Что касается позиции Кишинева, то здесь ничего особенно нового нет. На протяжении всех 25 лет, прошедших со времени приднестровской войны, власти РМ постоянно требовали удаления из ПМР российских войск, которые очевидным образом блокировали любые попытки так называемой «реинтеграции Молдовы» военным путем.

Mil.ru
Российские войска в Приднестровье

В этой связи стоит напомнить, что именно российская 14-я армия под командованием генерала Александра Лебедя своими решительными действиями летом 1992 года положила конец кровопролитию на берегах Днестра. С тех пор Россия является гарантом поддержания мира в Молдавии. И поэтому вывод Оперативной группы российских войск (ОГРВ), на котором наставивают кишиневские националисты, объективно является предпосылкой к возобновлению войны.

Четверть века присутствие ОГРВ, при всей её малочисленности (не более трех тысяч солдат и офицеров) обеспечивало мир на молдавской земле и полностью исключало возобновление боевых действий. Этому способствовала и геополитическая ситуация. В частности — соседство с Приднестровьем дружественной в недавнем прошлом Украины, которая в свое время также стала гарантом безопасности на Днестре.

Однако с тех пор многое изменилось. Прежде всего, Украина оказалась захвачена патологически враждебными по отношению к России мятежниками галицийско-бандеровского развода. Которые настроены на конфронтацию с РФ везде, где для этого есть хотя бы малейшие предпосылки. Пророссийское Приднестровье их категорически не устраивает.

Кишиневские власти, настроенные, за исключением президента РМ Игоря Додона, не менее русофобски, получив такого мощного военно-политического союзника, как антироссийская Украина, естественно воспрянули духом. Им, судя по всему, вновь стало казаться возможным то, что раньше считалось невозможным в принципе. То есть — военное решение приднестровской проблемы.

Кроме того, у кишиневских румынофилов есть и другие поводы «шпорить коней». Во-первых, внутриполитическая ситуация в РМ складывается таким образом, что безраздельному господству прозападных политических сил в этой стране скоро может прийти конец. День «Х» уже фактически назначен — 24 сентября. Тогда в Молдове должен состояться референдум о расширении полномочий президента, включая его право на роспуск парламента.

При всём том, что сопротивление этому поворотному государственному акту будет, несомненно, оказано самое ожесточенное, его шансы на успех достаточно высоки, поскольку референдум полностью соответствует конституции.

Таким образом, у нынешней правящей верхушки РМ осталось не так уж много времени до того момента, когда она может полностью утратить бразды правления. В этой ситуации вполне логичными выглядят любые шаги с ее стороны, направленные на срыв конституционного процесса и создание в Молдове кризисной ситуации, полностью исключающей легитимный вариант передачи власти. Усиление конфронтации с Приднестровьем, вплоть до провоцирования новой вспышки вооруженного противостояния и введения на этом фоне чрезвычайного положения, вполне может рассматриваться этими силами как приемлемая плата за удержание власти.

Тем более, что кишиневские экстремисты могу расчитывать на полную блокаду ПМР со стороны прозападной Украины. А также на благосклонность самого Запада, который категорически не заинтересован в существовании в тылу своего «украинского фронта» пророссийского молдавского «плацдарма».

Несмотря на то, что вооруженные силы РМ остаются почти номинальной величиной, кишиневские экстремисты в своей очередной авантюре могут рассчитывать на то, что и российско-приднестровская группировка, в условиях украинской блокады, будет полностью лишена возможности получения подкреплений, оружия и боеприпасов. Кроме того, военные возможности Кишинева, после 25 лет тесного сотрудничества с НАТО, по любому существенно возросли. Особенно по сравнению с ситуацией полного развала армии и страны начала девяностых годов. И если они даже тогда решились на военную атаку, то сегодня тем более на это способны. А в сочетании с крайними внутри политическими обстоятельствами, это вполне может стать той гремучей смесью, которая будет в состоянии вновь взорвать ситуацию на Днестре.

Ожидать прямой военной агрессии со стороны киевской хунты на данном направлении в нынешней ситуации не следует. Во всяком случае до тех пор, пока в Киеве нее примут самоубийственное решение о начале полномасштабной войны с РФ. Любые военные действия Киева против ПМР автоматически станут нападением на российский воинский контингент, то есть началом войны непосредственно с РФ. Кроме того в Приднестровье проживает свыше 200 тысяч граждан России, обеспечивать безопасность которых российские власти обязаны в силу требований собственной Конституции.

Тем не менее, в том случае, если нынешнее прорумынское руководство РМ решится разморозить приднестровский конфликт, весьма вероятна отправка на берега Днестра — с молдовской стороны так нзываемых украинских и румынских «добровольцев», как это уже было в 1992 году. Такое подкрепление живой силой, особенно на фоне полной блокады ПМР и ОГРВ, может дать Кишиневу определенные военные преимущества и даже некоторые шансы на достижение своих целей.

Иначе говоря, полностью исключать потерю ПМР при таком развитиии событий российским властям явно не стоит. Соответственно, возникают вопросы о способах противодействия подобным планам и путях их нейтрализации. Очевидно и то, что если развитие событий действительно перейдет в фазу военной конфронтации, то и поиск адекватных российских ответов также должен происходить в этой области.

Существует ли у России возможность удержания позиций в Приднестровье военным путем в реалиях нынешней ситуации? Если иметь в виду только пассивную оборону в условиях полной внешней изоляции региона, то следует признать это весьма маловероятным. Особенно с учетом неизбежности косвенной, но достаточно массированной поддержки Кишинева со стороны Румынии, НАТО и Украины. Соответственно российскому Генштабу придется сосредоточиться в этом случае на поиске альтернативных и ассиметричных решений.

Вариант банальной капитуляции РФ на этой территории всерьез рассматривать не приходится, так как это станет прямым военным поражением страны с весьма тяжелыми для нее внутриполитическими последствиями.

Соответственно варианты боевого развертывания ВС РФ, при всей специфичности и труднодоступности этого удаленного ТВД должны реально существовать. Какими именно они должны быть — ведомо только Генштабу РФ. Диапазон возможностей достаточно широк. От военного воздействия на киевский режим на других участках соприкосновения с целью вынудить его раблокировать Приднестровье и обеспечить свободную переброску туда необходимых российских сил. До прямого взламывания тех военных барьеров, которые Киев нагромоздил на пути России и силовой покладки «стратегической дороги» на Тирасполь. То ли в виде воздушного моста через территорию Украины с «принуждением к миру» местных средств ПВО, то ли в в формате комюинированной деснтной операции со стороны Черного моря, которое находится от Тирасполя всего в сотне километров .

Конечно все это выглядит сегодня достаточно фантастично. Но военно-политическая обстановка в той геополитической динамике, которая существует сегодня, имеет свойство радикально меняться в течение очень сжатого времени. И то, что еще вчера казалось совершенно невозможным, уже завтра может потребовать адекватных и достаточно эффективных контрмер. Готовиться к реализации которых нужно уже сегодня. И готовиться исходя из того, что сказал о России ее Президент Владимир Путин. Которая, по его словам, уже так наотступалась, что дальше отступать просто некуда. И сдача Приднестровья в этот подход Президента явно не вписывается.