Дмитрий Семушин: Главной целью войны за Украину должна стать ликвидация Россией "украинского проекта"

В российском информационном пространстве обсуждается проблема войны на Украине и связь этой войны с Россией. Весьма частыми являются требования немедленного ввода российских войск на Украину для спасения восставшего Донбасса. Промедление или отказ квалифицируются как предательство. С другой стороны, многочисленные комментаторы доказывают политическую нецелесообразность ввода российских войск на территорию Украины и прямого участия их в военном конфликте. Мотивы предлагаются разные. Кто-то предостерегает от навязываемого США решения. Кто-то рассчитывает на раскол Запада. Кто-то указывает на значение экономики и финансов, которые сами по себе уже ближайшей осенью добьют государство-банкрот Украину, а шире в следующем году - США. Стоит лишь подождать, и Украина сама падет к ногам России без всякого прямого военного вмешательства.

Заметим, что украинский кризис не следует рассматривать изолированно. Много говорилось уже о том, что конфликт в своей основе имеет геополитический характер и непосредственно связан с предшествующими событиями. В этом отношении нетрудно отметить "дугу нестабильности" на постсоветском пространстве, протянувшейся вдоль южных рубежей нашей страны от Приднестровья и Украины до Закавказья. Существенное замечание - в течение ближайших лет "дуга нестабильности" может быть продолжена на Среднюю Азию, где вывод войск НАТО из Афганистана и грядущие перемены в высшем руководстве Узбекистана и Казахстана из-за смены поколений создают противникам России дополнительные возможности для дестабилизации на ее границах. Точкой нестабильности по-прежнему остается Закавказье с его замороженными конфликтами в Абхазии, Южной Осетии и Карабахе. В подобном окружении "проблем" Россия имеет союзнические обязательства перед Арменией в области безопасности.

От Закавказья рукой подать до охваченной гражданской войной Сирии. Непосредственным прологом к украинскому кризису послужили события в этой стране. В конце августа 2013 года конфликт в Сирии подошел к порогу прямого военного вмешательства в него США и союзной им Франции. Российская дипломатия и российский президент тогда способствовали разрешению военной угрозы через достижение соглашения между Россией и США относительно ликвидации сирийского химического оружия. В сентябре 2013 года в России подобное решение было воспринято, как большой успех, даже победа, но не прошло и полугода с того момента, как общая ситуация для нашей страны ухудшилась в связи с победой очередной "оранжевой революции" на Украине. Рассматривая возможность прямого военного участия России в конфликте на Украине, надо не упускать из поля внимания наш южный фланг, помня о том, что он может усилиями США и их союзников превратиться в новый фронт "непрямой" или "прямой" войны против России. Между тем, возможности российских вооруженных сил в результате реформ по их модернизации и оптимизации ограничены. Они не обладают сколько-нибудь значительными людскими резервами для проведения военных операций на двух военных театрах одновременно.

Поэтому, с точки зрения ближайшей украинской ретроспективы, разрешение сирийского международного кризиса не представляется удачным для России. Открытая военная агрессия США против Сирии дала бы России повод в превентивных целях быстро занять Закавказье, обеспечив свою безопасность в "предполье" Кавказского горного хребта и на восточном побережье Черного моря. Весь местный сегмент программы "Восточного партнерства" Евросоюза рухнул бы накануне "исторического саммита" ЕС в Вильнюсе. Возможно, что эта мера предотвратила бы начало "украинской революции", поскольку в стратегическом плане позволила бы занять России более сильные позиции на переговорах с Европой о разграничении интересов и сфер влияния в их буферной зоне. Теперь можно констатировать, что в данном конкретном случае оттягивание решительного столкновения с США и его марионетками на постсоветском пространстве лишь ухудшило общие стратегические позиции России.

