«Философия фронтира». Как в Луганске осмысляется мир и сохраняется память

«Если человек считает, что он не использует философию, это значит, что он использует плохую философию. Жить, мыслить и не философствовать невозможно. Люди всегда осмысляют мир и пытаются найти свое место в этом мире», — луганский культуролог, преподаватель философии и член Философского монтеневского общества (ФМО) Нина Ищенко, можно сказать, мечет сквозь очки громы и молнии, цитируя Гегеля.

Поскольку я, чтобы распалить беседу, позволил слегка усомниться в нужности поиска истины как процесса без особого практического применения.

Хотя, конечно, на самом деле сомневаться причин нет. Конкретно в Донбассе осмысление себя, своих ценностей и целей стало основой, на которой стояло восемь лет упорного сопротивления жестокости украинского государства. Русская идентичность стала той силой, которую не смогли сломить ни блокадами, ни оружием, ни террором.

Однако именно в этом месте и начинается работа философа.

«Если люди используют какие-то категории в обсуждении и осмыслении реальности, например «миссия России», «русская цивилизация», «противостояние с Западом» и так далее, они вкладывают в это какой-то смысл. И наивно думать, что он одинаковый у всех, что он очевиден — такого не бывает никогда. Нужно осмыслять, нужно беседовать и понимать, что думает твой собеседник и почему, нужно понять, как примирить разные мнения, или наоборот, уже точно разойтись и не связываться с тем, с кем ты идешь разными дорогами», — поясняет Ищенко, которая изначально окончила физмат и когда-то тоже пришла послушать доклады.

А затем выбрала философскую стезю как профессию, окончив аспирантуру, занявшись преподаванием и интеллектуальной работой.

Не так давно она подготовила сборник «Монтень в Луганске», доклады членов общества на философские, исторические, культурологические темы. С 2020 года в ЛНР опубликовано несколько её книг: литературная критика, мемуары и две монографии. Этого оказалось достаточно, чтобы стать «врагом Украины» — на печально известном сайте «Миротворец» у Нины Сергеевны есть свой профиль.

Однако ФМО появилось еще в 1990 году, на сломе эпох, когда представители местной интеллигенции, чуя глобальные перемены, стихийно заняли скептическую позицию и по отношению к тому, что уходило, и к тому, что шло ему на смену. Они осознанно подражали Мишелю Монтеню, жившему в эпоху гражданской войны во Франции, когда несколько десятилетий подряд католики резали протестантов и наоборот.

Монтень видел корень зла в том, что люди держатся за свои взгляды и готовы за них убивать. Они не готовы допустить, что ошибаются. И поэтому предлагал любую точку зрения подвергать проверке: критиковать, пытаться лучше её обосновать, если это возможно.

Для украинского периода, когда год от года идеологический антагонизм только нарастал и одну точку зрения постоянно пытались навязать всем как единственно верную, площадка для свободного обмена мнениями была редким, практически уникальным явлением.

Да в общем-то и остается. Никому из желающих выступить за тридцать лет не было отказано, а это почти две сотни людей! Причем некоторые выступали не только не единожды, но и десятки раз. Ведь неосмысленная категория — начало любых конфликтов, она означает, что люди говорят о разном, используя одни и те же слова. И получается какофония.

Все вроде бы говорят одно и то же, а договориться все равно никак не могут: в принципе, это и происходило на Украине, где в итоге решили больше не спорить, а навязать одну идеологию силой.

В Луганске же негуманным предложениям долго давался отпор не кулаками, а аргументами. В обществе до сих пор памятен инцидент с украинским националистом, гневавшимся на георгиевскую ленту: «Все вы колорады…» И тут же монтеневка, сидевшая слева от него, достала из дамской сумочки георгиевский бант и повесила его себе на грудь.

И в какой-то момент всё же пришлось давать отпор кулаками.

Последнее заседание ФМО до осады Луганска состоялось в мае 2014 года, за несколько дней до авиаудара по Луганской обладминистрации. А потом все снова собрались в ноябре, когда не везде еще были свет, газ и вода, маршрутки ходили плохо и пришлось перенести заседания на более раннее время, потому что позже невозможно было добраться ни до места собрания, ни до дома.

