Даже если Кылычдароглу победит Эрдогана, власть останется у консерваторов

В минувшие выходные в Турции прошли не только президентские выборы, которые привлекли всеобщее внимание, но и не менее важные в определении долгосрочных тенденций в турецкой политике выборы депутатов парламента.

В предвыборной кампании первого тура широко затрагивались вопросы консервативных ценностей, экономики, потенциала развития, уровня, к которому пришла страна в сфере военно-промышленного комплекса, роль Турции на внешних рубежах.

Оппозиция обращала внимание на слабые институты демократии, свободу прессы, авторитаризм президента Эрдогана и винила его правительство в экономических потрясениях. Главный оппонент Эрдогана Кемаль Кылычдароглу пообещал решить все эти проблемы и восстановить демократию.

Судя по предварительным цифрам, названным ЦИК Турции, на парламентских выборах лидирует «Народная коалиция», созданная Эрдоганом.

Партия справедливости и развития (ПСР) совместно с Партией националистического движения (ПНД), Партией большого единства и партией «Вновь благоденствие» набрали 49,5% голосов. Коалиция получает более половины кресел в парламенте — 322 из 600. Это дает ей возможность сформировать правительство большинства с возможностью проводить или блокировать любые законопроекты.

Иными словам, даже если Кылычдароглу победит, он будет править в стране с оппозиционным парламентом, что значительно ограничит его возможности.

Народная республиканская партия (НРП) набрала лишь 25,35% голосов, её партнер по коалиции Хорошая партия — 9,7%. Всего в парламенте от объединённой оппозиции будут заседать 213 депутатов.

Прокурдская партия, которая теперь займет своё место под новым брендом «Зеленая левая партия» (ЗЛП), набрала 8,82% поддержки, её партнер Рабочая партия Турции — 1,73%. В парламенте от этой коалиции будет 65 депутатов.

Судя по тому, что консервативные партии набрали больше очков, чем это показывали исследования общественного мнения, можно с легкостью утверждать, что влияние националистически настроенных граждан не было должным образом спрогнозировано.

Объясняется это тем, что они неохотно озвучивали свои взгляды и оказывались в числе «неопределившихся» избирателей. Согласно большинству опросов, их число менялось от 15 до 20%. Социологи обращали внимание на то, что столь высокий уровень «неопределившихся» является непривычной картиной для исследований в Турции.

На основе опросов Партии националистического движения прогнозировали лишь 6–8%, а она в итоге получила больше 10%. Поддержка кандидата от ультраправой коалиции Синана Огана составила 5,2%, что многие политологи в Турции называют «сюрпризом этих выборов».

Если учесть все голоса, отданные за националистические партии Турции в правящей и оппозиционных коалициях, можно увидеть, что они составляют четверть избирателей. В 2018 году уровень поддержки националистов был ниже и составлял 20%.

Если говорить о консервативных голосах и поддержке соответствующих идей, то кроме партии Эрдогана ПСР (49%) сюда можно также добавить партии Али Бабаджана, Ахмета Давутоглу и Темеля Карамоллаоглу. Все они представляют в той или иной степени политический ислам, хотя и выступают в оппозиционной коалиции.

Таким образом, близкие идеологически и националистические партии оказались в противостоящих друг другу коалициях. Для понимания этого феномена необходимо обратиться к недавней истории правых сил Турции.

Все нынешние националистические партии Турции в той или иной степени являются производными от Партии националистического движения (ПНД), которая была основана Алпарсланом Туркешем ещё в 1969 г.

В начале 1990-х годов произошёл её раскол, вызванный нежеланием некоторых националистов вслед за своим лидером присоединяться к правящей коалиции. Правое крыло националистов образовало Партию великого единства, для которой характерна близость к политическому исламу.

В 2015–2016 годах в рядах ПНД вновь наметились разногласия, которые привели к новым расколам. Ряд политиков — Умит Оздаг, Мераль Акшенер и Синан Оган — обвинили лидера партии, которую к тому моменту уже возглавлял Давлет Бахчели, в поддержке властей в лице Эрдогана. Они попытались созвать партийный конгресс для смены руководства, дело дошло до суда и изгнания недовольных.

