Ожидаемая поимка наемников в Мариуполе и второй тур французских выборов

Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель сделал ряд заявлений, которые подвергают ситуацию на Украине очень серьезной военной эскалации. Его утверждение, что военный конфликт, как и любая война, должен быть «выигран на поле боя», по мнению главы российского МИД Сергея Лаврова, означает новый коренной разворот позиции ЕС. И он не только свидетельствует об антироссийской «озлобленности» и «остервенелости» Запада, но еще и качественно меняет ситуацию даже по сравнению с начальным периодом военной операции. Очень важен вывод российского министра, что поскольку ЕС «никогда до сих пор не выступал… как военная организация», то можно говорить о «существенном изменении правил игры». И главное: «Специальная операция России на Украине призвана положить конец курсу США и других стран Запада на безоглядное доминирование». То есть в ответ на европейский военный вызов России с нашей стороны последовал зеркальный военный вызов коллективному Западу.

Вряд ли случайно российским министром использован термин «правила игры», который перекликается с тем «миром, основанным на правилах», который взамен мира на международном праве агрессивно навязывается нынешней американской администрацией. Здесь сразу несколько подтекстов. Во-первых, узурпируя самопровозглашенное «право» эти «правила» устанавливать, считает С. Лавров, США, которые, как всем понятно, маячат за спиной Киева, присваивают себе прерогативу еще и волюнтаристской смены этих правил. До этого в ЕС хоть периодически и раздавались голоса в пользу собственной армии, отдельной от НАТО, они всякий раз трактовались в духе не фронды в ней, а усиления вклада Старого света, прежде всего Франции и Германии в укрепление Североатлантического альянса. Не говоря уж о том, что единственный прецедент такого «европейского» военного блока — Западноевропейский союз, существовавший с 1948 по 2011 годы — создавался под эгидой Великобритании и в качестве прообраза НАТО. Во-вторых, заявление Борреля, которое уточняет масштабы и направленность европейской «помощи» НАТО, однозначно коррелирует с основным последствием Brexit — геополитическим расширением Ла-Манша. Именно по этому проливу была проведена граница между морским и континентально-европейским Западом. И это указывает на прямые параллели с кануном Второй мировой войны, когда такое обособление англосаксов от континента, запущенное в 1929 году британским внешнеторговым эмбарго, спровоцировало Великую депрессию, имевшую целью привести к власти в Германии нацистское правительство, в поддержку которого властными и бизнес-кругами США и Великобритании были вколочены очень серьезные финансовые, организационные и политические ресурсы. История повторяется? В-третьих, с оформлением политики «острием против острия» против России, а именно об этом свидетельствует сказанное Боррелем, система европейской безопасности приобретает вид матрешки. Ее псевдооборонительный сегмент по-прежнему связывается с НАТО и нацелен на балансирование на грани войны с Россией, о чем говорят решения недавнего саммита этого блока об укреплении восточного фланга. Однако внутри НАТО теперь открыто проявляет себя и агрессивно-наступательный сегмент, который не ограничивается оборонительной риторикой, а открыто ставит задачу добиться в конфликте на Украине военной победы над Россией. Вряд ли случайно параллельно шефу европейской дипломатии разговорился и Арестович — «говорящая голова» офиса Зеленского, предрекшая Киеву сразу несколько крупных и средних конфликтов с Москвой на перспективу до 2035 года. Здесь следует подчеркнуть, что когда надежды Борреля и европейских лидеров на Украину, подогретые Арестовичем, растают в связи с ее разгромом, эта наступательная часть «матрешки», прикрытая формальным «оборончеством» НАТО, даст о себе знать в полный рост. И по всей видимости предопределит трансформацию того, о чем говорит Боррель, в коллективно-европейский националистический, нацистский режим, подобный украинскому или даже гитлеровскому. Эдакий «четвертый рейх». И «матрешка» здесь нужна для того, чтобы избежать вовлечения в дальнейшую конфронтацию с Россией англосаксонских морских держав. Надо понимать, что действуя в логике последней пока мировой войны, эти страны, спровоцировав конфликт, будут внимательно наблюдать за его ходом и решать, когда и на каких условиях им в него вступить, чтобы не допустить повторения 1941−1945 годов, когда вступать пришлось на стороне СССР, а в результате получать советские войска в центре Европы.

