Хроника гражданской войны в Грузии. 16 дней тбилисского кошмара

В 8:04 утра 22 декабря 1991 года на проспекте Руставели прозвучали первые выстрелы. Было убито четверо национальных гвардейцев из числа противников Звиада Гамсахурдии. Доподлинно не известно, кто именно отдал приказ на открытие огня. Но существует версия, официально озвученная на самом высоком уровне уже после свержения Гамсахурдии. Согласно ей, президент не отдавал такого приказа, так как в момент начала стрельбы его ещё не было в Доме правительства, а приказала открыть огонь на поражение сестра жены Гамсахурдии Лела Арчвадзе.

Автоматные очереди очень быстро переросли в полномасштабный бой с применением всех видов имеющегося у противников оружия. Обе стороны использовали бронетехнику: танки, боевые машины пехоты, бронетранспортёры, бронированные разведовательно-дозорные машины, бронированные тягачи-транспортёры. Оппозиция, кроме того, пустила в ход артиллерию и противоградовые ракеты. Буквально в первые же секунды боя был ранен начальник тбилисской милиции и одновременно военный комендант города Роман Гвенцадзе, что полностью и окончательно деморализовало столичных милиционеров. Перегораживавшие проспект Руставели многочисленные грузовики и автобусы были уничтожены огнём. После этого оппозиция пошла в наступление на Дом правительства, но взять его с первой же атаки не удалось.

В связи с этим бывший премьер-министр Тенгиз Сигуа предъявил властям ультиматум, гласивший, что звиадисты должны сложить оружие, а Гамсахурдия — покинуть Дом правительства. Ему и членам его семьи гарантировался беспрепятственный вылет на самолёте в Батуми, а затем выезд в Турцию. Но Гамсахурдия ультиматум отклонил и выступил по телевидению с призывом к населению выйти на защиту законной власти. К Дому правительства стали прибывать сторонники Гамсахурдии, состоявшие в значительной степени из женщин. Оппозиция беспощадно расстреляла их из автоматов и пулемётов, в результате чего были убиты и ранены десятки человек. Власти же в это время распространили официальное обращение в ООН и к парламентам и правительствам стран мира. В обращении говорилось: «В Грузии есть силы, которые хотят восстановить разрушающуюся империю, и они желают дискредитировать власти и приостановить процесс признания независимости Грузии цивилизованным миром. Вооружённая оппозиция вместе с коммунистическими функционерами выступила с оружием в руках против Звиада Гамсахурдии».

Боевые же действия разворачивались примерно по одному сценарию. Силы оппозиции устраивали лобовую атаку на Дом правительства, пытаясь ворваться внутрь здания. Звиадисты штурм отбивали и в свою очередь устраивали вылазку по проспекту Руставели. Мятежники эту вылазку в итоге пресекали и загоняли звиадистов опять в здание, по которому открывали огонь из пушек, а затем вновь предпринимали попытку штурма. С первого же дня боёв снаряды, ракеты, реактивные гранаты и трассирующие пули стали попадать в здания, находящиеся вблизи от Дома правительства на проспекте Руставели, площади Ленина и на соседних с ними улицах. Ситуация усугублялась тем, что чердаки и крыши жилых домов активно использовались снайперами обеих сторон. Поэтому в зданиях начались пожары. Пожарные машины обстреливали, в связи с чем пожарные довольно быстро вообще отказались выезжать на пожары. Жильцы домов вынуждены были нести круглосуточное дежурство и тушить возникающие пожары собственными силами. И не всегда им это удавалось. Поэтому многие вынуждены были бежать из своих домов. Некоторые люди лишались при этом всего своего имущества и даже документов.

Точно так же, как и пожарные машины, обстреливались автомобили скорой помощи. Из-за этого многие водители начали отказываться садиться за руль. Поэтому возникла серьёзная проблема с эвакуацией раненых с мест боёв, счёт которых пошёл уже на сотни. Некоторых из них приходилось вывозить на поездах метро.