После этого каждый из политиков продолжил свой политический путь по отдельности, создав новые партии. В 2017 году Акшенер создала Хорошую партию, в прошлом году Умит Оздаг создал Партию победы, получившую популярность на антиэмигрантских настроениях.

Перед президентскими выборами Оздаг создал «Коалицию Ата». Именно она выдвинула кандидата в президенты Синана Огана, занявшего третье место. Согласно словам последнего, в Турции в качестве кандидатов в президенты были представлены все слои общества, не было лишь националистов. Его выдвижение должно было заполнить этот пробел.

По разную сторону баррикад националисты оказались из-за разного видения развития будущего страны. Одни (представленные «Хорошей партией») придерживались традиции плюралистичной политической системы, с сильным парламентом и президентом с номинальными полномочиями. Другие исходили из того, что реализовать программу националистов может только сильная власть, и власть Эрдогана их в этом контексте вполне устраивала.

Турецкие националисты представляют разнообразные политические и идеологические течения. Всех их объединяет приверженность стандартному для всякого национализма набору тезисов.

Турцию они видят национальным государством турецкого народа, в котором турецкая культура и идентичность преобладают. Государство должно прежде всего защищать турок и их национальные интересы как внутри страны, так и за её пределами.

Турецкие националисты также часто выражают скептицизм и недоверие к Западу и выступают за национальную независимость Турции от западных стран. Турецкие националисты также выдвигают требования по отношению к курдскому вопросу в Турции, выступая за сохранение единства Турции и отвергая любые формы автономии или независимости курдских регионов.

Некоторые турецкие националисты поддерживают принципы секуляризма (ПНД, Хорошая партия, Партия победы), которые были заложены основателем современной Турции Мустафой Кемалем Ататюрком.

Политическая эволюция исламских партий Турции во многом напоминает историю националистических сил: они также подвергались давлению властей и переживали перманентные расколы.

Их общую политическую платформу можно описать так: поддержка сохранения традиционных ценностей, религиозных и культурных норм, приверженность принципам исламской морали и ценностям.

Тут стоит отметить, что ни одна из этих партий не отрицает преданности принципам секулярности, закрепленным в турецкой конституции.

Во главе исламистских партий в Турции можно поставить созданную в 60-е годы Неджметином Эрбаканом и много раз из-за запретов переименованную Партию благоденствия (Refah partisi). Эрбакана также называют учителем Эрдогана, под руководством которого второй стал мэром Стамбула.

После «постмодернистского переворота» (переворот без оружия и посадок, в результате которого Эрбакан покинул кресло премьера) в 1998 году Эрдоган покинул партию, а Эрбакану запретили вести политическую деятельность. Но на месте этой партии появилась Партия добродетели (Fazilet Partisi), позже её вновь закроют, и на её месте появится Партия счастья (Saadet Partisi).

В 2001 году Эрдоган создаст Партию справедливости и развития (ПСР), но лишь в 2003 году сможет возглавить её после снятия запрета на политическую деятельность, полученного в конце 90-х за прочтение религиозного стиха.

Али Бабаджан и Ахмет Давутоглу в разные годы покинут ряды партии Эрдогана из-за несогласия с курсом страны и создадут свои политические партии — Партию демократии и прогресса (DEVA) и Партию будущего (Gelecek Partisi).

Также среди исламистских партий есть партия курдских исламистов — Hüda Par, которая не имеет широкой популярности, но ведёт свою политику на юго-востоке страны в курдских регионах. Этой партии Эрдоган предложил присоединиться к правящей коалиции, но в списках ПСР без собственного логотипа. Впервые несколько политиков из этой партии будут представлены в парламенте.

Известный турецкий журналист Мурат Йеткин справедливо отмечает, что в Турции сформирован самый консервативный парламент за всю историю республики.

«Парламент, который был сформирован на выборах 14 мая, стал самым правым и консервативным парламентом за 100-летнюю историю Турецкой Республики с точки зрения того, что он является самым националистическим и имеет исламские политические корни», — пишет Мурат Йеткин.

Такая тенденция к росту сторонников правых и консервативных взглядов в Турции в том числе может сыграть роль в новых предвыборных кампаниях кандидатов в президенты. Хотя, по мнению Йеткина, избиратель, учитывая консервативную составляющую в парламенте, захочет сохранить баланс во власти, выбрав неконсервативного руководителя в лице Кылычдароглу.