Почему Байден в Варшаве вспомнил о Российской империи

Европейское турне президента США Джо Байдена, завершившееся в субботу, 26 марта, в Варшаве, оставило после себя много вопросов. Во-первых, оно было, как считает американский телеканал CNN, «экстренным». Телеканал считает, что «Байден должен был продемонстрировать американскую решимость». Однако эта внезапность «заставила некоторых европейских политиков усомниться в том, что переговоры могут привести к каким-либо результатам ввиду отсутствия традиционного времени на подготовку. Одни опасались, что Байден настаивает на личной встрече, пытаясь навязать решения по кое-каким оставшимся спорным вопросам. Другие боялись того, что вместо укрепления единства среди союзников визит обнажит трещины, которые всё еще существуют». По мнению CNN, визит Байдена в Брюссель принес определенные «прорывы», в частности по вопросу создания с ЕС совместной целевой группы по «избавлению ее от зависимости от российской нефти и газа». Но переговоры американского президента не помогли «заставить Россию» прекратить или притормозить свою операцию на Украине.

Потому что у Байдена не получилось или потому что не очень-то хотелось? Некоторые эксперты предполагают, что Вашингтон на самом деле изначально не был заинтересован в установлении мира. Ведь пока идет специальная военная операция России на Украине, под ее прикрытием США могут решать иные свои задачи. Эскалация была выгодна и Польше. Варшава увидела в ней шанс возглавить наконец страны Восточной и Центральной Европы. Еще в бытность президентом США Дональда Трампа правящая польская партия «Право и Справедливость» (PiS) выпрашивала у Вашингтона «ярлык на княжение» в Центральной и Восточной Европе и надеялась, что сможет уговорить американцев реализовать в Польше некое подобие «плана Маршалла». Со своей стороны Варшава шла на значительное увеличение вооруженных сил (с менее 100 тысяч в 2015 году до 300 тысяч, заявленных сейчас) и перевооружение армии за счет покупки оружия из США. После избрания Байдена, который не был фаворитом PiS, казалось, что на польских амбициях можно было поставить крест. Но тут случился украинский кризис, и «Право и Справедливость» воспрянула духом. Вот только преждевременно.

Если бы дело касалось только России, возможно, Вашингтон более благосклонно отнесся к инициативам Варшавы и даже некоторые из них поддержал. Однако на внеочередной саммит НАТО в Брюсселе, состоявшийся 24 марта, Байден приехал с другой целью. США нужно было сплотить союзников против Китая. Поэтому ранее высказанные пожелания польских и украинских властей удовлетворения не получили. Это было заметно во время визита Байдена в Польшу. Он много рассуждал о России и русском народе, критиковал, делал замечания, обзывался, как мальчишка, в адрес российского президента Владимира Путина. Но президент США так и не дал Киеву того, о чём он мечтал. Как заявил в субботу вечером Владимир Зеленский, «цена нашей безопасности — это самолеты для Украины, танки, противоракетная оборона, противокорабельное оружие, это то, что есть у наших партнеров, что у них просто пылится». Такое оружие Вашингтон не поставит Киеву, что вызвало у того характерную реакцию, которую продемонстрировала, например, депутат Верховной рады Украины Инна Совсун, заявившая: «Я не услышала ни одного слова от президента США, которое бы меня как украинку успокоило, что Запад поможет нам больше, чем делает сейчас (а этого недостаточно). Я рада, что он успокоил Польшу, но бомбы рвутся в Киеве и Харькове, а не в Варшаве».

Однако и Варшава, судя по всему, не получила того, чего она хотела. В середине марта в ходе визита в Киев премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого и председателя партии «Право и Справедливость» Ярослава Качиньского последний выступил с инициативой под эгидой НАТО или иной международной организации отправить на Украину «вооруженных миротворцев». Предполагалось, что эту операцию возглавит Варшава. И даже после того, как на внеочередном саммите НАТО в Брюсселе руководство альянса не поддержало эту идею, у PiS оставалась надежда заручиться неофициальным благословением США, а дальше найти еще две-три страны и сколотить свою собственную «миротворческую коалицию». Однако во время пребывания Байдена в Варшаве и этого добиться не удалось. Как пишут польские издания, отвечая на вопрос телеканала TVN24 о судьбе «миротворческой» миссии на Украине, президент Польши Анджей Дуда «глубоко вздохнул». Посол России в Польше Сергей Андреев предполагает, что «Право и Справедливость» даже в такой ситуации «от дальнейшей разработки этой идеи не отказывается». Но заходить на Украину без стоящих за спиной США — несколько иное дело, чем с ними.

Особенно после того, как в субботу российская армия нанесла два ракетных удара по военной инфраструктуре во Львове, причем последний удар произошел за несколько минут до начала выступления Байдена в Королевском замке в Варшаве. При этом сама речь американского президента оказалась многозначительной. Многие российские эксперты обратили внимание на фразу Байдена о том, что Путин «отрезал вас, российский народ, от остального мира, и это возвращает Россию в XIX век». Но дело в том, что XIX век был веком европейских империй в целом и Российской империи в частности, а Санкт-Петербург переживал тогда период наибольшего могущества. Кстати, в те годы не существовало и самой Польши, разделенной между тремя «черными орлами». Тем самым, вольно или невольно, Байден привлек внимание к процессу возрождения империй в современном мире, что подразумевает в Европе подавление набравшего силу после распада Советского Союза национализма стран Центральной и Восточной Европы.

Поэтому слова президента США о «возвращении в XIX век» можно прочесть как своего рода признание того, что Россия сегодня в ходе специальной военной операции зачищает уродливый украинский национализм, выпестованный германским нацизмом. Учитывая, что в команде Байдена хватает людей, чьи еврейские предки родом с окраин Австро-Венгрии и Российской империи, где они сталкивались напрямую с погромами, организованными националистами, можно предположить: Вашингтон вовсе не против подавления современного национализма Центральной и Восточной Европы, особенно если это можно сделать руками Москвы.