Дальнейшим ухудшением стратегической ситуации стала "украинская революция". Переворот в Киеве 21-22 февраля 2014 года под фанфары завершения несвоевременных для России Олимпийских игр в Сочи привел к тому, что государственный аппарат Украины (при всех его недостатках) был захвачен радикальными украинскими националистами и прямыми агентами США. Под маркой "народной и национальной революции" Майдана власть в Киеве и в регионах Украины перераспределили в свою пользу украинские олигархи-космополиты и часть бывшей советско-комсомольской "элиты", ныне рядящаяся в одежды украинского национализма. Эти беспринципные люди видят в украинстве лишь выгодный для себя проект. Во внутреннем кругу они предпочитают общаться между собой на русском языке. Их квазиукраинский национализм носит показной характер.

Испугавшись перспектив потери военных баз в Крыму, Россия воспользовалась общим замешательством, последовавшим за переворотом в Киеве, и сразу же после него, задействовав возможность своих спецслужб, армии и Черноморского флота, провела формальный референдум в Крыму и вслед за ним сразу же присоединила полуостров. Последовавшая после переворота пауза и крымские события продемонстрировали, что у России были возможности в этот короткий промежуток времени через прямое вмешательство сокрушить "украинскую революцию" в столице и частично консолидировать государственный аппарат в центре и областях Новороссии на пророссийской основе. Дальше вероятная гражданская война пошла бы в менее выгодных для украинских националистов условиях или была вообще парализована. Известная осторожность Кремля, ограниченные пророссийские политические ресурсы на Украине не позволили действовать смело по этому направлению. В итоге захвата государственного аппарата "революционерами" Майдана, проамериканская клика в Киеве смогла усилить свои позиции в начавшейся гражданской войне, взяв под свой контроль армию, внутренние войска и спецслужбы и направив их против противников "революции" в несогласных регионах.

На базе вооруженных сил и внутренних войск новое правительство в Киеве стало развертывать с опорой на радикальных националистов добровольческие вооруженные формирования. Путь к кровопролитию и развязыванию гражданской войны был открыт. По заказу определенных кругов в США и с опорой на них новая власть в Киеве стала провоцировать открытый военный конфликт с Россией. Установление проамериканскими силами контроля за государственным аппаратом Украины стало знаком тяжелого геополитического поражения Москвы в феврале 2014 года. Присоединение Крыма и ликование по случаю этого события в России сгладили возможные негативные впечатления, но не устранили этот существенный просчет.

В этих условиях Крым стал, а при нынешнем руководстве в Киеве, будет оставаться главным объектом военно-политической дестабилизации в регионе. На сегодняшний момент Киев открыто отверг возможности мирного компромисса с Россией по Юго-Востоку через принятие программы федерализации и конституционное определение статуса русского языка в качестве государственного на Украине. Между тем, компромисс по Юго-Востоку, возможный лишь в очень короткий промежуток времени, открывал бы где-то в будущем и возможности для урегулирования по Крыму. Теперь мы все оказались в плену военной логики развития событий. В России растут опасения, что возможное сокрушение Киевом восстания в Донбассе повлечет за собой угрозу военного конфликта вокруг Крыма. Нынешние украинские власти играют с потенциально самым опасным для Черноморского региона - провоцированием крымских татар, а через них втягиванием в региональный конфликт Турции.

Крым превратился в залог войны для России. В сложившейся ситуации для стабилизации проблемы Крыма Россия объективно нуждается в военном сокрушении украинской государственности. Решением крымского вопроса для России могла бы стать дезинтеграция Украины с исчезновением легитимного субъекта, ее представляющего. В свою очередь, об этом заявлялось неоднократно, радикальный украинский национализм цель украинизации и гарантии ее успешного осуществления видит в сокрушении российской государственности и дезинтеграции России - об этом прямо говорят украинские политики, считая события в своей стране лишь прелюдией к дестабилизации российского государства.

Сейчас западные наблюдатели сетуют, что цели России в украинском конфликте не артикулированы российским руководством. В значительной степени этим дезориентировано и российское общество. Патриотическая его часть мечется между пессимизмом и оптимизмом, то надеясь, то проклиная некий "секретный план" Кремля. Большая часть российского общества, благодаря работе местных СМИ, войну на Украине воспринимает, скорее, эмоционально и бессознательно, чем рационально. В информационном пространстве непропорционально их численному сегменту присутствуют и всякого рода западники - представители интеллигенции с квазиевропейской идентичностью, занимающие открыто пораженческие и антинациональные позиции.