Философская мысль не исчезла, не спряталась, не изменила себе. После 2014 года общество начало публиковать свои доклады в ежегодных сборниках. А с 2015 по 2022 год их вышло семь, это философия периода восьми лет непризнанного состояния, ожесточенного перемирия Минских соглашений. Там показано, что люди думали, о чем они размышляли в это время. Сборник 2021 года «Философия фронтира», например, использовался Дарьей Дугиной.

Так что даже если смотреть на луганских философов как на совсем уж крохотное замкнутое объединение, не имеющее большого влияния, через увеличительное стекло проблемы, становится понятно, насколько важной и сложной была их мыслительная работа. Ведь то, что можно назвать словом «правильно», всё равно необходимо — и обязательно пригодится в своё время.

Война в Донбассе неизбежно расколола среду интеллектуалов, в которой вращались преподаватели и студенты местных вузов, люди, имеющие отношение к культуре и религии, и просто мятущиеся умы. Кто-то остался с той стороны и неизбежно принял навязанную идентичность.

Один из основателей ФМО, сторонник европейской культуры, писал из Киева в 2016 году, что он осуждает оставшихся в Луганске философов за поддержку республик Донбасса — почему-то служить тоталитарной диктатуре для него оказалось лучше.

Кто-то участвует в работе ФМО дистанционно. А в 2022 году ряд его членов и сами пошли воевать, обогатив свои теоретические выкладки практическим опытом. Сборник 2022 года «Философ на войне» включает статьи мобилизованных и вернувшихся с фронта Андрея Кондаурова и Виталия Даренского. После начала СВО в 2022 году этот опыт становится востребованным и другими жителями России, как новых, так и старых регионов, столкнувшимися с реальностью войны.

Хотя для Нины Сергеевны это больная тема — её муж Александр Ищенко был мобилизован в феврале и погиб на фронте под Камышевахой в мае 2022 года, еще до освобождения всей территории республики…

Но все, что проживается и осмысливается, ложится на бумагу — в ноябре этого года, например, выходит очередной сборник, посвященный проблеме исторической памяти.

«У нас не только любители ходят на ФМО, но и профессионалы тоже. В первую очередь профессионалы. Наше общество — это площадка для обкатки научных идей, которые отражаются в статьях, монографиях, диссертациях. То, что мы обсуждаем, потом человек защищает, и оно входит в научную среду. Влияние на непрофессионалов происходит в ходе бесед — докладов и их обсуждения. Мы работаем, мы думаем», — поясняет Ищенко, только что вернувшаяся с научной конференции в Москве.

Сама она учит думать студентов Луганского государственного аграрного университета им. Ворошилова — пусть на первый взгляд они увлечены совсем другими вещами, им тоже нужно уметь сомневаться, искать истину и стремиться к ней. По словам одного из старейшин философского общества, профессора Арсентия Атояна, «мы — сообщество ищущих, а не нашедших».

И в реальном, и в виртуальном мире.

И в новой, российской реальности, которая требует осмысления, например «традиции» — ведь их исторически три, и они всегда конфликтовали между собой. Тысячелетняя христианская православная, русская европейская и советская традиции — каждая имеет свои «места памяти», культурный контекст, идеалы, сплошь и рядом не совпадающие.

Всё это русское, всё наше, и Луганск, получивший основное развитие именно в советское время — тоже своего рода «памятное место», и взгляд жителей Донбасса на жизнь может быть совсем не таким же, как у жителей Петербурга. Однако философия на то и существует, чтобы увидеть проблему, осознать её и начать поиск решения, приемлемого для всех.

«Все видят будущее по-разному, в том числе и потому, что наших три традиции — конфликтующие, у них такие же непримиримые образы будущего. Но есть точка, на которой все сошлись — это Россия. Россия должна быть, Россия должна существовать. Ради русской культуры стоит воевать, стоит бороться, стоит воспитывать своих детей в русской культуре. Вот это Донбасс осознал за эти восемь лет. Это не значит, что русская культура бесконфликтна, беспроблемна или самая лучшая из всех. Но у нее есть богатая история, огромный потенциал. И если просто этим заниматься, то можно построить свою жизнь и найти очень позитивное жизнеутверждающее», — уверена Нина Ищенко.

Ведь она — одна из тех, кто точно знает: стратегии, которые позволяют бороться и искать, найти и не сдаваться — это именно то, что делал Донбасс долгие годы. И он добился своего. Значит, получится и всё остальное — вместе с Россией.

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)