«Обездвиженный пятилетка с гаджетом». Во что играют российские дети

Многодетная мама и преподаватель начальных классов Ирина два года назад переехала с семьей из Москвы в Сергиев Посад. Первое, что бросилось ей в глаза — полные дворы разновозрастных детей, которые дружно носятся, играют в салки и догонялки, брызгаются из водяных пистолетов. И главное — без всякого догляда мам и нянь.

В Москве такого давно нет, говорит Ирина. Во-первых, практически никто не отпускает детей во двор одних — опасно. Во-вторых, дети в столице обычно гуляют небольшими компаниями, «группками». В-третьих, на московских площадках обычно много детей, уткнувшихся в гаджеты и не обращающих никакого внимания на игровую суету вокруг.

«А еще дети в больших городах чаще сидят дома, в интернете, и даже не знают, что теряют. В Сергиевом Посаде дети кажутся счастливее, вдумчивее и доброжелательнее», — говорит женщина ИА Регнум.

Вживую и на экране

Сегодня мир детских игр можно чётко поделить на реальную и виртуальную часть, сходятся во мнении опрошенные ИА Регнум учителя и родители из разных регионов России.

В «реальной» части за минувшее десятилетие мало что изменилось. Дети всё так же играют в догонялки, «войнушку» и классики, катаются на качелях и скатываются с горок. Мальчики играют в футбол, выбивного и «войнушку», девочки рисуют мелками, прыгают на скакалках и хвастаются новыми куклами.

В то же время многое зависит от «реквизита» — игрушек, которые детям купили родители или подарили бабушки с дедушками. Если у кого-то из малышей появляется, например, воздушный змей, он становится центром притяжения, все хотят попробовать поуправлять. А еще дети часто хотят себе то, что появляется у других: однокласснику купили набор попрыгунчиков — значит, тоже хочу, только другой расцветки.

Разумеется, свой вклад вносит и массовая культура. Посмотрев современные мультики, дети превращают обычные догонялки в «погоню Леди Баг и Супер-Кота за Бражником» и начинают повторять диковатые танцы Уэнсдэй из сериала/фильма/игры. А когда старые герои приедаются, выбирают новых.

В мире же виртуальном всё сложнее. Детей, «родившихся с гаджетами», современные социологи называют «цифровыми маугли», а происходящее сегодня — «четвёртой цифровой революцией». И для этого есть основания. Впечатляющие данные за последние два года представила исследовательская компания Mediascope. В спецпроекте Kids and teens о ценностях и интересах подрастающего поколения приняли участие более 6 тысяч родителей и детей из городов России с населением от 100 тысяч человек.

Картина такова: 87% детей 4–5 лет уже пользуются интернетом, 53% из них делают это каждый день. У 35% пятилеток есть собственные смартфоны, к 14 годам показатель составляет 92%. Младшие предпочитают развлекательные видео и развивающие игры, дети постарше активно играют в сетевые игрушки.

Уход детей в гаджеты становится вызовом для родителей и педагогов.

Игра как подготовка ко взрослой жизни

Игра — важнейшая часть детской жизни, через которую дети осваивают азы социализации, а взрослые могут легче всего взаимодействовать и понимать младших. В сущности, навык свободной игры — во многом задача семьи. Первое, чему должен научиться ребёнок, играть с самим собой, развиваться через игру, быть не просто потребителем развлечений.

«Нет картины страшнее, — говорит доцент кафедры дошкольной психологии МГППУ Ирина Рябкова, — чем обездвиженный пятилетка, который сидит с телефоном, когда в этом возрасте всё развитие, освоение мира происходит через общение и движение».

Рябкова — автор работ о роли свободной сюжетно-ролевой игры в развитии детей. В своих исследованиях, посвященных, в частности, влиянию на дошкольников роботизированных игрушек, она подчёркивает, что только живая фантазийная игра даёт ребенку полноценное физическое, интеллектуальное и эмоциональное развитие.

«Не менее вреден формалистский подход, — подчёркивает Рябкова в беседе с ИА Регнум. — Например, шаблонное гендерное разделение. Взять те же «дочки-матери». Нет прямой корреляции между наличием этой ролевой игры в детстве и тем, какая семья будет у взрослого человека. Но именно в процессе живых сюжетно-ролевых игр дети творят миры и по-настоящему учатся общению с другими людьми».

