Когда Донбасс и восточная Новороссия окончательно станут частью России

За три дня до нового года Владимир Путин поставил подпись под законом об интеграции ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в общероссийскую систему охраны интеллектуальной собственности. То, что было зарегистрировано в новых регионах: патенты на изобретения, марки товаров или, например, защищенные географические указания херсонских вин, отныне признаётся и в России. Две народные республики и две области, которые всего три месяца назад де-юре стали частью нашей страны, теперь еще на шаг приблизились к принятию правил, общих для России.

Впереди еще много таких шагов. С нового года прекращается хождение гривны. С начала июня в Донецке, Луганске, Мелитополе и Геническе должны заработать федеральные структуры — от управлений МВД и ФСБ до того же Роспатента. В сентябрьский единый день голосования уже по российским законам будут выбирать депутатов народных собраний донбасских республик, а в Херсонской и Запорожской областях законодательную власть придется воссоздавать с нуля.

Очевидно, что при всех этих приметах мирного времени Донбасс и восточная Новороссия будут оставаться особыми территориями вплоть до завершения спецоперации или, по крайней мере, до коренного перелома в ее ходе. Как, впрочем, и граничащие с Украиной «старые» области, Брянская или Белгородская, где прилеты с украинской стороны, увы, перестали быть редкостью. Заметим, что, в отличие, например, от Крыма, курские и белгородские власти воспользовались правом на формирование территориальной обороны. Но все же настолько специфических регионов, как ДНР, Херсонщина или Запорожская область, — частично оккупированных и требующих освобождения — в новейшей истории России еще не было.

Как напомнил глава МИД Сергей Лавров в интервью Первому каналу, абсолютный приоритет СВО — выполнить волю участников сентябрьских референдумов. А значит, освободить и город Запорожье, и Херсон, и Славянск, Краматорск, Красный Лиман, и далее по списку.

Но все же можно сказать, что на свободных территориях к концу года уже был пройден определенный рубеж — и политический, и психологический. Символом этого перехода можно считать решение, о котором 28 декабря сообщил спикер крымского Госсовета Владимир Константинов. Возглавляемая им комиссия Совета законодателей при Госдуме и Совфеде, которая отвечала за интеграцию Крыма и Севастополя в правовую систему России, вскоре переключится на четыре новых региона.

Это значит, что полуостров, который после 2014 года был такой же особой, нетипичной частью страны, как сейчас, к примеру, ЛНР, уже политически окончательно «сросся» с большой Россией. А та же Херсонская область, откуда до февраля 2022-го исходили угрозы Крыму (от водной блокады до проникновения украинских ДРГ), отныне становится для Симферополя подшефным регионом, наряду с Запорожьем и республиками Донбасса. «Дадим свой опыт, потому что опыт у нас уникальный», — цитировало ТАСС спикера крымского заксобрания.

Он пообещал, что в рамках комиссии, которой он руководит, «будем принимать, инициировать те законопроекты, которые будут касаться законотворческой деятельности» в Донбассе и новых областях. Но в первую очередь давать им инструментарий «реагирования на ситуацию». «Чем опасен переходный период? Ты не знаешь, с чем завтра столкнется промышленность, общественная деятельность или отрасль», — говорит Константинов.

По его словам, «уже организовано взаимодействие с Донецком и Луганском». Заметим, впрочем, что большая помощь, очевидно, требуется Херсонской и Запорожской областям. Интеграция свободной части Донбасса с Россией началась задолго и до принятия республик в состав РФ, и до начала спецоперации. В течение всех последних лет ДНР и ЛНР становились ближе как физически (начиная от ввоза донецкого угля в Россию и заканчивая установкой российских вышек мобильной связи в Донбассе), так и в правовом плане. Можно вспомнить снятие барьеров на пути донбасских товаров, признание вузовских дипломов и других документов, рублевую зону, массовый прием в российское гражданство и т.д.

Важно также то, что в Донецкой и Луганской Республиках за восемь лет независимости (пусть и не признанной до 21 февраля 2022 года) успели сложиться собственная государственность, законодательство и управленческий класс. В Херсонской и Запорожской областях — где, к счастью, нет недостатка в тех, кто готов работать в системе российской власти, однако по сути нет самой структуры властных институтов — многое придется выстраивать с нуля. У жителей Бердянска, Энергодара или Новой Каховки, которые с октября получают российские паспорта, автомобильные номера и пенсии через российские банки, должна еще появиться возможность обратиться во властные и муниципальные структуры, как и в любом другом российском регионе.

