Мир в Афганистане в теории и на практике: кто оплатит свет в конце тоннеля?

«Все последние годы Афганистан расплачивался теми средствами, которые выделяло так называемое мировое сообщество «на восстановление Афганистана». Это не рыночная форма торговли. А Казахстан и Узбекистан — это все же не Россия, которая прощает задолженности своим партнерам», — такое мнение озвучил российский аналитик по Туркестану Аждар Куртов рассказал в интервью ИА REGNUM.

— Казахстан не возражал и даже солидаризовался с высказываниями, которые периодически Ташкент озвучивал по афганской проблеме. Еще при первом президенте Узбекистана Исламе Каримове были инициативы, связанные с подключением регионального аспекта для урегулирования ситуации в Афганистане.

Он считал, что соседние с Афганистаном страны должны принимать больше участия в судьбе этой страны. В таком подходе нет ничего плохого, он абсолютно правильный.

Другое дело, что эти страны ничего не могут предложить для решения ключевой проблемы Кабула — обеспечения безопасности. Ее не может решить ни сам Кабул, ни те страны, к которым он обращается за помощью.

Поэтому соседи по большей части старались слизывать «кроши со стола», когда американцы пытались решить проблемы Афганистана.

— Реализацию частных экономических проблем.

— Ни Нур-Султан, ни Ташкент ничего не теряют, делая подобные заявления по Афганистану. Эти слова не означают, что они будут всерьез ввязываться в решение афганской проблемы. Особенно — в аспекте безопасности.

Войска туда Казахстан и Узбекистан посылать не будут. Да и какой-то военно-технической помощи Кабулу ждать не следует. Хотя некоторые возможности у этих стран есть. В Казахстане, напомню, есть предприятия оборонного комплекса — например, там делают мотострелковое вооружение.

Но речь не об этом. Сейчас, соседи Афганистана хотят получить дополнительные дивиденды от торговли.

Афганский рынок, если мы говорим в целом, весьма специфичен. Туда можно сбывать продукцию, которую не купят другие рынки. Потребности в продукции тоже есть. Но открытым остается вопрос о платежеспособности страны.

Все последние годы они расплачивались теми средствами, которые выделяло так называемое мировое сообщество «на восстановление Афганистана». Это не рыночная форма торговли. А Казахстан и Узбекистан — это все же не Россия, которая прощает задолженности своим партнерам. Нур-Султан и Ташкент заинтересованы в получении «звонкой монеты» за свою продукцию.

Какую-то часть продукции они могли бы продавать и получать «живые деньги», но едва ли это будет устойчивым процессом. Скорее всего, это будут отдельные партии товаров и весьма непродолжительное время. О долгосрочных и длительных планах в привязке к Афганистану говорить весьма и весьма проблематично.

— О подобных проектах говорят уже около двух десятков лет. Они до сих пор не преодолели стадию обсуждения. Газопровод ТАПИ (магистральный газопровод по маршруту Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия — прим. ИА REGNUM ) начинают строить раз в несколько лет, но это ничем не заканчивается. Существует несколько проблемных участков, из-за которых завершение проекта в обозримом будущем едва ли возможно.

Встречи действительно проводятся, договоренности заключаются, инвесторы ищутся, а дело не движется. По факту в этом проекте больше пиара, чем реальных успехов.

Кроме газопровода существует дорожное строительство. И тут нужно отдать должное — Узбекистан провел дорогу до Мазари-Шарифа (столица провинции Балх), что для Афганистана в условиях отсутствия железнодорожной сети весьма и весьма кстати.

Что касается проекта CASA (энергетический проект Центральная Азия — Южная Азия — прим. ИА REGNUM ) — в нынешних условиях его реализация весьма затруднительна. И дело тут не только в Афганистане, но и в других вероятных участниках этой амбициозной, но весьма сомнительной затеи.

— Вряд ли. Для этого нет условий. Северная часть страны населена не пуштунами, а теми же афганскими узбеками. С ними Ташкенту легче находить общий язык. В южных провинциях присутствуют сложности, которые в настоящий момент непреодолимы.

Возможности строительства предприятий или перерабатывающих мощностей, в которых могли бы участвовать Ташкент и Нур-Султан, существуют только в теории. На практике же это невозможно.

— На практике Казахстан и, в меньшей степени, Узбекистан могли бы выделять средства на развитие экономики Афганистана хотя бы в качестве солидарности. Однако замечу, что за все годы афганская экономика, как черная дыра, поглотила столько средств, выделенных под различными предлогами и на различные программы и проекты.

Масштабы разворовывания средств, к которому причастны ближайшие родственники главы государства, просто поражают. И самое главное — эти факты широко известны. При таких обстоятельствах вкладывать серьезные средства без гарантий успешности проекта — весьма неразумно.

Все надеются, что мировое сообщество решит глобальные проблемы в Афганистане, а они по-дружески «присоседятся» и могут поучаствовать уже на стадии налаживания бизнеса.

Простой пример — в нулевые годы афганское правительство запланировало к реализации два крупных проекта — разработку меднорудного и железнорудных месторождений. На первое претендовал Китай, на второе — Индия. Казахстан не претендовал ни на что, и это притом, что горнодобывающая отрасль — один из коньков казахстанской экономики. Но, может быть, и хорошо, что тогда еще Астана отказалась от конкуренции с «зубрами» региона, потому что даже они в итоге не смогли ничего сделать.

Это только один пример не самого крупного проекта, под который на момент начинания Афганистан с увлечением искал инвесторов. Если же говорить о более глобальных проектах и тем более в региональной связке — то они покрылись пылью, которую периодически сдувают, чтобы привлечь средства под очередную «пустышку».

Нынешняя ситуация такова, что сейчас в Афганистане можно реализовывать проекты уровня — помощь в создании сельскохозяйственных кооперативов или завод по переработке шафрана. Но это никак не приблизит решение афганской проблемы.

По большому счету, если США, страны Евросоюза, Россия и даже Китай не нашли ключ к решению проблемы — что могут сделать Узбекистан и Казахстан? Ничего.