На минувшей неделе глава Минприроды РФ Александр Козлов, его монгольская коллега Салдан Одонтуяа и президент Российской академии наук Геннадий Красников договорились начать совместную научную работу по оценке возможного негативного воздействия строительства гидроэлектростанции на трансграничный бассейн реки Селенги и озеро Байкал.

ИЗВЕСТИЯ/Павел Волков

Речь идет о ГЭС «Эгийн-Гол» на притоке Селенги. Этот проект возник еще в советские времена. С опубликованной в декабре 1934-го в газете «Бурят-Монгольская правда» статьи Андрея Вознесенского (кстати, отца известного поэта-шестидесятника) «Энергетические ресурсы реки Селенги».

Впрочем, из-за неблагоприятной геополитической обстановки — главным образом активности Японии в регионе — соответствующие разработки возглавляемого Вознесенским «Гидроэнергопроекта» оказались под сукном.

Даже в середине 60-х, когда в Монголии при поддержке СССР началось масштабное промышленное строительство и потребление электроэнергии удвоилось, Москва и Улан-Батор всё-таки отказались от возвращения к теме гидроэнергетического освоения Селенги. На этот раз — не в последнюю очередь из-за резкого ухудшения советско-китайских взаимоотношений и угрозы техногенной катастрофы в случае начала полномасштабных боевых действий.

Возможно, поэтому в начале 90-х, сменив социализм на многовекторность, Монголия чуть ли не первым делом попыталась воплотить в жизнь идею советского инженера Вознесенского. Причем развитие гидроэнергетики стало в некотором смысле новой базой для общенационального консенсуса. Вне зависимости от того, какая из двух конкурирующих партий — Демократическая или Монгольская народно-революционная — побеждала на выборах, власти страны непременно поднимали вопрос о строительстве ГЭС. Прежде всего, на переговорах с Москвой.

Ведь едва ли не основная нефинансовая причина того, что масштабный инфраструктурный проект до сих пор не реализован, — весьма неоднозначное отношение к нему России. На нашей территории — низовья Селенги (примерно треть русла), а главное — Байкал, куда она впадает. Многие отечественные ученые опасаются, что на экосистеме крупнейшего пресноводного озера Евразии может отрицательно сказаться возведение плотин на Селенге или даже на её притоках. В качестве альтернативного варианта Москва предлагала Улан-Батору решать проблему дефицита мощностей за счет поставок по сниженной цене электроэнергии с генераций Иркутской области.

С другой стороны, собственная ГЭС — это не только возможность экономить на киловаттах. Это еще и новые рабочие места, важный индустриальный мультипликатор, позволяющий экономике перейти на качественно иной уровень развития. При этом в Улан-Баторе заверяют в отсутствии какого-либо намерения нанести ущерб Байкалу, напоминая о монгольском происхождении самого топонима (от «байгаль» — «природа»). А в ответ на мнение одних экологов приводится точка зрения других (в том числе и российских), что строительство гидроэлектростанций поможет минимизировать негативные последствия паводков, от которых страдает население Бурятии.

По итогам сентябрьских переговоров с Владимиром Путиным монгольский президент Ухнаагийн Хурэлсух, упомянув подписание меморандума о взаимопонимании между министерством окружающей среды и изменения климата Монголии и министерством природных ресурсов и экологии РФ (результатом которого и стали как раз недавние консультации этих ведомств с привлечением РАН), выразил удовлетворение, что «в результате усилий обеих сторон проект ГЭС «Эгийн-Гол» сдвинулся с места».

В свою очередь, российский президент особо отметил завершение разработки проектной документации газопровода «Союз Восток», который соединит Россию, Монголию и Китай. «Речь идёт не просто о транзите российского газа через Монголию. Рассматривается возможность поставок этого топлива и для монгольских потребителей. «Газпром» готов оказать необходимую поддержку в практических вопросах газификации страны», — подчеркнул Путин.

Вариант прокладки газопровода через Монголию обсуждается еще с начала нулевых. Но до недавнего времени этот так называемый западный маршрут доставки «голубого топлива» в Китай не считался приоритетным. В немалой степени из-за, мягко говоря, не слишком удачного «газпромовского» опыта, касающегося транзитных рисков, хотя и на других направлениях.

Теперь, когда в силу известных геополитических событий Азия приобретает для российского газового экспорта едва ли не решающее значение, возвращение к идее «монгольского транзита» представляется более чем оправданным.

Но тем важнее, что называется, «на берегу» купировать возможные причины возникновения конфликта со страной-транзитером.

Проект ГЭС «Эгийн-Гол» в этом смысле и в полном соответствии с известной формулой создает и риски, и возможности.

По сути, на примере монгольского кейса Россия получает шанс дать мастер-класс по настоящей «водной дипломатии». Продемонстрировать умение двигаться по «улице с двусторонним движением», когда поиски компромисса не подразумевают полную сдачу позиций, а учет национальных интересов партнера невозможен при игнорировании собственных. Хотя бы потому, что речь идет об использовании ресурсов, одинаково ценных для обеих договаривающихся стран. И значит, последствия промахов — в данном случае байкальской экокатастрофы — в полной мере ощутят и Россия, и Монголия.

Отметим еще один важный, как нам представляется, итог путинского сентябрьского визита в Улан-Батор — Ухнаагийн Хурэлсух приглашен на казанский саммит БРИКС, который будет проходить на следующей неделе.

Разумеется, сложно ожидать подписания в Казани итоговых соглашений по ГЭС «Эгийн-Гол». Но с учетом упомянутых выше уже прошедших консультаций российского, монгольского природоохранных ведомств и РАН было бы крайне полезно зафиксировать их итоги, наметить дальнейшие шаги и, что не менее важно, институционализировать такой согласительный механизм уже в рамках БРИКС.

Тот факт, что в этом «гидро-политическом» кейсе Россия — участник, а не модератор, никоим образом не умаляет его значения. Скорее наоборот. Положительный опыт решения собственных проблем, связанных с трансграничными водными ресурсами, только повысит авторитет нашей страны в глазах нынешних и будущих партнеров по БРИКС. Тем более что для многих из них, как мы говорили в одной из предыдущих колонок, гидроэнергетика — одна из стратегически важных отраслей.

Иными словами, успешно разрешив коллизию вокруг ГЭС «Эгийн-Гол», Россия не только устранит «шероховатости» во взаимоотношениях с Монголией, но и лишний раз подтвердит обоснованность создания «водного арбитража» в рамках БРИКС и своей ключевой роли в этой институции.

Более того, с учетом растущего геоэкономического и геополитического веса БРИКС российский урок «водной дипломатии» будет весьма полезен для всего мира. А значит — и для имиджа нашей страны.