ДНР на позитиве. Теория маленьких радостей и больших дел Владимира Мошкина

На назначенную встречу в центре Донецка бывший аналитик, пиарщик, депутат народного собрания ДНР, а ныне военный психолог Владимир Мошкин приходит с солнечными ожогами на лице. Подразделение, с которым он работает, дислоцируется на самом юге республики, на берегу Азовского моря, где даже ранней осенью солнце не щадит никого.

Но это не мешает Володе оставаться в хорошем настроении и шутить — он вообще всем известен этим своим качеством еще с юных лет, когда мы вместе учились в Донецком университете на политологов. Неунывающий человек, искры сыплются.

Как свежеиспеченный психолог с дипломом он делится секретом: нужно уметь находить хорошее в мелочах, даже если всё вокруг кажется катастрофой, а небо — черным. Понемногу растить в себе светлую радость и фиксироваться на ней.

Формулу эту он вычитал не в книжке, а отработал практически, когда в 2014 году бросил преуспевающее архитектурное бюро в Москве и вернулся в Донецк — быть со своим городом и своими земляками.

«Я не мог оставить в беде тех людей, с которыми вместе рос. Вот это главный мотив. Наверное, это региональный патриотизм. Именно региональный. Патриотизм не всего Донбасса, а конкретно моего города, моего поселка. Там живут люди, тысячи людей. Благодаря им я стал таким, какой я есть. Я себе нравлюсь, — мгновенно переходя от серьезного к шутке, смеётся Володя. — И это была такая условная благодарность, что ли. Я знал, что смогу помочь в любом качестве. Я в себе был абсолютно уверен. Поэтому приехал, скооперировался с друзьями и занимался тем, что умею лучше всего».

Лучше всего он умеет собирать и анализировать информацию, поэтому с головой погрузился в управленческие процессы, связанные с восстановлением нормальной жизни — насколько это было возможно в условиях начавшейся войны. Так или иначе, нужно было не только воевать, но и решать огромное количество других проблем.

С особой гордостью Мошкин вспоминает эпизод, связанный с поимкой нескольких банд, выдававших себя за ополченцев. Они промышляли грабежом на дорогах, нападая на груженные товаром машины. Аналитической задачей было вычислить определенный алгоритм действий грабителей: пообщаться с людьми, определить маршруты, организовать вместе с силовиками систему наблюдения, свести всё воедино.

В итоге к маю 2015 года последняя такая банда была нейтрализована. А подписанные в феврале вторые Минские соглашения нарисовали уже другие задачи: в Донецк стали массово возвращаться люди, появилась надежда на скорый мир, закрутился бизнес.

«Криминогенная ситуация здесь уже была не такой жесткой. И моя задача была доказать бизнесу, что таких вот барбосов, которые обижали предпринимателей, уже нет. То есть приезжайте, работайте, платите налоги. Уже банковская система какая-никакая заработала. Схемы экспорта-импорта какие-никакие отлажены. Моя задача была сделать региональный брендинг, то есть я был пиарщиком ДНР на экономическом поприще», — сверкая глазами, рассказывает Мошкин, первым в республике замеривший уровень безработицы и индекс деловой активности.

На первый взгляд, ничего особенного.

Только вы примерьте это к условиям непризнанной республики, находящейся в хоть и замороженном, но состоянии войны, с неизвестным количеством населения и напрочь отсутствующими социологическими инструментами.

Формировали их на ходу, учили сотрудников, проводили всё по науке — от уличных опросов до фокус-групп, численность которых достигала семисот человек. А что касается упомянутого индекса, то в тот краткий момент он был выше, чем в США — всем хотелось возвращения нормальности после ада 2014 года, люди стремились жить и работать.

«Мы прекрасно знали, что население поддерживает, чего не поддерживает и чего не понимает. Составляли аналитические доклады. Скажем так, старались влиять на корректировку политического и экономического курса ДНР. И хотя свою первую зарплату я получил только в июле 2015 года, работал с удовольствием. Чувствовал себя нужным и важным, что могу влиять на процессы глобальные», — признается Мошкин.

Вспоминает, с какой радостью наблюдал, как снова по улицам безбоязненно начали ходить знаменитые донецкие красотки, а мамы катали коляски по бульвару Пушкина. Значит, чувствуют себя в безопасности. Значит, всё получается.

Так что, когда «Родина приказала идти в депутаты» — пошел, хотя не очень хотел. Любитель ярких кроссовок, шумных компаний и адреналинового досуга понимал, что это переход на качественно новый уровень. И главная задача — помогать своим, — может быть, выполнена еще лучше. Но, купив костюм и туфли, вчерашний рубаха-парень узнал, что в Народном совете ему предписано заниматься сельским хозяйством.

«Я думал, там культура, образование, медийка… Пошел выяснять, а мне и говорят: «Вова, у нас сельское хозяйство не очень, там нужны самые лучшие люди». Тут моя самооценка и рванула вверх», — смеётся уже бывший депутат.

