Тема неблагоприятной экологической ситуации в Красноярске обсуждается уже давно и на разных уровнях. В феврале 2018 года к решению экологических проблем Красноярска подключился президент РФ Владимир Путин. В ходе своего визита в столицу Красноярского края он заявил, что не обратить внимание на эти проблемы невозможно.

Иван Шилов ИА REGNUM
Смог

Читайте также: Что сказал Красноярску Владимир Путин и что Красноярск услышал

После поездки в Красноярск Владимир Путин поручил премьер-министру Дмитрию Медведеву разработать и утвердить комплексный план мероприятий по улучшению экологической обстановки и снижению выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух в городе. Поручение должно быть исполнено до 15 июня 2018 года.

Читайте также: Путин поручил бороться с «чёрным небом» Красноярска

А пока Красноярск периодически продолжает жить в режиме «чёрного неба». Так горожане называют периоды неблагоприятных метеоусловий (НМУ), когда над городом опускается густой смог. В 2017 году специалисты насчитали 43,5 дня в режиме «чёрного неба».

О том, почему Красноярск задыхается и как исправить ситуацию, в интервью ИА REGNUM рассказал эколог, председатель регионального отделения «Российской экологической партии «Зелёные» в Красноярском крае, активист движения «Красноярский экологический фронт» Сергей Шахматов.

Уникальный Красноярск

Уникален. Потому что такого сочетания негативных факторов я не видел в других городах-миллионниках. Это фактор наличия незамерзающего водного объекта, я сейчас имею в виду реку Енисей. Это фактор котловинообразности и вытянутости города вокруг этого водного объекта. Это особенности высотной застройки внутри Красноярска. А также это тот фактор, что на территории города находится достаточно крупный промышленный сектор. Причём это не только металлурги и энергетики, но и множество других предприятий. Кроме того, в Красноярске — огромное количество автотранспорта. Город находится на третьем месте (после Москвы и Санкт-Петербурга) по количеству автомобилей на 1000 населения.

Сочетание всех этих факторов и отличает Красноярск от других городов-миллионников, страдающих от экологических проблем.

Основываясь на подробных исследованиях, которые мы проводили в этом и прошлом году, я бы не брался утверждать, что экологическая обстановка в Красноярске ухудшается.

Нужно понимать изначально, что Красноярск исторически был городом промышленным. Во времена Советского Союза он входил в десятку самых индустриальных городов. Во время Великой Отечественной войны в Красноярск перебросили большое количество заводов, которые затем и остались здесь работать.

Затем последовала вторая волна индустриализации, когда в регионе начали появляться объекты атомной энергетики, цветной металлургии и так далее. Город развивался и разрастался. Те предприятия, которые когда-то были за городом, постепенно оказались в его черте.

То есть первая причина плохой экологии — историческая.

Второй аргумент — город находится в пойме реки Енисей с его высокими берегами. С одной стороны это Николаевская сопка и возвышенность Советского района, с другой стороны — Торгашинский хребет и Столбы. То есть столица края оказалась в котловине. При этом метеоусловия потихоньку стали меняться. Количество ветреных дней стало падать. Соответственно, количество дней безветренных начало увеличиваться. Условий для рассеивания загрязняющих веществ стало меньше.

Всё более существенную роль, особенно в зимний период, стал играть Енисей, который с середины 1960-х годов перестал замерзать из-за антропогенного воздействия. К существующим природным особенностям котлованного города добавилась новая — фактически постоянное парение Енисея, особенно во время низких температур. Ситуация усугубляется в безветренные дни. Создаётся так называемый эффект пароварки, когда ничего не рассеивается ни вверх, ни в сторону из-за отсутствия ветра. Отсюда и возникает слой смога в 50−100 метров, который наши горожане уже несколько лет называют «чёрным небом».

Это всё носит сугубо природный характер — отсутствие ветра, инверсионные процессы. В таких условиях техногенное влияние становится последней каплей. Но характерна такая ситуация: как только начинается боковой ветер скоростью от 2,5 метра в секунду, происходит рассеивание загрязняющих веществ, и качество атмосферного воздуха нормализуется, причем практически везде.

Уголь и автохлам

Когда Советского Союза не стало, многие предприятия закрылись, начала развиваться рыночная экономика. И статистика выбросов от промышленных предприятий резко упала. Но, к сожалению, появились новые факторы, о которых никто раньше не задумывался.

Первое — это рост количества автотранспорта за последние 15 лет буквально в геометрической прогрессии. В советское время в Красноярске было 50 тысяч автомобилей, сейчас — более 300 тысяч. Причём их качество оценивается разными экспертами по-разному, но все они сходятся в одном: около 60% автомобилей — это просто автохлам нулевого экологического класса. Также по бензину достаточно много вопросов. Чтобы влияние на окружающую среду минимизировать, бензин должен быть самого высокого экологического класса, чего мы в Красноярске не наблюдаем. В отличие, кстати, от Москвы. Там мэр Сергей Собянин взял и запретил продавать бензин ниже пятого экологического класса. Это было силовое решение. Да, бензин подорожал, но горожане это оценили. Почему бы у нас в Красноярске этого не сделать?