В этих условиях необходимо четко определить характер войны для России и ее цели в военном конфликте на Украине.

О характере войны. В случае с украинским кризисом политически война носит для России оборонительный характер. Россия сражается в ней не просто за свой суверенитет или великодержавность, но за само свое существование, против превращения ее в территорию хаоса. В этом качестве Россия выступает против превращения в территорию хаоса и постсоветской Украины. Это шанс для России обрести самостоятельность и свою цивилизационную идентичность. В понимании Запада, Россия, подобно Османской империи второй половины ХIХ и начала ХХ века - это "современный больной" севера Евразийского континента. Россия - слабое звено в мировой системе. В условиях глобального кризиса Запад хотел бы превратить Россию и Украину в разменную монету для США и ЕС. После 1991 года речь идет о разделе российского наследства.

В стратегическом плане заведомо предпочтительней, чтобы эта война приняла для России наступательный характер. Можно и нужно вести ее на территории, временно захваченной противником, защищая там наше общее Отчество. Однако из-за продолжительного общественного кризиса России, кризиса идентичности само российское общество сейчас не готово к подобному осознанному выбору. Оно продолжает жить иллюзией мира и перспектив потребительства.

На начальном этапе непрямой войны на Украине Россия участвовала в ней, помимо поддержки повстанцев на Донбассе, угрозой противнику своими вооруженными силами. На сегодняшний день угроза эта больше не срабатывает, поскольку в Киеве осознали, что война стала единственным способом удержания власти для нынешнего киевского руководства. Гарантом этого являются США. От нового президента Украины войны требуют все - от внешнего сюзерена до внутренних радикально-националистических сил. И, поскольку компромисс с Москвой и Юго-Востоком оказался невозможен для новых украинских властей, следствием этого становится война, как естественное продолжение политики другими средствами. Вместе с тем, здесь надо учитывать, что война как явление человеческой культуры стремится к проявлению насилия, применению которого не может быть пределов, что мы частично и наблюдали в течение последних полутора месяцев гражданской войны на Украине. Каждый новый виток гражданской войны после каждой паузы ведет лишь к росту насилия. С июня месяца обеими сторонами конфликта стала разрушаться местная инфраструктура в Донбассе. Правительственными войсками - индустриальная и жилищно-коммунальная, повстанцами - транспортная. Возникает вопрос: в случае с Украиной на каком пределе это разрастающееся насилие остановится? В ситуации неопределенного ответа было бы желательно, чтобы Россия молниеносной операцией своих вооруженных сил по "принуждению к миру" положила бы предел разрастанию насилия, уменьшила его, а потом и свела его на нет.

Война, тем не менее, всегда остается нешуточным средством для достижения политической цели. По своей объективной и субъективной природе война остается игрой с невозможностью заранее предугадать все факторы и итоговый результат. Сомнительность успеха или слишком высокая цена внушают неуверенность. Состояние экономики России, состояние российского общества и, главное, его духа внушают неуверенность Кремлю. Военные действия направлены не только против вооруженных сил неприятеля, но и его духа. Здесь также имеется известная неопределенность Москвы в вопросе о последствиях военного вмешательства на Украине.

Цель войны. Возникает законный вопрос: в случае с Украиной, что является целью идущей войны? Здесь возможно два варианта ответа - это сокрушение врага - американских марионеток, с принуждением их к миру. Целью такой войны должно стать и отвоевание Россией жизненно важных для нее территорий, значимых для нее как в экономическом, так и геополитическом и культурном планах.

Частный пример, если отвлечься от значения машиностроительного комплекса Юго-Востока Украины для России и рассуждений об евразийской интеграции, Россия после 1991 года стала слишком северной страной и любое возвращение ее на юг важно, хотя бы в смысле обеспечения продовольственной безопасности страны. Здесь отметим, что в планах Гитлера в 1941 году стояло расчленение России-СССР так, чтобы ее южные территории, производящие излишки товарного продовольствия, были отделены от центра и севера. Подобный разрыв экономических связей, по мнению германских стратегов, гарантировал бы последующую деградацию России. В частном случае с Украиной теперь столичная псевдолиберальная интеллигенция в упор не хочет замечать черноземы Новороссии, добытые когда-то для российского крестьянства русским штыком.