Тем временем грузинская столица погрузилась в полный хаос и абсолютное безвластие. Все отделы и отделения милиции закрылись, а милиционеры, переодевшись в штатское, разошлись по домам. Миллионный город оказался в руках банд мародёров. По улицам разъезжали вооружённые отряды, грабившие магазины и отнимавшие у горожан личные автомобили. Кроме того, было угнано огромное количество общественного транспорта: автобусов, такси, маршрутных такси, а также грузовиков. Особый интерес у боевиков вызывали автомобили скорой помощи, так как в них очень удобно было перевозить оружие и боеприпасы. Поэтому в Тбилиси было угнано 60 из 130 имевшихся машин, что нанесло непоправимый урон городской службе скорой помощи.

Квартиры и частные жилые дома перестали отапливаться. Начались серьёзные перебои с доставкой продуктов в магазины. На улицах и во дворах лежали кучи бытового мусора, так как значительная часть мусоровозов не выходила на маршруты. Очень плохо ходил городской транспорт. В первый же день боёв полностью прекратил работу тбилисский аэропорт. Поезда приезжали в Тбилиси с многодневным опозданием. Кроме того, жители Грузии оказались в полной информационной блокаде. Республиканское телевидение и радио прекратили вещание, газеты, как местные, так и центральные, перестали печататься. Новый 1992 год тбилисцы вынуждены были встречать под оглушительный грохот пушек, а ночное небо было расчерчено грандиозным «салютом» автоматных и пулемётных трассеров.

Между тем положение осаждённых в Доме правительства ухудшалось с каждым днём. Из зоны боевых действий в Южной Осетии на помощь оппозиции прибыл батальон национальной гвардии «Тетри арциви» («Белый орёл») и ещё несколько отрядов. Кроме того, к мятежникам присоединилось с оружием в руках значительное количество вышедших из подполья членов криминально-военизированной организации «Мхедриони». К звиадистам же новых пополнений не поступало. Подъезды к Тбилиси были перекрыты отрядами мятежников, и они пресекали попытки сторонников Гамсахурдии проникнуть в город. Так вблизи столицы была задержана большая группа милиционеров из западногрузинского города Поти, ехавшая на выручку звиадистам. А в тбилисском аэропорту приземлился самолёт с вооружёнными людьми из Грозного, присланный по личному распоряжению Джохара Дудаева, во главе с министром иностранных дел дудаевского правительства Шамилем Бено. Долгое вооружённое противостояние происходило прямо на взлётно-посадочной полосе и завершилось отлётом самолёта обратно в Чечню.

Тем временем в Тбилиси случилось поистине знаковое событие, в значительной степени ускорившее развязку кровавого конфликта. Оппозиция захватила следственный изолятор КГБ, и на свободу выходит лидер «Мхедриони» Джаба Иоселиани. С присущей ему энергией и решительностью он сразу же начинает играть в рядах оппозиции одну из ключевых ролей. Был создан Временный военный совет, взявший на себя всю полноту власти в республике. Его персональный состав так и не был опубликован, и во всех его постановлениях фигурировали только две фамилии — Тенгиза Китовани и Джабы Иоселиани. Они заявили о свержении «диктаторского и узурпаторского режима», объявили президента, правительство и парламент Грузии низложенными, а действие конституции — «временно приостановленным», стали назначать на государственные посты новых людей, ввели от своего имени в столице чрезвычайно положение и комендантский час.