Игра даёт базу, определяет личностный вектор, который неизбежно проявляется в будущем. Это умение взаимодействовать в социуме, строить полноценные партнерские отношения, включая опыт родительства. Исследователи, отмечает Рябкова, точно могут определить, какая эмоциональная недостача формируется у поколений мальчиков, если они будут играть только в машинки и стрелялки. А в «семью», по велению старших, будут играть между собой только девочки.

«Отсюда можно наблюдать статистически выявляемый перекос, когда родители-мужчины боятся маленьких детей, даже прикоснуться к малышам некоторым папам бывает проблематично. В этом виноваты в том числе общественные предрассудки вроде «мама для ребёнка важнее папы», а это категорически неверно. Всем нужно играть и заниматься с младшими — и мамам, и папам», — говорит собеседница ИА Регнум.

Не менее важный аспект — не перегружать детей развивающими компьютерными программами и подготовкой к школе.

«Нет прямых доказательств, — комментирует ситуацию Рябкова, — пользы ранней «интеллектуальной перегрузки», навыков раннего чтения. Но уже доказано: если занятия, включая сидение за компьютерными «развивашками», идут в ущерб детской игре, мы получаем поколение эмоционально неразвитых «головастиков на ножках».

«Дети — наше отражение»

Сейчас общественные дискуссии о современных детях делятся на две полярные концепции, рассказывает ИА Регнум старший научный сотрудник московского Центра междисциплинарных исследований современного детства Маргарита Хуснутдинова.

Концепция первая: окружающее пространство воспринимается как социальный кошмар, а ребёнок рассматривается как уязвимый, недееспособный странник, нуждающийся в защите и вмешательстве взрослого. Концепция вторая: виртуальная утопия. В этом сценарии ребёнка представляют как «медиамудрого» аборигена цифровой эпохи.

Иными словами, поясняет Хуснутдинова, взрослые зачастую переносят на детей свои страхи и заблуждения. Родителям же важно понимать: мы можем помочь детям, только разобравшись со своими страхами, выстроив гармоничные партнёрские отношения в семье. Ребенок всё это видит, чувствует и считывает.

При этом в современных семьях, к сожалению, редко передают по наследству культуру игры — классические ролевые игры дети добирают в школах, детских садах и на улицах. Главная ценность уличных игр в том, что в них младшие сами создают модели социализации, объединяясь и подражая взрослым, какими они их видят — в отличие от компьютера, где эти модели навязаны извне незнакомыми дядями и тётями.

Детская фантазия безгранична, но всегда опирается на реальность. Мальчики и девочки из многодетных семей чаще играют в «дочки-матери», дети из семей военных делают оружие из деревянных палок, а маленькие музыканты и актёры представляют себя на огромной сцене.

«Дети — наше отражение. Если дома или среди родных есть участники СВО, а у нас здесь живут такие семьи, значит, все будут собираться и строить в песочнице укрепрайоны, весь хутор с интересом подключается, дети разных возрастов, всем интересно. Никто не вспомнит про телефон», — рассказывает ИА Регнум Ирина, заслуженный педагог из Карелии.

Она советует родителям почаще привозить детей из больших городов к бабушкам — приводить в чувство. Выпадая из бесконечного потока потребления развлечений, дети часто находят себя в простых повседневных радостях.

Игры на заказ

Для тех же родителей, кто не может отвезти ребёнка к бабушкам и дедушкам, существуют целое направление «игротехник», где детей и взрослых в прямом смысле учат играть.

Доцент Тюменского университета Григорий Кудашов уже 20 лет разрабатывает ситуационно-ролевые и настольные игры. По его словам, сейчас в России стали популярны выезды семейных компаний с палатками на природу, куда приглашают профессиональных игротехников.

Игра конструируется в соответствии с возрастом, запросом и возможностями игроков.

«На прошлой неделе поступил запрос — сделать игру, посвящённую героям СВО. Но это не на природе, а за столом, с карточками. У нас уже был аналогичный опыт по героям Великой Отечественной. Мы согласились, сделаем. Только нужно тонко подойти к материалу, ведь это живая история, в которой мы вместе живём», — рассказал Кудашов ИА Регнум.