Украинский кризис хорошо продемонстрировал, что несмотря на четверть века независимости, Украина и Россия остаются связанным экономическим и культурным пространством. На протяжении почти четверти века Россия дотировала украинскую независимость. И в Европе, и в США признают, что присутствие Украины в сфере влияния России исторически законно. И в США, и в Европе при запуске проекта "оранжевой революции" прекрасно понимали, что разрыв этой связи чреват конфликтами, как внутренними, так и внешними для Украины и России. И, тем не менее, и Вашингтон, и Берлин пошли на развязывание украинского кризиса. Говоря конкретно об Украине, ее сейчас называют "несостоявшимся государством", указывая на то, что за прошедшие 10 лет в ней было инспирировано два переворота - специфические ведущие к деградации общества и государства манипулятивные революции, направленные против интересов населения Украины. Однако на катастрофическом фоне Украины мы не можем взять на себя смелость назвать соседнюю Россию состоявшимся государством. Самым существенным из ее кризисных явлений - это кризис цивилизационной идентичности. Трудно сейчас поверить, но на фоне украинского переворота в Киеве, Россия готовилась к празднованию в марте 2014 года двухсотлетнего юбилея со дня рождения Тараса Шевченко. На подготовку этого празднования в российских регионах были затрачены десятки миллионов рублей. Российское государство по своей вековой традиции в обстановке краха на Украине продолжало поощрение политики украинизации, т. е. смены национальной идентичности населения Украины, после того, как подлинное лицо русофоба Шевченко и роль его творчества были достаточно прояснены, как в научной литературе, так и публицистике на Украине и в России. Таким образом, в момент эскалации украинского кризиса российская культурная политика в своей вековой инерции демонстрировала полную неадекватность происходящему.

Поэтому, с нашей точки зрения, главной целью войны за Украину является ликвидация запущенного почти 200 лет назад антирусского украинского проекта изменения этнической идентичности населения тогдашней Малороссии, потом Украины. Необходимо коренное изменение культурной политики России, отказ от лживых схем украинской идентичности, от мифа о "братских народах". Смена идентичности на почве украинизации автоматически ведет к конфликту Украины и России. Украинская идентичность может реализовать себя лишь в конфликте с Русским миром. Нынешний конфликт с кровавой войной - закономерный результат двухвековой культурной работы украинства и столетия официальной государственной политики украинизации. Разумеется, ликвидация украинского проекта означает упорную культурную работу с тем условием, что для существующего украинства может быть выделена обширная компактная территория вне пределов Новороссии. Остановка украинизации, замыкание Украины в ее "этнических пределах" и будет означать крах украинского проекта. Именно это является достойной целью идущей войны России против Украины. Все остальные цели отступают на задний план перед этой задачей. Война - это противоборство духа. Обратим внимание на то, что украинские националистические активисты на Майдане, в частях национальной гвардии и армии на фронте до сих пор прячут лица под масками. Причина этого комплекса одна - они себя ощущают предателями-мазепинцами, которых ждет неотвратимое наказание за измену своим предкам и Русскому миру.

Сейчас ситуация с украинской войной складывается крайне неблагоприятным образом для России с тем условием, что, чем хуже ситуация на Украине, тем тяжелее ее последствия для России. Внешне все начинает напоминать кризис в Югославии: в Хорватии в 1991 году и в Боснии в 1992 году. Запад угрозой экономических санкций в отношении России участвует в "непрямой войне" за Украину. Навязанная России Западом схема "непрямой войны" за Украину чревата затягиванием конфликта. Поражение в нем грозит тотальной дестабилизацией России. Гражданская война на Украине уже стала заметно влиять на внутриполитическую ситуацию в нашей стране.

Дмитрий Семушин - европейский обозреватель ИА REGNUM