После почти двух недель простоя наконец заработало грузинское телевидение. И сразу же стало ясно, что оно находится в руках оппозиции. Выступивший в прямом телеэфире назначенный военным комендантом города командир «Белого орла» Георгий Каркарашвили решительно заявил, что Дом правительства является «гнездом Сатаны», а поэтому к нему надо подогнать наполненные бензином пожарные автоцистерны, с помощью брандспойтов залить им все этажи здания, а затем сжечь его вместе со всеми находящимися внутри. Кроме того, оппозиция рассматривала ещё один вариант уничтожения Дома правительства — с помощью вертолёта сбросить на него сверху мощную бомбу. К большому счастью для грузинской столицы эти кровожадные и одновременно чрезвычайно экзотические планы расправы не были реализованы.

Между тем грузинским телезрителям поздно ночью был продемонстрирован нашумевший в перестроечное время художественный фильм «Покаяние». Его показали только лишь ради одной прозвучавшей в фильме фразы о том, что главный отрицательный персонаж под конец жизни прятался в бункере. А Гамсахурдия, как знал весь город, скрывался именно в бункере Дома правительства. Про этот бункер ходили совершенно чудовищные слухи о массово проводившихся там пытках и казнях многочисленных пленных и арестованных. Насколько эти слухи соответствовали действительности, а насколько были преувеличены фантазией противников Гамсахурдии, сказать весьма сложно.

«Цивилизованный мир» не обратил никакого внимания на призывы Гамсахурдии о помощи. Точно так же не отозвался и Борис Ельцин, который был занят тем, что нахраписто лишал в Москве остатков власти Михаила Горбачёва, и поэтому ему было совсем не до Грузии. А ещё многочисленный и хорошо вооружённый Закавказский военный округ пребывал от случившегося в полной прострации и смертельно боялся быть хоть как-то втянутым в конфликт. Видимо, поэтому командующий округом генерал Валерий Патрикеев внезапно покинул вверенные ему войска и исчез из Грузии в неизвестном направлении.

В связи с таким развитием событий Гамсахурдия вынужден был обратиться к симпатизирующему ему главе Армении Левону Тер-Петросяну. Второго января в Ереван с просьбой о помощи прибыл министр иностранных дел гамсахурдиевского правительства Мурман Оманидзе. В тот же день в Тбилиси отправилась армянская делегация. По словам Тер-Петросяна, между всеми сторонами было достигнуто соглашение о том, что Гамсахурдии, членам его семьи и ближайшему окружению дадут возможность беспрепятственно покинуть Тбилиси и пересечь границу с Арменией. Но надо отметить, что ни оппозиция, ни звиадисты ни тогда, ни потом не подтвердили заявления Тер-Петросяна о такой договорённости, а напротив, всячески его отрицали.

В 2:30 ночи 6 января 1992 года из осаждённого Дома правительства выехала колонна из нескольких бронетранспортёров, автобусов и легковых автомашин. После ожесточённого боя у моста через Куру ей удалось прорваться дальше, а затем она разделилась. Тем временем, около пяти часов утра, отряды оппозиции штурмом взяли Дом правительства. Однако ни Звиад Гамсахурдия, ни члены его семьи, ни ближайшие сподвижники там обнаружены не были. Исчез даже уже упоминавшийся в цикле статей депутат-сказочник Гурам Петриашвили, грозивший по радио оппозиционерам, что он умрёт, но будет являться мятежникам с того света. Позже стало известно, что они находились в вырвавшейся из грузинской столицы колонне. Оправдание, которым победившая оппозиция попыталась объяснить весьма лёгкое исчезновение Гамсахурдии из осажденного здания, было довольно смехотворным. По официальной версии, военный комендант столицы Каркарашвили не спал много ночей подряд, и когда его наконец-то сморил сон, именно в этот момент злокозненный Звиад и вырвался наружу вместе со своим окружением.

Между тем выехавший из Тбилиси Гамсахурдия, а также его жена, дети и личная охрана спустя некоторое время на трёх автомобилях — «Мерседесе», «Волге» и «Ниве» пересекла границу между Грузией и Азербайджаном. Президент Грузии бежал из страны, власть в Тбилиси окончательно перешла к его врагам.

