятельны, нежели было прежде, с ним можно было бы согласиться. Тому в современности мы тьму примеров сыщем. Но он сказал совершенно другое, назвав английский язык мертвым. То есть приравнял английский к латыни, санскриту, а также к языкам готов, поморских и полабских славян и древних пруссов.

Ведь мертвый язык — тот, который не передается от поколения к поколению к детям от родителей (или лиц их заменяющих). Младенец учится говорить первые слова, как правило, от матери — «мама», «папа», «дай» etc., — и так он овладевает живым языком.

Академик Евгений Варга, марксист-коминтерновец сталинского времени, во время каких-то интернациональных посиделок столкнулся с тем, что речь выступавшего оратора была непонятна никому. Тогда академик осторожно спросил: «Простите, а каков ваш матерный язык?». Варга имел в виду Muttersprache — так по-немецки называется родной язык.

Соответственно, термин «матерный язык» по акад. Варге неприменим к мертвым языкам типа латыни. Но количество англичан, американцев, австралийцев, канадцев, усвоивших в детстве английский язык от матери, довольно велико — несколько сот миллионов. Может быть, оно уменьшается, но до нуля дойдет вряд ли скоро. А мертвый язык, коим В. В. Володин считает английский, — это именно язык с нулем естественных носителей.

Можно ненавидеть англосаксов и даже желать, чтобы они «погибоша аки обре», но никак нельзя выдавать желаемое за действительное.

Притом что неприязнь к англосаксонской мове отчасти понятна. В течение изрядного времени после 1941 года даже немецкая фонетика вызывала в СССР тяжелые чувства.

И память о бедствиях, принесенных немцем, и сам фонетический строй немецкого языка. В манере давиться гласными (место их образования в немецкой гортани глубже, чем в русской), в гортанном взрыве в начале слова («кнаклаут») видели нечто человеконенавистническое.

Вспомним и 1812 год, когда еще вчера в столичных салонах изъяснялись (да и думали) сплошь по-французски, а теперь стали штрафовать за французятину.

«— Безухов est ridicule, но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique?

— Штраф! — сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier».

В обществе Жюли (а также Хамзаева и Володина. — М. С.) было положено говорить только по-русски, и те, которые ошибались, платили штраф в пользу комитета пожертвований.

— Другой штраф за галлицизм, — сказал русский писатель, бывший в гостиной. — «Удовольствие быть» — не по-русски».

И далее:

«— Я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme.

— Штраф! Штраф! Штраф!

— Но как же это по-русски сказать?..».

Типичные санкции против мертвого языка.

Причем такие ошибки в салонах 1812 года были более извинительны. Лексические реформы Карамзина еще не пошли в светские массы, да и солнцу русской поэзии и русского языка было только 13 лет. А шишковские опыты создания истинно русского языка были не вполне удачны.

Теперь англомания менее извинительна. Русское языковое наследие очень велико и богато, можно обойтись без смешенья языков английского с нижегородским. Но делать это следует со вкусом и тактом, ибо в смешеньи языков китайского с нижегородским тоже нет ничего хорошего.