Дело Кочаряна: либо обвинение лопнет, либо истечёт срок давности

Прошла неделя с момента ареста бывшего президента Армении Роберта Кочаряна, которому предъявлено обвинение в свержении конституционного строя. Уголовный кодекс Армении не уточняет, за какие именно действия применяется эта статья — 300.1 УК — и просто отсылает к Конституции. На помощь пришел глава Специальной следственной службы (ССС) Сасун Хачатрян и разъяснил, что речь идет о вовлечении Вооруженных сил в разгон демонстрации 1 марта 2008 года, в условиях уже введенного чрезвычайного положения. С. Хачатрян тут же добавляет, что и нынешняя, и действовавшая в тот период Конституция запрещают использование армии в условиях ЧП. Основной закон лишь говорит о возможности прибегнуть к помощи армии, если введено военное положение.

Очевидно, что следователи не намерены верить бывшему президенту Кочаряну на слово, особенно его заявлениям о том, что ему ничего не известно об участии армии, и что уж точно армейские подразделения не применяли оружия и не сталкивались с демонстрантами. Сверхсекретный приказ 0038 от 23 февраля 2008, которым армейские подразделения были приведены в боевую готовность, всплыл еще несколько лет назад. О существовании этого приказа Роберт Кочарян, по его же признанию, не знал, да и не обязан был знать, так как Конституция не требовала утверждения приказов министра президентом.

Но дело даже не в том, знал ли Роберт Кочарян об этом приказе или сам распорядился издать его. Вопрос в том, что да, действовавшая на тот момент Конституция 2005 года напрямую не разрешала вовлечение армии, но запрета на это тоже не было! Конечно, адвокатам президента виднее, и они, скорее всего, уже выстроили линию защиты, но велик соблазн самому рассмотреть и доказать всю нелепость обвинения. Конституция 2005 года, когда еще Армения была страной с полупрезидентской формой правления, наделяла главу государства правом вводить чрезвычайное положение, чем и воспользовался Роберт Кочарян. «Правовой режим чрезвычайного положения определяется законом», — гласила Конституция. И тут, можно сказать, начинается самое интересное. По состоянию на 2008 год в Армении не было закона, определяющего правовой режим чрезвычайного положения. Был закон от 2006 года о военном положении и действовавший с 1998 года закон «О защите населения в чрезвычайных ситуациях».

Пункт 6 статьи 117 Конституции Армении позволял президенту до принятия закона «О правовом режиме чрезвычайного положения» осуществлять мероприятия, продиктованные ситуацией.

В результате 1 марта 2008 года в парламент на утверждение был внесен указ о введении чрезвычайного положения. Пункт 3 этого указа наделял функцией обеспечения правового режима чрезвычайного положения полицию и министерство обороны. Кстати, на вопрос депутата от оппозиционной партии «Наследие» Степана Сафаряна — зачем нужно вовлекать министерство обороны, ведь может создаться впечатление, что в стране полувоенное положения — «да, чрезвычайное положение и является полувоенным», — ответил представлявший указ в парламенте министр юстиции Геворг Даниелян.

Получается, что президент Роберт Кочарян, в условиях отсутствия закона, исходя из ситуации, издает указ, разрабатывает меры по обеспечению исполнимости этого указа, а спустя 10 лет его обвиняют в том, что он нарушил Конституцию и вовлек вооруженные силы в политику. Кстати, закон о чрезвычайном положении был принят позднее, в 2012 году и, что не удивительно, разрешил использование Вооруженных сил, «когда в условиях чрезвычайного положения невозможно решить возникшие проблемы лишь силами полиции и национальной безопасности».

Исходя из этого, слова главы ССС о виновности Роберта Кочаряна в вовлечении армии в нарушение Конституции, выглядят, мягко говоря, нелепо. Еще более нелепым выглядит желание всеми силами удержать второго президента вне свободы, чтобы «исключить его влияние на участников процесса». Даже если он нарушил закон, даже если на тот момент его указ или распоряжение о вовлечении армии были уголовно-наказуемым деянием, в 2012 году с принятием закона «О правовом режиме чрезвычайного положения» его действия перестают быть основанием для предъявления обвинения. Ведь известно, что закон, устраняющий преступность совершенного деяния, смягчающий наказание или другим способом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу. Это международная норма, закрепленная также в статье 72 новой Конституции Армении и Уголовном кодексе.

Конечно, это не политический заказ, не сведение счетов, не вендетта и даже не попытка удержать Роберта Кочаряна вне политики до окончания внеочередных выборов. Это — желание новых властей раскрыть все обстоятельства трагических событий 1 марта 2008 года. Ведь Роберт Кочарян, пытаясь устранить угрозу основам конституционного строя, сам, будучи действующим президентом, гарантом соблюдения Конституции, сверг конституционный строй, а потом, после истечения срока своих полномочий, передал власть новоизбранному президенту. Примерно так выглядит позиция стороны обвинения. Возможно, в течение двух месяцев, которые Роберт Кочарян проведет под арестом, следователи найдут новые доказательства вины и новые основания для продления меры пресечения. У народа много негативной информации против второго президента, а размытых статей в УК достаточно. Это про следователей. Что же касается судебной власти, то она, кажется, претендует на роль действительно независимой ветви власти — и поэтому в деле Кочаряна пока не все так однозначно.

Тем временем депутаты парламента начали сбор подписей в суд с просьбой освободить Роберта Кочаряна. В «списке Кочаряна» пока 41 имя. Эта акция вряд ли даст желаемые результаты, и Роберт Кочарян останется под арестом до конца срока. За это время в Ереване пройдут выборы в Совет старейшин, будет выбран новый мэр, возможно, будут приняты поправки в избирательный кодекс и назначена дата внеочередных парламентских выборов, а дело «1 марта» начнет распутываться. Возможно, даже будут обнаружены непосредственные виновники убийств 10 граждан Армении (в том числе двух полицейских) в ходе мартовских беспорядков. А если расследование действий президента Кочаряна затянется, то к тому времени, наверное, можно будет уже применить срок давности преступления.