В связи с этим обращает на себя внимание и еще одно показательное «совпадение». Заявление Борреля опять как будто «случайно» прозвучало на фоне президентских выборов во Франции, которые, подчеркнем это, в полной мере оправдали все основные ожидания западного концептуального истеблишмента. С одной стороны, Эммануэль Макрон практически гарантировал себе успех во втором туре, правда, если рассуждать о нем в контексте сиюминутных реалий. Надо понимать, что клан Ле Пен еще со времен отца Марин — Жан-Мари Ле Пена и его Национального фронта — в элитных кругах Франции считается изгоем. И появление его представителя в «финале» президентской гонки всякий раз формирует в стране «большую» ситуативную право-левую коалицию республиканцев и социалистов, мотивированную против любого из Ле Пенов. Не стали исключением и нынешние выборы, первый тур которых не успел закончиться, а все право‑ и лево-центристские кандидаты уже присягнули Макрону. И это несмотря на полную перетряску в стране в последние годы партийной системы. Цирк вроде бы уехал, а рассадка этих клоунов на предвыборной арене не изменилась. Даже поддержка Марин Ле Пен крайне правыми во втором туре не столько добавит ей голосов, сколько заберет, в этом сходятся практически все эксперты, отмечая тянущийся за ультра-правым кандидатом полунацистский шлейф.

С другой стороны, казалось бы все ясно, да не все. Видимое отсутствие интриги не отменяет возможности ее появления в самый неожиданный момент. На Украине подходит к логическому завершению операция по штурму мариупольской «Азовстали», в казематах которой размером с многоэтажный дом, по различным утечкам ожидается много интересного. Как минимум несколько сотен европейских наемников, некоторые в очень высоких должностях и воинских званиях. Как максимум же может отыскаться еще и очередная биолаборатория, из которой вывезти ничего не успели, как того искренне желала зам. госсека США Виктория Нуланд. Между тем в этой лаборатории, по слухам, в интересах НАТО проводились опыты над мирными жителями Мариуполя. Причем уже достаточно сильно засвечен в мировом информационном поле вопрос с наемниками, наиболее высокопоставленная часть которых, говорят, вышла по гуманитарным коридорам в преддверии провального стамбульского переговорного саммита, но другая, куда более многочисленная, никуда из подземелий не делась и ждет своей участи, отчаянно радируя российским военным. И этот вопрос невозможно «спустить на тормозах» даже при очень большом компрадорском желании. Дмитрий Песков — и тот не рискнет, а если мысленно и рискнул бы, то не возьмется. А теперь представим себе, что западные наемники, о национальных принадлежностях которых официальный представитель ДНР Эдуард Басурин коротко высказался в том смысле, что «где католики — там и наемники», будут извлечены на свет божий за пару-тройку дней до второго тура французских выборов. И «живьем» выдадут на мировые телекамеры версию, что помогать украинским нацистам их отправил Макрон. Причем руками отставленного руководства Силами спецопераций, которое, психанув, сам недавно убрал с должности после многократных попыток выпросить у Москвы эту свою агентуру «по-тихому», так, как в Сирии в свое время отпускали попавших в аналогичную ситуацию израильских офицеров. Мы разве не помним, как Макрон, когда тему содержания мариупольских подземелий еще так широко не озвучили, названивал Владимиру Путину по несколько раз в неделю, надоев хуже Пашиняна до такой степени, что российский президент даже перестал брать трубку? Как в такой «паленой» ситуации почувствует себя перед вторым туром этот мельтешистый ученик патентованного глобалиста Жака Аттали из парижского Банка Ротшильда? Вот вам и почва, унавоженная для электоральных сенсаций.

Тут, однако, имея в виду упомянутое заявление Борреля о необходимости для Европы военной победы киевского нацистского режима, для России возникает дилемма. С одной стороны, с моральной точки зрения симпатии российской власти и общественности безоговорочно на стороне Ле Пен. И по субъективным причинам ставленники Ротшильдов во французской власти — от де Голля и Помпиду до Миттерана и Саркози — надоели хуже горькой редьки. И с объективной точки зрения тоже. Достаточно посмотреть, что предлагает Ле Пен, и будь автор этих строк французом, рука бы сама потянулась к ее строчке в бюллетене. Вот лишь кратчайший, первоочередной перечень: отмена антироссийских санкций, восстановление полноценного энергетического сотрудничества, выход из командования и военной организации НАТО с целью неучастия в «чужих» для Франции конфликтах и т. п. С другой стороны, ситуация не лишена тонкостей и нюансов. Западные, особенно британские, СМИ уже пестрят заголовками, что амбиции европейского лидера Макрон не подкрепил, провалив этот тест вне зависимости от исхода второго тура. И их можно понять. Особенно злорадствующих англичан: 27% для «светоча нации» и «спасителя Европы», бережно «принимающего» Старый свет из рук у сошедшей на пенсию Ангелы Меркель, — как-то не вполне убедительно. Понятное дело, что от этих амбиций вскоре не останется совсем ничего, так может быть России стократ выгоднее как раз слабый французский президент, неспособный вытянуть воз стоящих перед ним проблем, но отчаянно домогающийся власти как индульгенции от возможных преследований за прежние художества?