После 16-дневного кошмара центр грузинской столицы представлял собой ужасное зрелище. Дом правительства, сильно разрушенный артиллерийским огнём, пылал гигантским костром. Крайне символичным было то, что установленный перед зданием в память о погибших 9 апреля 1989 года большой крест был сброшен с постамента в уличную грязь (примечательно, что известные представители московской и ленинградской интеллигенции, пролившие реки слёз по поводу «невинно убиенных 9 апреля», хранили по поводу кровопролитной войны на улицах Тбилиси ледяное молчание). Проспекту Руставели, площади Ленина и прилегающим к ним улицам был нанесён колоссальный ущерб.

Сгорели 19 жилых домов с 260 квартирами общей площадью 10 000 кв. м., 780 человек на долгие годы остались без крова. Ещё 40 жилых домов были повреждены.

Были сожжен Дом связи, в котором были уничтожены три городских АТС, что привело к полной невозможности связаться с экстренными службами пожарной охраны, милиции и скорой помощи по телефонным номерам 01, 02 и 03, а 20 000 тысяч абонентов центральных районов города был в течение нескольких лет лишены телефонной связи.

Полностью сгорел Дом художника вместе библиотекой, архивом, кальками фресок грузинских церквей. Лишь благодаря мужеству сотрудников была спасена коллекция картин.

От здания Института истории грузинской культуры остались одни развалины. Полностью сгорели все хранившиеся в институте чертежи памятников грузинской культуры, фонотека, фотоархив, микрофильмы, слайды, значительная часть библиотеки.

Была уничтожена 5-этажная гостиница «Тбилиси» на 120 номеров, известная ещё в дореволюционные времена как отель «Мажестик».

Сгорели Государственно-коммерческий банк Грузии и четыре сберегательных кассы со всеми деньгами и облигациями.

Сгорел республиканский КГБ. В огне погибло 210 000 из 230 000 хранившихся там архивных дел, представлявших огромную историческую ценность.

Сгорел клуб КГБ и МВД с его великолепной библиотекой.

Были уничтожены здания районного отдела милиции и республиканского ОВиР МВД, в котором сгорело 55 000 тысяч хранившихся там заграничных паспортов.

Здание самой престижной в городе 1-й грузинской средней школы было полностью разрушено.

Повреждения получили всемирно известный академический театр имени Руставели, крупнейший в Тбилиси кинотеатр «Руставели», исторический музей Грузии, республиканский дворец пионеров, Национальный банк, следственный изолятор КГБ.

Республиканская картинная галерея, русский театр имени Грибоедова, универмаг «Тбилиси» были разграблены мародёрами.

Можно, пожалуй, сказать, что подобного грузинская столица не видела почти две сотни лет с момента, когда в сентябре 1795 года иранское войско шаха Ага-Мохаммед-хана Каджара разорило Тбилиси.

По официальным данным, было убито свыше 100 человек, ранено около 600. Такое относительно небольшое для 16-дневных уличных боёв количество убитых и раненых объяснялось несколькими факторами.

Во-первых, в число убитых явно не были включены жертвы расстрелов митингов звиадистов. А в городе было по меньшей мере шесть случаев разгона подобных митингов. Новые власти действовали при этом крайне жестоко в полном соответствии с публичным заявлением Иоселиани, с присущей ему прямотой сказавшим: «Все незаконные митинги будут разогнаны, кто окажет сопротивление — получит пулю!»

Во-вторых, зона боёв ограничивалась весьма локальной территорией в центре города.

И, в-третьих, противоборствующие стороны, к счастью, обладали относительно небольшим количеством бронетехники и артиллерии и ограниченным количеством снарядов к ним, а также крайне непрофессионально это тяжёлое оружие использовали.

Кровавые события 22 декабря — 6 января в Тбилиси, пожалуй, наиболее точно охарактеризовала французская телекомпания «Антенн-2»: «Грузия показала миру гротескное рождение новой государственности».