Ракетный удар Трампа — гениальный политический ход или зловещее знамение?

Трамп сделал себе имя на ненависти к политикам и на своей успешности как руководителя. Он неустанно твердил о неприемлемости ситуационных и непродуманных решений, высмеивал политиканство, оголял несистемность и нелогичность действий своих конкурентов.

Для настоящего политика сегодня важнее, чем вчера, а завтра — вообще не существует. Набор моральных ориентиров и прилагающихся к ним пафосных речей выбирается исходя из сложившийся ситуации. Такой образ мысли и действия полностью поддерживается и вездесущей прессой, падкой на громкие новости и страдающей хроническим склерозом. Еще более забывчивыми оказываются социальные сети, где бал правят таинственные ветра трендов, культивирующие слезливую жалость, умильность и возмущение, сменяющие друг друга по мановению скользящего по экрану пальца.

Другое дело — настоящий руководитель. Политические приемы в этой деятельности оказываются не всегда применимы: изворотливость оборачивается непоследовательностью, дипломатичность — бесхребетностью, а политические шахматы — опасным авантюризмом. Руководитель должен всё время заботиться о благополучии подчиненной ему системы, будь то семья, фирма или государство. Он должен быть последовательным в своих словах и действиях, чтобы система понимала его и была ему послушна, он должен иметь твердые убеждения, чтобы его нельзя было запутать и сбить с пути, и наконец, он не может жертвовать элементами своей системы как фигурами, иначе вскоре от системы ничего не останется.

Трамп обещал управлять Америкой как бизнесом, то есть быть руководителем, а не политиком. Семидесятилетний миллиардер создал образ человека из совершенно другой среды, способного по-новому взглянуть на старые проблемы и разрешить многие из них, не увязнув в дрязгах и не потеряв себя в мутных и опасных водах политического моря. Этот образ привлекает и очаровывает всех, кто за последние десятилетия пострадал от американской политики. В списке очарованных на равных правах и американские рабочие, и фермеры, и их «хозяева» промышленники, и уставшие от чересчур гибридных войн генералы, и даже заграничные политики и руководители, надеющиеся на последовательность и договороспособность нового лидера.

События последних дней поднимают много вопросов. Был ли Трамп честен? Может ли быть, что всё это была лишь игра на публику? Или он был честен, но оказался недостаточно силен? Или просто президентской власти оказалось слишком мало? Или он вынужден быть политиком, пока не выстроит систему, и собирается тогда превратиться в руководителя?

Окончательные ответы на эти вопросы если и будут получены, то спустя много лет, а пока остается лишь анализировать, то есть обдумывать вероятность того или иного исхода, основываясь на известной информации и помня о массиве неизвестной.

Самым важным и громким событием одиннадцатой недели президентства Трампа, бесспорно, стал ракетный удар, нанесенный по его приказу по сирийской авиабазе в ответ на «бесчеловечную химическую атаку», якобы совершенную силами Асада. Это событие, с последствиями которого миру только предстоит встретиться, имело массу предпосылок.

Авторитет и влияние Трампа в Америке зиждится на трех слонах: «молчаливом большинстве», промышленниках и военных. В президентском совете по национальной безопасности, помимо обязательных представителей профильных министерств и ведомств, были собраны представители всех трех: генерал Макмастер — от армии, зять Трампа Джаред Кушнер — от промышленников и по совместительству от международной еврейской диаспоры и Стив Бэннон, идеолог предвыборной компании Трампа, отвечающий за широкие массы.

В начале недели стали появляться известия, что Бэннон исключен из совета и поползли слухи о возможных причинах. Слухи, как обычно, предполагают личностные конфликты, интриги и дрязги, но более вероятной причиной представляется банальный конфликт интересов. Из ключевых членов совета только Бэннон мог быть против ужесточения внешней политики и военных авантюр. Он не мог не помнить, что мир и мудрая политика на Ближнем Востоке входили в число предвыборных обещаний Трампа и позаботиться об их исполнении и сохранении поддержки народа было прямой обязанностью Бэннона. Джаред и Макмастер были бы рады любой военной акции Америки, которая бы показала, что правительство, наконец, начало полагаться на армию и промышленность, а не на иностранные бандформирования и программы поддержки демократии. В условиях постоянных проигрышей и отдаленности следующих выборов Бэннон, видимо, проиграл эту конъюнктурную битву, так как поддержка представляемых Кушнером и Макмастером сил сейчас куда более важна.