Ещё одно обстоятельство. В городе в условиях рыночной экономики появилось большое количество малых и средних предприятий. И только за прошлый год мы насчитали в Красноярске порядка тысячи незарегистрированных автономных источников теплоснабжения, начиная с автомастерских, мебельных, торговых площадей, всевозможных магазинов, автоцентров, логистических складов и так далее.

Центральное отопление дорогое, и электричество за последние 10 лет подорожало чуть ли не в пять раз. Бизнес отреагировал очень просто, он начал переходить на более дешёвое топливо. Выбросы этих незарегистрированных источников не учитываются нигде и никем. А это значит, что валовые выбросы в Красноярске недооценены.

Отдельная тема — печное отопление. В 2017 году мы провели исследование и насчитали порядка 12,5−13 тыс. источников печного отопления в границе Красноярска. Я уже молчу про то, что окружает город, это тоже частный сектор. И при определённой розе ветров всё это попадает в Красноярск. Но даже если взять исключительно частный сектор, то с 2010 года две трети перешло с электроотопления на собственные печки, у которых низкие трубы и качество топлива, мягко говоря, не очень стабильно.

Раньше тариф на электричество был дешевле, а некоторые люди и вовсе просто воровали электричество. Но началась реструктуризация в сфере энергетики, цены повысились, стала проводиться более активно борьба с воровством. Люди перешли на дешёвый уголь. Причём сами они от этого не в восторге. Они жалуются, что устали и не хотят этой грязи, этой золы. Они говорят, что если бы им дали экономически адекватную замену, то они готовы перейти либо на центральное отопление, либо на электричество, либо на газ, которого в Красноярске нет. Я говорю сейчас про магистральный газ. В общем, печное отопление — это ещё один сегмент, влияющий на экологию Красноярска.

Если «выключить» предприятия

Ну да, есть у нас активисты, которые что видят, то и «поют». Вот видят они трубу ТЭЦ и говорят, что она виновата, видят трубы КРАЗа — они виноваты, видят автотранспорт — он виноват. Но никто не хочет разбираться дальше.

Многие люди не понимают разницы между выбросами валовыми и выбросами в приземный слой. Это две разные вещи. И валовые выбросы от мощных промышленных предприятий или предприятий теплоэнергетики, безусловно, большие. Только мало кто видит, что конкретно с этих больших валовых выбросов попадает именно в приземный слой, проще говоря, туда, где люди дышат.

По нашим расчётам, вклад в ухудшение экологической обстановки от этих предприятий, безусловно, есть. Но он не самый большой.

Что касается приземного слоя, на первый план выходит «вторичное загрязнение», город копит грязь в течение зимнего периода, затем всё тает, затем высушивается. И вся эта грязь уже в виде пыли поднимается, крутится на улицах города фактически всю весну, всё лето и всю осень. И если не заниматься пылеподавлением, то самый главный вред и самые большие риски для горожан будут именно от этого, а не от, например, выбросов от КРАЗа, которых лишь 17% времени в году по розе ветров приходится на Красноярск.

Выбросов от ТЭЦ — примерно 20%. Причём в НМУ именно высокие трубы ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3 пробивают «инверсионную крышку» и рассеивают загрязняющие вещества над инверсионным слоем, то есть эти выбросы даже не попадают в приземный слой.

И почему-то во всех этих нюансах так называемые экологические активисты не хотят разбираться досконально. Между тем я осмелюсь утверждать, что если сейчас в городе «выключить» ТЭЦ, то в НМУ ситуация практически не улучшится!

Я и Сибирской генерирующей компании в открытую всегда говорю, что по ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3 вопросов к ним практически нет, но ТЭЦ-1 — это их ахиллесова пята. И если эту самую старую теплостанцию Красноярска не модернизировать, то она будет оставлять достаточно серьёзный негативный экологический след на правобережье города.

Сейчас в СГК объявили, что будут демонтировать три трубы и вместо них ставить одну большую — 270 метров. По моему мнению, это поменяет модель рассеивания загрязняющих веществ. А если там будет ещё и электрофильтр, то ТЭЦ избавятся от большого объёма загрязняющих веществ.

Читайте также: Глава Минприроды РФ дал старт экологической модернизации Красноярской ТЭЦ-1

Таким образом, в структуру причин неблагоприятных экологических условий в Красноярске я бы поставил три сегмента. Первое — это пыль. При мэре Петре Пимашкове (руководил городом с 1996 по 2011 год — прим. ред.) город был вычищен, проводилась серьёзная работа по пылеподавлению, сейчас этого, к сожалению, нет. Как с этим справится мэр Сергей Ерёмин, покажет его первое лето. Но по нашим расчётам, с территории города необходимо будет убрать около 40 000 тон грязи, скопившейся с прошлого года. Иначе всё это осядет в наших лёгких!

Вторая причина — это увеличение количества автотранспорта, с этим надо что-то делать.