Каков выбор? Автор не дипломат и (уже) не госслужащий, чтобы судить с позиций пресловутой «толерантности». С одной стороны, слабая Европа с Макроном и Олафом Шольцем как жалкими тенями Меркель и Жака Ширака вряд ли в нынешнем виде создаст «четвертый рейх», по крайней мере в ближайшей перспективе. Это дает России серьезную передышку по окончании украинской операции. Стоит только предъявить мариупольских подземных сидельцев миру не до, а после второго тура выборов. А поскольку львиную долю среди них, по слухам, составляют представители Иностранного легиона, то выигравший выборы Макрон окажется на крючке и под постоянной угрозой импичмента. Опять-таки (не)решительность Европы не поспособствует тамошним элитам слишком лезть на рожон в вопросах начавшихся поставок тяжелых вооружений на Украину. С другой стороны, англосаксы возможностью внести оперативные коррективы в европейскую кадровую политику, чтобы ускорить фашизацию Старого света, тоже вряд ли пренебрегут, а как развернется и к чему приведет начинающийся электоральный цикл в США, однозначно также сказать нельзя. Аналитические вариации про борьбу со вторым пришествием Дональда Трампа путем последовательной замены сначала Камалы Харрис, а затем и Джо Байдена на своих постах некоей «новой» демократической фигурой по памятному сценарию 1973−1974 годов мы тоже уже слышали.

В дилемму этого выбора вмешивается и внутренний фактор. Нет сомнений, что воспринимая возможный приход Ле Пен как решающую, а не тактическую, на самом деле, победу, «стамбульская партия измены», если это произойдет, удвоит свои усилия по дестабилизации внутреннего консенсуса относительно военной операции. У искушенных в демагогии сторонников «мира ценой предательства» появится новая аргументация, которую они снова попытаются предъявить общественности, чтобы обмануть ее, уменьшив поддержку президента и воюющей армии. В более широком политическом плане без сомнения оживятся и поборники «европейского выбора», которые уже не одно десятилетие рассматривают клан Ле Пенов как главную надежду на реализацию известного сценария «Москва — Берлин — Париж». Приказав долго жить еще в конце брежневского правления, с постановкой в ФРГ американских баллистических и крылатых РСД, этот сценарий, тем не менее, уже четыре десятилетия будоражит умы определенного круга его изрядно постаревших поборников. Не будет преувеличением сказать, что так называемые «вхожденцы» в Европу, давшие и более молодую «поросль» (пример того же Пескова) — главная головная боль российской концептуальной элиты, для которой спецоперация на Украине, помимо демилитаризации и денацификации, наделена и рядом «вторых планов». Вроде замены военно-патриотической повесткой «эпидемического» сюжета капитуляции перед глобалистами в ВОЗ, озвученного в конце прошлого года Дмитрием Медведевым. Обеспечив широчайшую поддержку действий Вооруженных сил на Украине российской общественностью, военная операция ввела западные элиты в настоящий ступор, и нынешняя вакханалия санкций — не что иное, как обусловленная этим обстоятельством европейско-американская истерика.

Предвосхищать этот выбор мы не будем; достоверный прогноз требует на порядок большего уровня информированности. Авторская задача намного скромнее: показать взаимосвязь внешних и внутренних факторов, а также вариативность возможных решений, которые не должны стать для общественности неожиданностью. Все за и против мы должны себе представлять, в том числе для того, чтобы вовремя распознать угрозы национальной безопасности и интересам развития нашей страны, которые продолжают исходить от внимательно следящей за развитием ситуации пятой колонны. И не забывать при этом, что настоящий приоритет в этих интересах — довести операцию на Украине до выполнения всех ее основных целей, памятуя при этом еще и о той роли, которую ее исход может сыграть в активизации интеграционных процессов воссоздания нашей Большой Страны.