Песни мёртвой империи: изящный роман о предательстве

Поэма в прозе Сергея Солоуха «Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева» в 1997 вошла в лонг-лист Букеровской премии, а в 1998 в шорт-лист премии «Антибукер», давно скончавшейся. «Непосредственно для меня все эти премиальные ходы и выходы все больше и больше превращаются в некий особый вид унижения и крайнего неудобства. Я не могу понять, что я делаю на этих праздниках жизни среди людей, для которых мило и дорого все то, что мне совершенно чуждо, ну, или просто не волнует», — как-то признался в одном из интервью писатель.

«Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева» в те же годы вызвал критические отклики, как одобрительные, так и не очень: уж больно претенциозно-сложным кое-кому показался стиль произведения. В нем слышались отголоски Гоголя (недаром текст и назван поэмой), Саши Соколова, стихов Драгомощенко (в 1990 году вышла его книга в издательстве «Советский писатель»), даже Платонова… Однако если говорить о последнем, то различие гораздо более существенное, чем сходство, точнее, некие намеки на сходство, различие концептуальное: для Платонова стиль только способ выразить свое нестандартное мышление, особое мироощущение, так своеобычно улавливаемую его интуицией внеличностную метафизику бытия, для Солоуха стиль (по крайней мере, именно в «Клубе одиноких сердец») — доминирующее свойство прозы, таящее в завитках витиеватого инверсионного узора искренние чувства, стесняющиеся открытого выражения, возможно, по причине глубинного авторского целомудрия, которому претит эмоциональный эксгибиционизм. (Кстати, наверное, отсюда и псевдоним, и скрываемое даже от вездесущего сетевого отдела кадров «Википедии» настоящее имя). Искренние чувства, несмотря на стиль, и наделяют героев «Клуба одиноких сердец» живой энергией.

Три кита поэмы: лирический мотив первой любви, линия социальной сатиры с оттенком легкой инфернальности и линия «одиноких сердец» дискоклуба «33 и 1/3». Поэма отражает историю начального этапа русского рока — эпохи вокально-инструментальных ансамблей, как с праздничной ее стороной, так и теневой. Вокально-инструментальный ансамбль (сокращённо ВИА) — официальное название профессиональных и самодеятельных музыкальных групп в Советском Союзе в 1960-е — 1980-е годы.

Точная характеристика юности российского рока дана С. Солоухом двумя строками:

«Мы идем, блин, шагаем в коммунизм,

Задом наперед, иеллоу субмарин».

ВИА курировались комсомолом с обязательной отчетностью и, конечно, с «идейными проработками». Это едко показано Солоухом. Вот пример социальной сатиры: «То есть присутствуют, конечно, внимают рапортующему, лица правильные, глаза ясные, и в то же время впечатление создается такое, будто бы шепчутся, черти, шумок какой-то гуляет по рядам, сквознячок. Ни один мускул на лицах не дрогнет, а между тем какая-то улыбочка неясная как будто бы бродит, то тут мелькнет, то там, флуктуирует сама по себе, эманация нехорошая от присутствующих исходит, а от кого конкретно, и не сказать, от всех как бы…«

Или: «Коллективное же скотство аппаратных междусобойчиков как-то не радовало, деревенское ли тут происхождение сказывалось, натура скрытная, характер замкнутый, мешало что-то, в общем, и от всех этих потных, водных, сибирских, финских процедур с девчонками из секторов учета на утро следующее лишь голову тянуло отстегнуть и бросить на фиг в корзину для бумаг».

Портрет комсомольского лидера тоже весьма выразителен: «Капуста, башли, грязь, купюры, которыми, миф о происхожденьи небесном, царском, оправдывая словно, сорил дружины институтской комсомольско-молодежной командир, без сожалений тратил, не считая».

Острота комсомольско-аппаратной темы, что прославила когда-то Юрия Полякова, у Сергея Солоуха несколько запоздала и, представленная даже более жестко и разнообразно, не могла из-за стилистической усложненности ритмизованного текста вызвать бурной читательской популярности: массовый читатель, скорее всего, просто этой темы и сатирического ее показа в «Клубе одиноких сердец» не разглядел.

Разглядел ли он в поэме главное — пронзительную историю любви, рассказ о том, как студент Алеша предал свою первую любовь, предпочтя ей карьерный (оказавшийся вполне удачным) брак, а всю вину за свое малодушное предательство перекинул на собственную мать, показанную с какой-то недоброй мстительностью, — не знаю. Образ Валерии, девушки, покинутой героем, очень поэтичен: это сама природа в пору весеннего цветения («О чем он говорить хотел с рекою, ветром, цветущим лугом?»). Ее первая любовь и первый эротический опыт обрекли ее на реноме чуть ли не Кати Масловой, но у Сергея Солоуха множество эпизодов построены так, чтобы подчеркнуть: Валерия чиста, верна первой любви, из всех сомнительных ситуаций она спасаеся бегством. Но конец любовной истории печален: Алексей уезжает, он только что женился на другой, а Валерия идет одна по ночной дороге.

«Действительно, под сизою сиренью фонарей-очей Советского проспекта девчонка шла, красуля длинноногая, баскетболистка, по центру правой серой полосы, вдоль синих окон, желтых стен, лепнины красной и неоновых партийных букв по направленью к площади с чугунным онументом. Ее качало, уводило силой вражьей с белого пунктира, но шла, настырная, упрямо, держалась середины, лишь на мгновенье замирая, останавливаясь, чтобы головку запрокинуть и поднести сосуд к губам. Пустой, увы, пустой, прозрачный, круглый и холодный».

Пожалуй, Валерия — единственная, кто вызывает в поэме сочувствие. Другие персонажи: «оболтус и негодяй» Сима Швец-Царев, которому бабушкой «приходилась не какая-нибудь там контра, двурушница, низкопоклонница, перерожденка, нет, нет, пламенная, несгибаемая, твердая, как сталь, которую кует, кует, и все не может на орало перековать железный пролетарий, революционерка», шальной Ленчик Зухна, способный доносить Толик Кузнецов, Олег Курбатов, использующий свое служебное положение, «трехзвездочный офицер в костюме сером, товарищ Макунько», глупая Ирка и пр. — не пробуждают ни сочувствия, ни симпатии, они призваны лишь оттенять образы главных героев, хотя созданные характеры убедительны.

Упреки в усложненности стиля подтолкнули писателя к созданию «упрощенной версии» «Клуба одиноких сердец унтера Пришибеева» с той же самой героиней и коммерческим названием «Самая мерзкая часть тела»: попытка упростить — это стремление выйти к более широкому кругу читателей, а не к премиям или другим наградам. «Писателю нужно одно — свобода и независимость. Известность и популярность в медийном, современном смысле — одна из самых тяжких форм несвободы и зависимости».

Думаю, этому признанию Сергея Солоуха можно верить.

Об авторе книги.

Родился в Ленинске-Кузнецком Кемеровской области.

Современный российский прозаик. По образованию горный инженер. Номинировался на литературные премии: «Большая книга», «Букер», «Антибукер»; эссеист; автор первой русскоязычной биографии американского музыканта Фрэнка Заппы; автор многих статей и публикаций в журналах «Октябрь», «Русский журнал», «Знамя», «Дружба народов», «Новый мир».

Живет в г. Кемерово