Конечно, с ростом автопарка сделать ничего нельзя! А вот скорректировать транспортную схему города и обеспечить ламинарность движения, подняв среднюю скорость движения автотранспорта через развитие улично-дорожной сети Красноярска — реально выполнимая задача. Ну и, конечно, нужно добиться повсеместной продажи топлива только самого высшего экологического класса.

Третья причина — это массовый переход частного бизнеса и населения с электричества и центрального отопления на «кустарную» угольную генерацию, исходя из экономических возможностей. Это подтверждает анкетирование, которое мы проводили. Из 12 тысяч жителей частного сектора мы опросили каждого десятого.

Есть на сегодняшний день в городе ещё одна «горячая» экологическая тема, связанная с зелёными насаждениями. Сегодня в Красноярске фактически идёт уничтожение зелёного каркаса. И это связано не только с объектами Универсиады-2019, из-за которой под снос в черте города попало около 100 тысяч зелёных насаждений. Это и непродуманная, несформированная система озеленения вокруг автомагистралей, газонная инфраструктура, развитие кустарниковой инфраструктуры.

Наши замеры и расчёты показывают: структура смога в приземном слое атмосферного воздуха (1,5−2 м от земли) во время НМУ говорит о том, что превалирует концентрация по загрязняющим веществам, не являющимся маркерными для крупных предприятий промышленности и теплоэнергетики.

А в Красноярске нужно искать реального «невидимого убийцу» атмосферного воздуха, который структурно очень сложен.

Усилий властей недостаточно

Безусловно можно. Если досконально разобраться с причинами этой ситуации. И это важно, ведь Красноярск — это миллионный город, в котором проживает одна третья населения всего края.

Вопрос надо ставить не так. Да, они говорят, что занимаются. Да, они проводят совещания, экоштабы, сделали новое министерство экологии, назначили министра, который развивает систему мониторинга в Красноярске, работает с предприятиями по снижению выбросов, есть соответствующие программы и соглашения, ведётся борьба с незарегистрированными источниками. Но здесь главный вопрос в другом: а достаточно ли той работы, что предпринимают власти? Я считаю, что можно делать больше.

В минэкологии края работают достаточно хорошие специалисты. Вопрос в двух моментах — до приезда к нам президента РФ Владимира Путина, так скажем, не была до конца сформирована «политическая воля». Сейчас она сформирована в конкретное поручение, и есть надежда, что со временем экологическая обстановка всё-таки улучшится.

Второй момент — это технические и материальные возможности для решения существующих проблем. Как правило, в ситуации с ограниченными финансовыми и организационными ресурсами нужно правильно и эффективно потратить каждый бюджетный рубль, либо деньги, который вкладывают предприятия. Важно, чтобы программа по улучшению экологической обстановки, о которой и говорил Владимир Путин в своём поручении, была сформулирована достаточно сбалансированно, с просчётом экологического эффекта от каждого мероприятия.

И для этого нужно планируемые мероприятия обсудить и согласовать со всеми заинтересованными сторонами. В первую очередь с горожанами, общественными активистами и экологами, с предприятиями и властью различного уровня.

Именно «общественный экологический договор» может стать главным катализатором улучшения экологической обстановки в Красноярске!

Справка:

Сергей Шахматов с мая 2007 года по январь 2012 года был депутатом Законодательного собрания Красноярского края первого созыва, работал на постоянной основе в комитете по природным ресурсам и экологии. Участвовал в разработке Устава Красноярского края, законов красноярского края «О регулировании земельно-имущественных отношений в Красноярском крае», «Об экологической безопасности в крае» и других (порядка 30 законов и нормативно-правовых актов края).

В 2012 году возглавил КГБУ «Центр реализации мероприятий по природопользованию и охране окружающей среды Красноярского края». Под его руководством разработаны: «Концепция экологической безопасности Красноярского края до 2030 года», принятая указом губернатора края, «Концепция системы экологического мониторинга окружающей среды в Красноярском крае»; создан информационно-аналитический интернет-портал www.krasecology.ru, запущена в эксплуатацию краевая аналитическая лаборатория.

С апреля 2013 года по ноябрь 2015 года являлся заместителем министра природных ресурсов и экологии Красноярского края. Соавтор государственных программ «По охране окружающей среды в Красноярском края», «Снижения негативного воздействия предприятиями края», принятых распоряжениями правительства края; соавтор проектов: «Регионального мусороперерабатывающего кластера Красноярского края», «Территориальной схемы санитарной очистки края».

С ноября 2015 года по июнь 2016 года — председатель регионального отделения Красноярского края Всероссийского общественного экологического движения «Зелёная Россия», сопредседатель регионального экологического движения «КрасЭкоФронт», автор альтернативной общественной программы «7 шагов к чистому воздуху в Красноярске», член краевого экологического штаба.

С июня 2016 года по настоящее время — председатель регионального отделения «Российской экологической партии «Зелёные» в Красноярском крае, директор «Сибирской ассоциации развития отрасли рециклинга» (САРОР). С ноября 2017 года — заместитель председателя «Российской экологической партии «Зелёные».