В последние две недели Трамп терпел одни поражения и в условиях медийности современной американской политики оказался на грани полного провала, воплощенного в забвении или даже импичменте. Ему жизненно необходима была ситуация, способная показать как его противникам, так и его сторонникам, что он еще не потерял волю к жизни и действию, что его рано списывать со счетов. Идеальной была бы такая ситуация, которая при этом была бы единодушно или почти единодушно одобрена политиками и чиновничеством, так как именно с неспособностью объединить вокруг себя элиты были связаны многие его поражения.

Единство элиты, хотя бы относительное, обязательно должно было быть достигнуто к пятнице 7 апреля, когда в Сенате должно было пройти решающее голосование по утверждению или отклонению кандидатуры Нила Горсача на пост судьи Верховного суда. Результат этого голосования определял расстановку сил в судебной ветви власти на многие годы. В случае провала выдвинутого Трампом кандидата вскоре почти наверняка последовал бы импичмент: ведь республиканцы, и так совсем не единодушно поддерживающие президента, отвернулись бы вовсе.

Еще одна проблема, требующая немедленного разрешения — истерия по поводу русского следа в выборах президента. Эта истерия, постоянно подогреваемая враждебными Трампу СМИ, причиняет огромные репутационные потери и постоянно грозит перерасти в настоящее преследование по закону. Было просто необходимо каким-то решительным шагом доказать всем, что Трамп не союзник и тем более не марионетка Путина.

Также необходим был и ход, способный показать суннитским союзникам Америки и Израилю, что США не ушли с Ближнего Востока и не забыли про него, а всё еще верны своим обязательствам.

Решение всех проблем, возможно, подсказанное Трампу бывшим госсекретарем Кондолизой Райс или королем Иордании, с которыми он встречался в последние дни, нашлось. Жуткие фото жертв химического оружия в Сирии оказались идеальной пищей для вечно голодной до сенсации прессы. Американские либеральные СМИ не могли представить себе ситуацию иначе, чем, что Асад злобно бомбит свой народ, без всякого смысла демонстрируя миру свою бесчеловечность и наличие у него запрещенного оружия, которое он ранее обязывался вывезти и, судя по всему, вывез. Журналисты в свойственной им манере проигнорировали — то ли по незнанию, то ли в угоду сюжету — информацию о том, что ООН официально признало полную ликвидацию Сирией своего запаса химического оружия и его производства, а террористы разных мастей, напротив, неоднократно были уличены в использовании запрещенных боеприпасов, что также фигурировало в докладах ООН.

Так или иначе, в прессе и социальных сетях США создалась огромная волна сострадания к жертвам и возмущения «зверскими действиями» Асада. Трамп оседлал эту волну и сразу выступил с резким осуждением «кровавого тирана», сказал, что пересмотрел свою позицию и не готов мириться с таким безобразием. На следующий день, дождавшись начала неформального визита председателя КНР Си Цзиньпина и то ли заручившись его молчаливой поддержкой, то ли используя его «втемную», Трамп приказал нанести массированный удар крылатыми ракетами по сирийской авиабазе, с которой, предположительно, осуществлялась химическая атака.

Ракетный удар стал невероятно действенным решением всех или почти всех внутриполитических проблем Трампа. Впервые его действия вызвали почти всеобщую поддержку в СМИ, в парламенте, в бизнес-среде (котировки взлетели), и конечно же, в армии. Трамп тут же восстановил свою репутацию победителя. Вопрос с утверждением Горсача вскоре был решен в пользу президента. О «связях с русскими» тоже тут же все забыли.

Трамп снова на коне. Он угодил и ястребам, жаждавшим снова хоть кого-нибудь бомбить, и либералам, с нетерпением ждавшим восстановления Асада в статусе кровавого тирана. Атака провозглашена возвращением Америки на роль мирового полицейского, США снова вступились за мир во всем мире.

Только народ остался в дураках. Им-то казалось что президент на их стороне, что борьба с Асадом была ошибкой прошлой администрации, что теперь на первом месте будут интересы самой Америки и американских работяг. Работягам, конечно, жалко сирийских детей, но их собственные проблемы это никак не решает. А теперь еще и мировой войной запахло. Из американских соцсетей доносятся робкие голоса: может, не стоит бомбить так рядом с русскими?

