Кризис в Белоруссии: что делать русским?

Белоруссия как наследница Белой Руси и западная окраина исторической России, западный рубеж Русской земли и форпост Русского мира переживает очередной кризис. Он носит системный характер и демонстрирует такие же угрозы, как и аналогичные процессы в других формально «самостийных», отторгнутых от России уделах. Эксперты не без оснований указывают на вероятность развития событий по украинскому сценарию в случае, если Александра Лукашенко постигнет участь Виктора Януковича.

Следите за развитием событий в трансляции: «Белоруссия: протесты не утихают — трансляция»

Переписи населения Белоруссии демонстрируют неуклонное и резкое сокращение идентифицирующих себя как русских. Такой результат обусловлен не этническими чистками, как в других постсоветских образованиях или на территории бывшей Югославии, не аналогом апартеида, как в Прибалтике, но рядом других факторов.

С самого начала советской эпохи из белорусов — части триединого русского государствообразующего народа, целенаправленно делали отдельный этнос, народ, нацию со своим отдельным, хотя и интегрированным в СССР государством. Сопротивление русских, в том числе автохтонного большинства Северо-Западного края, подавлялось разными методами и способами, вплоть до откровенного террора.

В начале XXI века у русских Белоруссии всё те же два внутренних врага, что и сто лет назад. Первый — взращённый на легальном сепаратизме государственно-политический национализм, представленный официозом. Второй — национализм этнический, искусственно выведенный в начале XX века, предписанный как норма в ходе нескольких волн «белорусизации» и фактически ставший частью недоделанной государственной идеологии.

Синтез этих двух антирусских национализмов периодически проявляет себя в странных, на первый взгляд, проектах. Например, в строительстве завода по выпуску элемента одежды польских магнатов — «слуцких поясов», издании дорогих сборников о местной польской знати (объявленной «белорусской шляхтой»), повсеместной установке памятников литовским князьям, а также в прочих многочисленных проектах, инициированных властями и горячо поддержанных даже самыми маргинальными националистами.

Показательно, что когда западнорусисты инициировали восстановление памятника Александру II, освободившему предков нынешних белорусов от крепостного права, то власти единодушно и категорически выступили против. Причём речь даже не шла о бюджетных деньгах — инициаторы просили разрешить им сбор пожертвований.

Оба антирусских национализма в Белоруссии апеллируют к цивилизационно и этнически чуждой архаике, а также к местной деревенской культуре, которую противопоставляют русской городской. Аналогичный тренд наглядно реализован на Украине, пережившей несколько волн «украинизации» и превращённой в русофобский бастион (при этом преимущественно русскоязычный).

Нынешний белорусский кризис, как и недавний демонстративный конфликт Минска с Москвой, стал следствием предыдущих волн «белорусизации» и нынешнего этапа дерусификации, не прекратившейся даже в условиях текущих потрясений. Не прекратилась и внешнеполитическая минская «многовекторность», о которой инициатор нынешней волны «белорусизации» (дерусификации) Александр Лукашенко напомнил сразу же, как только почувствовал подконтрольность внутриполитических процессов и помощь Москвы, напуганной перспективой повторения украинской катастрофы.

Небольшой экскурс в историю. Первые президентские выборы в Белоруссии многим казались если не русским, то пророссийским реваншем. В 1994 году Лукашенко подчёркнуто чурался местечкового национализма. Со временем он в полной мере осознал личные выгоды от квазимонархии, как и его туркменские, казахстанские и другие коллеги. Пойдя по этому пути, он не только сделал авторитаризм нормой, но и естественным образом стал использовать национализм для защиты сепаратистского проекта «Республика Беларусь». Происходило это постепенно, при демонстративном отдалении от одиозных русофобов, и одновременно плагиате их идейных наработок и даже символов. Так появились пресловутая «мягкая» (на тот момент) белорусизация и многие другие особенности проводимой Лукашенко политики.

Москва в те годы в основном предлагала экономическую помощь и имитацию бурной деятельности в форматах СНГ, Союзного государства, а затем и ЕАЭС, где всё реально живое сводится к торговле. О реальном воссоединении большой страны речи не шло и не идёт. Есть основания считать, что Москва видит Белоруссию, как и другие созданные на окраинах исторической России лимитрофы, как отрезанный ломоть.

Некоторые российские наблюдатели успели заметить, что символика этнического русофобского национализма стала символикой нынешнего белорусского уличного протеста, противостоящего коррумпированному и во многом несостоятельному режиму. Попыткой уравновесить чаши внутриполитических весов стали недавно анонсированные проекты создания «пророссийских» партий и организаций. О таковых, действовавших в 90-е годы, сегодня мало кто вспоминает.

Нынешняя попытка имитации «пророссийского» движения в Белоруссии выглядит как проектная деятельность, которая будет длиться ровно до тех пор, пока будет что «пилить» и пока местные кураторы по линии компетентных органов не получат приказ сворачивать безобразие. Реальным русским партиям и организациям собраться, зарегистрироваться и действовать в соответствии с законом, конечно же, никто не позволит. Такая третья сила сейчас даже Москве не нужна, а Минску и подавно.

Друзей у русских в Белоруссии почти нет. Рассчитывать на помощь РФ бессмысленно. Перед глазами — эпопея удачного воссоединения Крыма с Россией (до сих пор не признанного Минском) при категорическом отказе Москвы рубить гордиев узел с Новороссией. А ведь мало кто так выстрадал право воссоединиться с Россией, как жители ДНР и ЛНР.

Русским в Белоруссии остаётся уповать лишь на собственные силы. Как показывает практика, даже белорусские «дочки» крупного российского бизнеса скорее профинансируют оба крыла белорусского национализма, нежели дадут хотя бы полушку на русское дело. Скандальное уголовное «дело регнумовцев» показало, что представители официальной Москвы ещё и помогут отправить русских людей за решётку по самым нелепым обвинениям и на максимальный срок.

Рассчитывать на поддержку правозащитных структур нет смысла, — строго говоря, в Белоруссии нет ни одной правозащитной организации, которая занималась бы проблемами всех диссидентов — как прозападных, так и пророссийских. Нет русских учебных заведений — есть таковые с русским языком обучения. Нет русских СМИ — есть русскоязычные, в том числе откровенно русофобские.

При этом, как показало то же громкое уголовное дело, помощь реально может прийти от части российской общественности, которой есть дело до проблем русских в России и за рубежом.

Сейчас необходимо выжить физически и сохранить свою русскую идентичность в условиях сильнейшего давления сверху и со стороны. Далее необходимо последовательно аккумулировать все имеющиеся виды ресурсов — интеллектуальных, культурных, финансовых и других. Нужно последовательно популяризировать свои идеи, концепции и символы, предлагать свои интеграционные проекты. При этом сейчас даже нет необходимости в крупных собственных СМИ — современный интернет предоставляет достаточное количество площадок для продвижения собственных идей — вспомним тот же Telegram, который для белорусских властей до сих пор как кость в горле. Если целенаправленно, шаг за шагом идти по этому пути, то со временем извечный вопрос: «что мы можем сделать, если Россия нас не поддерживает», отпадёт сам собой. Более того, в какой-то момент у РФ просто не останется выбора — ей ПРИДЁТСЯ оказать поддержку усиливающемуся движению.

Русским в Белоруссии приходится действовать в гораздо худших условиях, чем русофобской прозападной фронде. При этом отработанные ею методы вполне подходят для созидательной деятельности в интересах всех русских, всего Русского мира. И нужно помнить о том, что политический кризис — это всегда пространство возможностей.