Решающий шаг в «привязке» вновь создаваемой местной власти к России, впрочем, уже сделан. Напомним, в июле, то есть за несколько месяцев до официального вхождения Херсонской области в состав РФ, главой регионального правительства стал российский управленец. Сергей Елисеев до этого был вице-губернатором Калининградской области (также особого региона, учитывая его эксклавное положение). Чуть позже исполнительную власть Запорожской области возглавил Антон Кольцов — до этого вологодский замглавы администрации, выпускник «губернаторской школы» московской РАНХиГС.

С другой стороны, сами руководители регионов, Владимир Сальдо и Евгений Балицкий, — выходцы из местных элит, занимавшие сильные позиции в домайданном украинском «политикуме». Недавно назначенный сенатор Дмитрий Ворона, который с декабря представляет в Москве Запорожскую область, до 2014-го занимал высшие посты в украинских МВД и Минюсте. Константин Басюк, который теперь представляет в Совфеде херсонскую исполнительную власть, — россиянин, но с опытом работы в украинских избирательных кампаниях времен Януковича (в том числе на выборах мэра Херсона, где побеждал Сальдо).

Таким образом, в Москву представлять врио губернаторов направлены люди с украинским «бэкграундом», хорошо знакомые с элитами на местах. А собственно на местах ключевыми управленцами стали специалисты с опытом работы в федеральных эшелонах власти и руководстве российскими регионами. «Привязка» оказывается двухсторонней.

Задачи Москвы на кратко — и среднесрочную перспективу сравнительно недавно обрисовал депутат Павел Крашенинников, глава думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству. «Местное самоуправление надо будет выстраивать во всех четырех субъектах РФ, проводить выборы, организовывать территориальные органы, а внутри территорий — региональные и федеральные органы, — сказал он в интервью ТАСС в октябре. — Это все колоссальная работа, наша задача — сделать настройку правил поведения людей, правил поведения власти, чтобы власть, граждане и организации были вместе».

Официально дата завершения переходного периода четко обозначена — ровно через три года, 1 января 2026-го. Это прописано в каждом из федеральных конституционных законов о принятии в Россию новых субъектов (например, в законе о вступлении Херсонской области или о ДНР). За это время предписано решить вопросы интеграции регионов в экономическую, кредитную, финансовую, правовую системы и в структуру органов российской власти.

На практике «подключение» уже идет и будет происходить в несколько этапов. С 3 октября 2022 года в воссоединившихся с Россией регионах начали действовать российские правовые нормы практически в полном объеме (с исключениями, специально оговоренными в переходных положениях законов о приеме новых субъектов). Так, например, введение Уголовного кодекса России автоматически отменило действовавшую в ДНР смертную казнь.

Как уже говорилось выше, с 1 июня начнет решаться вопрос: «кто будет применять российские законы на местах?» — начнут работать региональные управленческие и силовые структуры. И, как также было сказано, во второе воскресенье сентября будут переизбраны по российским законам парламенты ДНР и ЛНР и впервые избраны новые законодатели Херсонщины и Запорожской области. Это что касается интеграции с точки зрения «буквы закона».

Если оглядываться на крымский опыт (к чему призывает глава Госсовета РК Константинов), то законодательную базу для двух новых регионов — Республики Крым и Севастополя — в целом создали уже к 2015-му. В годовщину воссоединения ТАСС приводил слова Валентины Матвиенко о том, что была проделана «колоссальная по своим масштабам работа — организационная, правовая, юридическая, хозяйственная» — по применению законов к реальной жизни.

По прошествии пяти лет Крым вышел на уровень пусть и не самого зажиточного, но обычного российского региона. По данным, которые приводила газета «Коммерсант» в марте 2019-го, по потребительским расходам на душу населения республика занимала место в седьмом десятке субъектов. В рейтинге средних зарплат Республика Крым находилась на 61-м месте (из 85 тогдашних регионов), а Севастополь — на 35-м.

Но на ход адаптации полуострова к российским реалиям в 2014–2019 годах влияли уникальные внешние факторы, как негативные (перебои с водой и энергоснабжением, проблемы с банковским обслуживанием), так и позитивные: мирный характер воссоединения, приток туристов и инвестиций на всероссийский курорт, строительство Крымского моста и федеральной трассы «Таврида».

Донбасс, Херсонская и Запорожская области входят в Россию с принципиально иными и куда худшими стартовыми позициями. С другой стороны, промышленный потенциал Донецка, Луганска, Алчевска, Горловки и Мариуполя, логистический потенциал того же Мариуполя и Бердянска, херсонские черноземы, работающие Каховская ГЭС и Запорожская АЭС создают задел для восстановления четырех новых территорий хотя бы до уровня средневзвешенного российского региона. При одном необходимом условии — ДНР, ЛНР, Херсонщина и Запорожская область должны выйти из статуса прифронтовой зоны.