Сама ракетная атака также не решила никаких проблем, кроме внутриполитических. Но породила много новых.

Это была очень специфическая атака. Массированный удар 59 ракет суммарной стоимостью в несколько десятков миллионов долларов так сильно повредила заштатную авиабазу страны третьего мира, что она прекратила работу… на целые сутки. Даже с экономической точки зрения на удар, скорее всего, израсходовано больше средств, чем нанесено ущерба. Да и вся военная задумка остается весьма и весьма сомнительной. Если в США уверены, что Асад производит химическое оружие и хочет его применять, то неэффективный удар, к тому же не подкрепленный ни наземной операцией, ни скоординированными действиями международного сообщества, никак не помогут это прекратить. Это всё равно что считать обидчика профессиональным боксером и ночью порезать ножом его перчатки, стремясь снизить угрозу быть избитым.

Этим бесконечным военным странностям и неувязкам есть одно простое политическое объяснение. Это вообще не был военный удар. Это была супердорогостоящая и авантюрная PR-акция. Удар не должен был нанести большого вреда, так как на базе были российские военнослужащие, а они ни в коем случае не должны были пострадать. По этой же причине было сделано предупреждение российским военным. Для американцев было бы идеально вообще ни в кого не попасть и вовсе избежать человеческих жертв, но это не удалось. Удар должен был принести как можно больше дивидендов во внутренней политике и вызвать как можно меньше последствий за границей. За исключением удовлетворения суннитских и израильских партнеров, конечно.

В целом, с политическими задачами ракетная атака справилась. Трамп переживает первые со дня инаугурации спокойные выходные, весь западный мир ему рукоплещет, стратегические партнеры уважены. Горсач в понедельник 10 апреля будет приведен к присяге. Котировки нефти и акций друзей президента растут, в среде генералитета — радостное ожидание нового приказа. Немного портят картину лишь те самые робкие голоса из народа, назойливо напоминающие про опасную близость русских. Да еще вот отдельные конгрессмены заявляют, что они обижены тем, что русских предупредили об ударе, а их нет, и что это, возможно, даже незаконно. Но их никто не послушает, по крайней мере, сейчас. А что будет потом — покажет время. Поводов для импичмента и так хватает.

Президент вырвался из политического окружения, но пока неясно, какой ценой. Фактически, Трамп предал своих избирателей, показав себя не руководителем с четким курсом, а изворотливым политиком, готовым на самые спорные и низкие ходы, чтобы спасти свою шкуру. Трамп предал и себя, так как для него, народного лидера с консервативными взглядами, осаждаемого либеральной оппозицией и пользующегося поддержкой крупного капитала, очень странно «топить» других лидеров, находящихся в точно таком же или близком положении и помогать либеральной оппозиции этих стран. В этом смысле так же странна активизация Навального, но это уже совсем другая история…

В сложившейся ситуации есть три принципиальных варианта развития событий.

1. Трамп, и правда, оказался именно политиком, и вскоре от его предвыборного пафоса не останется и следа, как и от его образа, его легенды. Он войдет в историю просто как еще один республиканский президент, а в политической культуре надолго укрепятся выражения типа «поверить, как Трампу» или «эффект Трампа».

2. Трамп искренен в своих убеждениях, он руководитель, но был вынужден пойти на этот шаг. Он вернется к своей прежней политике и станет вновь проводить жесткий курс. В этом случае у него еще есть шанс стать тем, кем он обещал стать — реформатором, осушителем вашингтонского болота.

3. Трамп пока еще не достиг власти, к которой стремился. Президентское кресло для него тесновато, ему нужен трон диктатора. Это самый фантастический вариант, но есть факты, указывающие именно на него. Многие начинания Трампа разбиваются о демократические процедуры или судебные запреты, что свидетельствует, скорее, не об эффективности системы «сдержек и противовесов», а о нежелании Трампа сформулировать инициативы таким образом, чтобы они были удобоваримыми для других властных органов. Чем не замашка диктатора? В этот раз он атаковал Сирию ракетами без ведома конгресса. Тоже важный «звоночек». Если эта версия более верна, чем другие, настоящая эра Трампа еще не началась. Он останется политиком до тех пор, пока важные для него реформы — реформы госуправления и экономики — не завершатся, пока все ключевые фигуры не будут на своих местах, пока он не посчитает, что схватил политическую систему США «by the pussy», и не будет уверен, что она даст ему делать с собой «whatever you want».