«Осадочек остался». Между Москвой и Бишкеком есть ряд нерешенных вопросов

В отношениях Киргизии и России существует несколько неясностей. Кто должен их разрешить, уходящий глава государства Алмазбек Атамбаев или его преемники: президент Сооронбай Жээнбеков и премьер-министр Сапар Исаков?

Пост сдал, пост принял

До сложения полномочий четвертого президента Киргизии Алмазбека Атамбаева осталось менее полутора месяцев. Первого декабря 2017 года его преемник Соронбай Жээнбеков официально вступит в должность и возьмет управление страной на себя.

Победу Жээнбекова на выборах с отрывом от ближайшего конкурента в 21% голосов нельзя назвать простой. Официальный Бишкек, до последнего момента неуверенный в успешном исходе голосования, болезненно реагировал на любые раздражители извне.

Напряжение предвыборной кампании вылилось в резкие высказывания Алмазбека Атамбаева в адрес Астаны и лично президента Нурсултана Назарбаева. Ответная реакция последовала практически сразу. Таможенники Казахстана «перешли на усиленный режим работы», и на границе образовалась очередь из машин и людей.

Одновременно с обвинениями в адрес Астаны уходящий президент Киргизии подчеркивал важность сотрудничества Бишкека с Москвой и рассказывал о своих теплых отношениях с президентом России Владимиром Путиным. Действительно, расставались лидеры двух стран на положительной ноте. Во время «прощальной» встречи Москва решила досрочно списать остаток госдолга Киргизии, а Путин «выразил надежду, что дело Атамбаева будет продолжено». Последнюю фразу российского лидера некоторые СМИ расценили как поддержку кандидата в президенты Киргизии от партии власти.

Межгосударственные и бизнес-отношения

Перечислим ряд важных экономических вопросов, которые могут повлиять на дальнейшие отношения Бишкека и Москвы уже после ухода Алмазбека Атамбаева:

Мероприятия по адаптации Киргизии к ЕАЭС.

Речь о строительстве, оснащении и эксплуатации лабораторий по сертификации товаров, обустройстве и техническом оснащении таможенной инфраструктуры, реабилитации фитосанитарной и ветеринарной систем и т.д.

Сколько? Россия выделила около $200 млн. Это грант, и поэтому есть вероятность, что Москва не будет официально интересоваться, какая часть целевых денег потрачена на проект, а какая «пропала по дороге». Вопросы могут возникнуть в том случае, если Бишкек потратит деньги, не добьется результата и попросит еще. Также вопросы могут возникнуть, если сроки завершения проекта будут раз за разом отодвигаться.

Риски: незавершенность комплекса описанных мер может как минимум создать трудности для киргизстанских производителей, а как максимум — отсрочить переход от реэкспортной модели экономики Киргизии к наращиванию объемов производства. При реализации самого негативного сценария адаптация экономики страны растянется на неопределенное время без четких перспектив решения вопроса.

Это грозит увеличением разрыва между экономиками соседей по ЕАЭС (Россией и Казахстаном — прим. ИА REGNUM) и ослаблением позиций киргизстанских производителей как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Сроки завершения проекта: неоднократно переносились. Подготовка началась за несколько лет до официального вступления страны в экономический союз в августе 2015 года.

Чиновники Киргизии неоднократно путались в причинах отсрочек и датах завершения работ. В стране сменились три премьер-министра, и все они, как эстафетную палочку, передавали друг-другу незавершенный проект по открытию лабораторий.

Сначала планировали успеть к весне 2015 года, далее срок сдвинули на лето 2016-го. Нынешний глава правительства называет новую дату — по словам Сапара Исакова, лаборатории будут готовы к середине 2018 года.

«В принципе, этих денег достаточно. Мы их освоим в течение предстоящих восьми-девяти месяцев», — обещает нынешний глава правительства Киргизии.

Динамика: правительство редко и скупо сообщает о промежуточных результатах работы. В СМИ процесс описывается общими фразами: «работа находится на стадии завершения», «продолжаются процедуры адаптации» и т.д. Такие размытые формулировки на фоне отсутствия полной информации из официальных источников не внушают оптимизма. Есть вероятность того, что ранее названные сроки окончания проектов в Киргизии сдвинутся. Опять.

Третья сторона: власти Киргизии пытаются параллельно искать ресурсы на схожие проекты у других доноров. Например, Бишкек хотел получить $18 млн у Китая, который планировал строить лабораторию по сертификации товаров. Европейский союз до конца 2017 года обещал «рассмотреть выделение дополнительной технической помощи» в рамках соглашения по ВСП+.

Долг Бишкека перед «РусГидро».

После расторжения договора о строительстве ГЭС в 2016 году Киргизия должна компенсировать российской компании средства, вложенные в проект.

Сколько? $37 млн.

Риски: судебные процессы, снижающие привлекательность проекта для потенциальных инвесторов. В долгосрочной перспективе сохранение проекта в замороженном виде грозит Киргизии дефицитом электричества. Если потребление энергии в последующие годы в Киргизии будет расти, а страна не успеет создать генерирующие мощности, нехватка электроэнергии в засушливые годы может привести к остановке части промышленных предприятий и временному параличу инфраструктуры.

Сроки выплат: не называются. В сентябре глава «РусГидро» Николай Шульгинов заявил, что компания «планирует поиск международного консультанта по международному арбитражу».

