«Запад мечтает о плацдарме». Почему Грузия запретила пропаганду ЛГБТ*

Власти Грузии поднимают политические ставки. Парламент страны в третьем, окончательном чтении проголосовал за закон о запрете пропаганды ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в РФ), несмотря на все европейские и американские предупреждения и даже неприкрытые угрозы, что закон «отделяет Грузию от ЕС».

В свою очередь премьер-министр Ираклий Кобахидзе заявил: если давление на страну (имеются в виду санкции против грузинских чиновников) продолжится, она может сменить внешнеполитический вектор.

По словам Кобахидзе, введением санкций «американская сторона приблизилась к критической точке, что в случае принятия еще одного подобного решения, возможно, повлечет существенный пересмотр позиции Грузии по грузино-американским отношениям».

Поднял премьер и еще одну болезненную для страны тему. Кобахидзе заявил, что войну в Южной Осетии в 2008 году начал режим бывшего президента Михаила Саакашвили, но власти Грузии не могли раньше говорить правду из-за текущих судебных разбирательств в Гааге и Страсбурге. Теперь же, когда процессы завершены, а сторонники Саакашвили из «Единого национального движения» пытаются разжечь конфликт в стране, власти больше не могут молчать.

Очевидно, Кобахидзе и руководство страны в целом затеяли собственную политическую игру, причём на разных направлениях.

Задача № 1: победить на выборах

Что касается закона о запрете ЛГБТ, в нынешней ситуации идти до конца — абсолютно логично. Ругать за это грузинские власти сильнее, чем уже ругают, не будут, говорит ИА Регнум ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Николай Силаев. В то же время запрет поддерживают внутри страны — никто из политических партий против закона не выступает, поскольку не хочет прослыть защитником ЛГБТ.

«Главное, что закон позиционирует «Грузинскую мечту» как консервативную партию. У неё всегда были сложности с идеологическим позиционированием, а сейчас от них можно избавиться, что особенно важно в преддверии выборов (парламентские выборы запланированы на 26 октября. — Прим. ред.)», — отмечает Силаев, добавляя, что партия набирает предвыборные очки в условиях, когда Запад бросил все силы на поддержку оппозиции.

Слова Кобахидзе о возможной смене внешнеполитического вектора тоже вписываются в эту логику. Однако реально сделать это крайне сложно, говорит собеседник ИА Регнум, поскольку ряд основных внешнеполитических принципов страны прописаны в конституции — например, статья 78 о полной интеграции страны в ЕС и НАТО.

Сам Кобахидзе в августе утверждал, что изымать и даже изменять статью никто не будет. Для этого у «Грузинской мечты» попросту не хватает голосов. Если же партия наберёт конституционное большинство, то, возможно, основной закон попытаются переписать. Однако, помимо конституции, есть и другие сдерживающие моменты — к примеру, двусторонние договорённости между США и Грузией, а также практика проведения военных учений.

Всё это теоретически тоже можно подвергнуть ревизии. Но, полагает Николай Силаев, скорее всего, этого делать не будут. Цель Кобахидзе заключается в другом — не анонсировать действия, а предупредить США, «сообщить Штатам, что, если они не хотят потерять Грузию, должны вести себя аккуратнее с правительством «Грузинской мечты».

Что же касается открытого возложения вины за войну 2008 года на Саакашвили, это прямой удар по политическим оппонентам из «Единого национального движения» и прозападной оппозиции в целом.

Задача № 2: защититься от нападок Запада

Впрочем, Кобахидзе и грузинские власти ориентируются не только на предстоящие выборы, но и прощупывают возможность вести независимую внешнюю и внутреннюю политику, считает глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович. По его словам, принятие законов об иноагентах и запрете ЛГБТ-пропаганды обусловлено консолидацией правящей элиты вокруг идеи нейтралитета в конфликте России с Западом.

Проще говоря, это попытка демонстрации суверенитета и упора на национальные интересы, которые противоречат западному взгляду на место и роль Грузии.

«Запад хочет видеть Грузию в качестве плацдарма войны против России по образцу того, что было в начале 2000-х. Нынешнее грузинское правительство же не хочет втягиваться в войну, понимая, что она станет катастрофой для грузинской государственности», — говорит Мендкович.

Западу позиция грузинских властей предсказуемо не нравится, особенно после начала СВО и серии поражений ВСУ в 2023–2024 годах. Поэтому он пытается давить в привычной для него форме.

«Постоянные попытки США совершить в республике переворот убедили «мечтателей» в необходимости обезвредить западную агентуру. По сути, Тбилиси оборонялся, а Запад воспринял это как враждебную политику и лишь усилил давление», — поясняет собеседник ИА Регнум.

Из-за этого у «Грузинской мечты» не осталось выбора — правительству пришлось защищаться жестко и публично, а также зондировать почву на предмет нормализации отношений с Москвой. Об этом свидетельствуют и заявления о признании вины Саакашвили в развязывании войны-2008, наследие которой является главным препятствием на пути нормализации отношений Грузии с Россией и своими бывшими территориями.

Выборы пройдут, а плоды этого шага для укрепления доверия между Тбилиси и Цхинвалом, Тбилиси и Сухумом останутся, считает Николай Силаев. В целом, отмечает он, в Грузии в последние годы сместился акцент в этом вопросе. Признаётся разрушительный потенциал грузинского этнического национализма, происходит сдвиг в направлении самоидентификации Грузии как гражданской нации — в сторону необходимости договариваться и вообще мирно решать проблемы.

Задача № 3: сохранить нейтралитет

В сложившейся ситуации может показаться, что Грузия готова совершить «прыжок веры» и действительно нормализовать отношения с Россией до уровня добрососедских. Тем более что сейчас, на фоне сдержанного поведения Тбилиси в вопросе украинско-российского конфликта, у Грузии появляется уникальное окно возможностей.

«Признание ответственности Саакашвили за агрессию против Южной Осетии — хорошая база для переговоров о нормализации ситуации на Кавказе. Тем более сейчас Россия по инициативе армянского премьера Никола Пашиняна освободилась от ряда обязательств по отношению к Армении и может свободно, с нуля выстраивать закавказскую политику. В том числе с точки зрения формирования новой системы региональных союзов», — отмечает Никита Мендкович.

Но всё же говорить о «прыжке веры» рано. Да, грузинским властям не нужна новая война, но они все ещё не готовы рисковать внутренней стабильностью и менять геополитический вектор.

Поэтому Тбилиси делает всё возможное для сохранения нейтралитета и ждёт определённости — окончания СВО и новых правил игры между Россией и Западом, в том числе на постсоветском пространстве.

Возможно, Грузии и не придётся «прыгать» — в случае, если позиция нейтралитета будет встроена в новые правила и будет уважаться как Москвой, так и Вашингтоном.