Заниматься повышением надоев, конечно, он не стал, а сосредоточился на знакомой проблеме: кризисе коммуникации. Когда люди обращались в органы власти, стучались, просили помощи, но постоянно получали от ворот поворот. Из которого логично проистекало разочарование и обида.

Вот это Мошкин и принялся чинить, разъезжая по разбитым дорогам ДНР на такой же разбитой «Нексии». Вспоминает, как однажды остановили на блокпосту удивленные служивые и начали созывать коллег — посмотреть, на какой машине ездит депутат. Но сам Володя по этому поводу не комплексует, он и на встречу приехал на той же «лайбе», которая за последний год явно не стала лучше. Зато не жалко её по ухабам гонять.

«Конечно, проблемами отрасли занимались не только депутаты, министерство агропромполитики достаточно активно работало, но и мы тоже не отставали, — рассказывает он о том периоде своей интересной жизни. — Приезжаешь вот так к человеку, у которого по земле шла линия фронта, вот Шахтерский район, Степановка та же самая, где два месяца бои были. У людей там дома побило, технику побило, поля разрывами перепаханы. 30 лет он своё хозяйство строил, работал, а тут всё пропало. И он смотрит на тебя: ну и что, депутат, ты мне комбайн купишь? Или удобрения дашь?»

Комбайна в багажнике не было, но путем сложных бюрократических маневров и разного рода интриг удалось наладить с фермерами систему кредитования, когда весной их обеспечивали необходимым под залог урожая. Кому-то стеклили помещения в порядке обычной помощи, решали какие-то другие проблемы, и так по чуть-чуть, по чуть-чуть пошло: к началу СВО сельское хозяйство ДНР было самой растущей отраслью.

Приятно? Конечно. Не зря жизнь живешь.

За это Владимир Евгеньевич Мошкин, наряду с другими представителями управленческих структур ДНР, оказался в санкционном списке западных стран. И, что самое для него удивительное, санкции эти неукоснительно выполняются российскими банками, в которых он не смог получить кредит, когда депутатство закончилось и настало время заняться чем-то другим.

Заняться решили производством противоосколочных костюмов, минимизирующих ранения. Но финансовую стратегию пришлось менять, поскольку указания из США и Европы оказались для банкиров важнее, чем такой бизнес. Изменилась ли ситуация, Мошкин не знает: «Я, как и любой реальный донецкий парень, имею повышенное чувство собственного достоинства. И пока мне не позвонят и не скажут: «Извините, мы теперь можем вам дать кредит», я туда не обращусь. Да уже и не надо».

Зато справились как-то сами, и теперь не цифры от продаж греют, а когда звонит боец и говорит: «Я жив остался после попадания коптера-камикадзе. Давай весь взвод оденем?»

А в нынешнюю профессию Владимира толкнул, так сказать, «бэкграунд». Командир силовой группы, которая занималась непосредственным разоружением тех самых бандитов из 2014-го, остался добрым другом, поддерживали связь, встречались в обязательном порядке на дни рождения.

«Рассказываем мы, что у кого за полгода изменилось, он и говорит, что набирает батальон спецназа. А я сказал, что учусь на психолога, сдал экзамены, через месяц диплом. Ну вот тут же и оказалось, что психолог им не помешает. Конечно, я тут согласился: хоть это на добровольных началах, но у меня там свой кабинетик, питание, море рядом», — ликует Мошкин, который и видит в этом свой главный принцип сохранения позитива — радоваться мелочам.

По случаю даже завел уникальный в своем роде Telegram-канал, где рассказывает о практике общения с бойцами, которые не любят открывать душу, стесняются говорить о слабостях, но иногда сообщают очень интересные вещи.

Ну а их собеседник, по его собственному выражению, «не фанат психотерапии, а, скорее, психолог-разъясняшка». И его первоочередная задача — не расспрашивать военного о проблемах и не выводить человека из психологического кризиса, наступившего из-за стресса. Наоборот, такого стресса не допустить.

То есть создать такую систему, когда конкретные задачи человек выполняет не только потому, что он это умеет, но и потому что психологически к ним готов. Если же нет — специалист советует командиру на эту задачу бойца не пускать, особенно если он «новенький». Тот уже принимает решение: пусть еще недельку постреляет на полигоне, поработает в эвакуации на переднем крае, выполнит другую нужную работу. «А в души я не лезу — если не попросят», — резюмирует Володя и опять ликует, что это очень интересная работа, где чувствуешь себя нужным.

Мы созванивались на днях — он уже перекочевал в другое место, работает с другими подразделениями и радостно прокричал в трубку, что встретил девушку своей мечты, на которой обязательно женится, причем немедленно. Дал объявление: «Требуется помощник психолога» — и нашел счастье.

Так что в итоге теория о том, что умение радоваться малому непременно приводит к большой радости, совершенно рабочая.

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)