Динамика: Бишкек неоднократно обещал, что выкупит долю «РусГидро» в проекте и таким образом вернет компании потраченные деньги. Так как свои деньги на погашение долга Киргизия тратить не хотела, власти искали новых инвесторов, чтобы уже те выплачивали долг российской кампании.

Предполагалось, что на место «РусГидро» быстро придет новый инвестор, который и долг выплатит, и ГЭС построит:

«У Киргизии достаточно предложений от новых инвесторов на проекты «Камбар-Ата-1» и Верхне-Нарынского каскада ГЭС», — заверил сограждан премьер-министр Темир Сариев в конце 2015 года.

Следующие полтора года о «новых инвесторах», желающих вложиться в ГЭС, не было никакой информации.

В июле 2017 года руководство Киргизии с помпой объявило о том, что реализацией проекта займется чешская компания Liglass Trading, которая вложит 500 млн долларов в строительство ГЭС и компенсирует долг $37 млн перед компании «РусГидро»

Спустя пару дней грянул скандал: обнаружилось, что компания находится не в лучшем состоянии: как сообщало ИА REGNUM, «по адресу, где зарегистрирована «известная не только в Чехии, но и во всей Европе» компания, находится заброшенное одноэтажное деревянное здание с протекающей крышей».

Договор просуществовал недолго. Бишкек посчитал, что иностранные партнеры не выкупили долю «РусГидро» в заявленные сроки, и расторг соглашение в одностороннем порядке. Отказываясь возвращать полученный ранее гарантийный взнос в $1,14 млн. Теперь чехи грозятся подать в суд, а Бишкек вновь ищет инвесторов.

Третья сторона: в СМИ периодически всплывает информация о заинтересованности в проектах Китая и Ирана. Участие первого маловероятно. Этому есть несколько причин. Во-первых, проблема водопользования в регионе в целом и в Киргизии в частности затрагивает интересы соседних стран. А Пекин избегает участия в спорных с геополитической точки зрения проектах. Во-вторых, некоторые ГЭС могут быть интересны Китаю только в связке с другими проектами на территории Киргизии, перспективы которых пока туманны. Речь идет о строительстве железной дороги Китай — Киргизия — Узбекистан, которая может улучшить связь Пекина с Тегераном.

Исламская Республика Иран «выразила заинтересованность» в проекте еще два года назад. Однако, до сих пор никак не подкрепила интерес конкретными действиями.

Золоторудное месторождение «Джеруй».

Лицензия на разработку второго по величине месторождения золота в Киргизии принадлежит российской компании «Восток-геолдобыча», которая входит в холдинг «Русплатина».

Трудности с реализацией этого проекта едва ли скажутся на российско-киргизском сотрудничестве в целом. На данный момент тема «Джеруя» не имеет предпосылок для перехода на межгосударственный уровень и, вероятнее всего, остается в сфере бизнес-отношений.

Впрочем, есть вероятность, что месторождение может стать инструментом выяснения отношений между элитными группировками внутри Киргизии.

С крупными инвестиционными проектами в республике такое случалось неоднократно. Только недавно были урегулированы многолетние споры вокруг рудника «Кумтор» — самого крупного месторождения золота в стране. После длительных переговоров стороны пришли к компромиссу. Официальный Бишкек обнулил претензии к канадским инвесторам в обмен на увеличение выплат и компенсаций. Эксперты надеются, что новый договор послужит толчком для улучшения инвестиционного климата в стране.

Сколько?

Российская сторона уже заплатила Киргизии $100 млн за лицензию, $4,8 млн за право собственности на землю, более $5,9 млн сомов в бюджет Таласского района и Социальный фонд страны.

«Восток-геолдобыча» подтвердила обязательства потратить около $1 млн на ремонт ближайших к месторождению подстанций, выплатить за время добычи $84 млн экологических платежей, еще $3,6 млн постепенно должны быть выплачены в виде «социального пакета» для поддержки жителей региона.

За все время работы на месторождении российская сторона должна перечислить в бюджет Киргизии налогов на $492 млн (при цене $1 тысяча за унцию золота — прим. ИА REGNUM).

Сейчас Бишкек распространил «предупреждение о штрафе». Если в рамках проекта «Восток-геолдобыча» не начнет строительства фабрики и хвостохранилища до 29 ноября 2017 года, то компания должна будет платить по $100 тысяч за каждый месяц просрочки.

Риски: в структуре экономики Киргизии горнодобывающий сектор является одним из ключевых направлений развития. Продажа золота занимает первое место в экспорте. Иностранные инвестиции в горнодобывающую отрасль страны являются одними из самых крупных. Работающий в Киргизии рудник «Кумтор» обеспечивал 8% ВВП страны в 2016 году. Других крупных промышленных проектов, способных сравниться по доходам с добычей золота в республике, пока нет.

Третья сторона: периодически в СМИ появляются сообщения об интересе к проекту со стороны Китая.

Деньги, за которые отчитываться не придется

Данная статья не затрагивает судьбы всех многочисленных экономических проектов, реализуемых в рамках российско-киргизского сотрудничества. К примеру, анализ особенностей работы «Российско-Кыргызского фонда развития» требует публикации отдельного развернутого материала. То же самое можно сказать и о договоре о беспошлинных поставках российских ГСМ в Киргизию.

Оценивая российские проекты в Киргизии, можно заметить одну закономерность: те проекты, которые требуют взаимных обязательств, реализуются сложно, порой буксуя на каждом этапе.

Значительно быстрее и успешнее воплощаются в жизнь другие договоренности — те, в которых Москва несет односторонние финансовые обязательства перед Бишкеком: