Что стоит за внезапным отказом Еревана от встречи глав МИД в Москве

Азербайджано-армянские отношения вновь дрейфуют в сторону политико-дипломатического кризиса. Это стало ясно после того, когда в Москве вместо запланированного трехстороннего диалога на уровне глав МИД России, Азербайджана и Армении прошли переговоры только между министрами иностранных дел России и Азербайджана Сергеем Лавровым и Джейхуном Байрамовым. Ереван отказался от участия во встрече, несмотря на то, что две недели назад он подтвердил готовность вести диалог в предлагаемом формате, в котором должны были обсуждаться вопросы подготовки мирного договора между ним и Баку.

Что произошло за это время? Так называемый лачинский кризис, когда азербайджанская сторона заблокировала дорогу Степанакерт — Горис, единственную автотрассу, которая связывает Нагорный Карабах с Арменией, стартовал 12 декабря. Но к моменту встречи в Москве благодаря усилиям командования российского миротворческого контингента, телефонным контактам президента России Владимира Путина с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном удалось возобновить подачу газа в Нагорный Карабах и восстановить движение автотранспорта гуманитарного значения.

После этого можно было закрепить позитивный тренд уже в ходе переговоров в Москве на уровне глав МИД России, Азербайджана и Армении и двигаться дальше в сторону подготовки к подписанию мирного договора. Но пресс-секретарь МИД Армении Ваан Унанян выступил со следующим заявлением: «Приоритетом работы министра иностранных дел Арарата Мирзояна на данный момент является решение вопросов по возобновлению беспрепятственной работы Лачинского коридора в соответствии с трехсторонним заявлением от 9 ноября 2020 года и проблем, возникших в результате гуманитарного кризиса в Нагорном Карабахе. Исходя из этого, армянская сторона попросила перенести запланированную в Москве встречу».

Армянская сторона также сообщила, что в знак своей «конструктивности вне зависимости от обстоятельств встречи Азербайджану были переданы новые предложения по документу о нормализации отношений». Нечто подобное произошло и раньше, когда, заманив Баку на брюссельский политический подиум, Ереван сорвал намеченные переговоры с целью выработки мирного договора с участием председателя Европейского совета Шарля Мишеля. Пашинян поставил в качестве условия своего участия в этом саммите подключение к нему президента Франции Эммануэля Макрона. А секретарь Совбеза Армении Армен Григорян призвал ООН, ОБСЕ и Минскую группу ОБСЕ отправить миссию в Лачинский коридор, что призвано было не только перевести переговорный процесс на другую посредническую площадку, но и изменить переговорную повестку. И не только это. Ереван не уведомил Москву по официальным каналам об отказе от трехсторонней встречи. Об этом Лавров говорил на пресс-конференции после встречи с Байрамовым. По его словам, «он узнал об этом из сообщения пресс-службы».

Более того, накануне Пашинян на заседании правительства Армении заявил, что «российская миротворческая миссия не выполняет своих обязательств в Нагорном Карабахе» и что «это ключевой смысл присутствия российских миротворцев — не позволять незаконных действий и держать под контролем Лачинский коридор», хотя, по словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, «российские миротворцы делают все возможное для обеспечения порядка в Нагорном Карабахе, их действия обусловлены соглашениями сторон». Таким образом Ереван сменил московскую повестку, что определило статус запланированных трехсторонних переговоров как двухсторонние между Лавровым и Байрамовым. По мнению МИД России, это привело к «срыву ритмичной работы с участием Москвы по реализации трехсторонних заявлений лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября 2020 года и других соглашений». В то же время был обозначен и французский след. Именно в момент встречи в Москве Лаврова и Байрамова президент Франции провел телефонный разговор с Алиевым, призвав его «обеспечить свободное передвижение между Нагорным Карабахом и Республикой Армения».

С аналогичным призывом выступил и официальный представитель Госдепартамента США Нед Прайс. В свою очередь советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан переговорил по телефону с Григоряном и помощником президента Азербайджана по внешнеполитическим вопросам Хикметом Гаджиевым. Если судить по сообщению пресс-службы Белого дома, то предполагаемая последовательность событий в отношениях между Баку и Ереваном должна быть выстроена следующим образом: сначала восстановление свободного передвижения по Лачинскому коридору и только затем переход «к финализации мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном».

В этой связи возникает множество вопросов. МИД России считает, что ситуация вокруг Лачинского коридора должна решаться на основании трехстороннего заявления лидеров России, Армении и Азербайджана от 9 ноября 2020 года. В этом заявлении прописано следующее: «Лачинский коридор (шириной 5 км), который будет обеспечивать связь Нагорного Карабаха с Арменией и при этом не будет затрагивать город Шушу, остаётся под контролем миротворческого контингента Российской Федерации… Азербайджан гарантирует безопасность движения по Лачинскому коридору граждан, транспортных средств и грузов в обоих направлениях». Помимо этого, в пункте 6 документа сказано, что «в течение трех лет будет определен план строительства нового маршрута движения по Лачинскому коридору… с последующей передислокацией российского миротворческого контингента для охраны этого маршрута».

В рамках своих обязательств Баку достроил новый маршрут Лачинского коридора, который проходит южнее нынешнего. Армянской стороне нужно построить всего 8 км дороги от села Тех до Корнидзора, после чего российские миротворцы должны покинуть существующий маршрут Лачинского коридора и разместиться на новом.

Можно ли было в сложившейся ситуации обойтись без предпринятого Азербайджаном «броска экологов» в зону коридора? Конечно, и это исключило бы угрозу вооруженной эскалации. Можно ли было просчитать реакцию Еревана на такой ход событий, его апелляцию к своим западным партнерам? Да. Баку не мог не понимать, что создание крупного гуманитарного кризиса в Нагорном Карабахе вызовет соответствующую реакцию на Западе. В итоге мы видим, что Баку и Ереван объективно участвуют в одном и том же политическом спектакле, но с разными тактическими целями. Помимо того, речь идет и о дискредитации российского миротворческого корпуса в Нагорном Карабахе.

В «сухом остатке» следующее: Баку не удается конвертировать в мирный договор свои победы, достигнутые во второй карабахской войне. Ереван под разными предлогами и разным внешнеполитическим прикрытием маневрирует с целью отыграть после войны хоть что-то дипломатическими средствами. Недавно он выступил с предложением готовить не мирный договор с Баку, а заключить рамочное соглашение, «без особой конкретики», когда можно будет обойти «решение очень детализированных вопросов».

Но при этом обе стороны избегают обсуждения вопроса о статусе российских миротворцев, опасаясь закрепления влияния России в Нагорном Карабахе. Что касается Москвы, то она на публичном уровне выставляет на первые позиции подписание мирного договора между Азербайджаном и Арменией, а в кулуарах ведется серьезный торг. Ставки повышают то Ереван, то Баку, переходя по очереди в дипломатическое наступление, откровенно эксплуатируя в своих интересах одинаковые, равноудаленные отношения России с обеими республиками. Поэтому отказ Еревана от участия в московских переговорах о мирном договоре является тактическим ходом.

В таких условиях шансов на то, что мирный договор будет заключен в обозримом будущем, мало. Но в ситуации, когда Армения активизировала контакты с Западом, Москва и Баку могут запустить в действие свой сценарий, без участия Еревана. В близких к МИД России кругах сегодня обсуждается вариант предоставления Степанакерту статуса Гонконга. Но это на будущее. Пока же теоретически сохраняется вероятность переговоров между Алиевым и Пашиняном на полях предстоящего неформального саммита СНГ в Санкт-Петербурге. Впрочем, даже если такая встреча и состоится, вряд ли на данном этапе акцент будет сделан на стратегических вопросах вроде мирного соглашения. В центре внимания окажутся тактические меры, позволяющие лишь снизить напряженность до очередного кризиса.