Свержение нынешней власти в исламской республике Иран, обладающей своими недостатками, ни в чьих интересах, несмотря на риторику официальных лиц в Вашингтоне. Тегеран, несмотря на свою поддержку шиитских формирований в Ираке и Сирии, едва ли может считаться дестабилизирующим фактором в регионе. На этом фоне США нужно проявлять большую зрелость и здравый смысл в отношении этой ближневосточной страны, пишет Майкл Аксворти в статье для The Foreign Policy.

Евгений Давыдов ИА Красная Весна
Иран

В частности, 14 июня глава Государственного департамента США Рекс Тиллерсон заявил на слушаниях в Комитете по внешним отношениям палаты представителей, что политика администрации президента США Дональда Трампа в отношении Ирана по-прежнему находится в стадии разработки и еще не представлена главе государства. Он признал тем не менее, что эта политика включает в себя намерение «работать над поддержкой тех элементов внутри Ирана, которые приведут к мирной смене власти».

Иными словами, политика Трампа по отношению к исламской республике будет, скорее всего, заключаться в смене режима. В таком случае Вашингтон будет представлять стабильности на Ближнем Востоке большую, нежели Иран, опасность. И это не апологетика «иранского режима», отмечает автор, поскольку нынешняя власть в Иране страдает многими недостатками. Однако они не должны приводить к искажению общей картины, в рамках которой Иран и его политика превращаются в страшилку.

Так, заявления Тиллерсона о том, что Тегеран играет роль дестабилизирующего фактора в регионе, вызывает определенные вопросы. В частности, хотя курс, выбранный Тегераном в отношении Израиля, а также его поддержку ливанской «Хезболлы» можно назвать дестабилизирующими, тем не менее эти примеры — лишь исключения.

Внешняя политика исламской республики носит по большей части прагматический и оборонительный характер. При этом, возможно, одним из наиболее выдающихся шагов Тегерана на международной арене стало подписание Комплексного плана действий — ядерной сделки. Можно утверждать, что она не без недостатков, однако нельзя сказать, что приверженность ей Тегерана носит дестабилизирующий характер.

Читайте также: Глава МИД Ирана не исключил возможности выхода из ядерной сделки

В Ираке и Афганистане Тегеран оказал Западу значительную помощь, отмечает автор, убедив граждан этих стран принять демократические институты. Более того, Иран неоднократно подвергается критике за поддержку шиитских вооруженных формирований в Ираке, однако они сыграли важную, если не решающую, роль в поражении террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

США, может, и не нравится «режим» президента Сирии Башара Асада, однако его поддержка Ираном едва ли может быть названа дестабилизирующей. Наоборот, в непосредственной своей близости Иран, очевидным образом, выступает за стабильность — такова четкая политика страны, имеющей, в отличие от других стран, неотменяемые интересы в Ираке, Сирии и Афганистане.

В том же, что касается стремления страны к гегемонии в регионе, Иран действительно нынче относительно сильнее, чем до 2001 года, однако это является лишь прямым результатом уничтожения США иракского режима Саддама Хусейна и борьбы с «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — врагами Тегерана. Кроме того, осуществление смены режима кажется маловероятным, и сравнение некоторых официальных лиц Ирана с Советским Союзом неуместны. Иран не является «экспансионистской или милитаристской державой», а его затраты на оборону составляют лишь 3% от ВВП.

Даже если оставить в стороне тот факт, что преследование политики смены режима по надуманным причинам является глупостью самой по себе, возникает вопрос, каким образом Вашингтон собирается воплощать в жизнь свою задумку. Так, глава американской дипломатии Тиллерсон утверждает, что сменить режим в стране можно посредством поддержки определенных элементов. Тут остается только надеяться, что Государственный департамент не планирует положиться на Национальный совет сопротивления Ирана — организацию, которая, проиграв в 1979 году политическую борьбу аятолле Хомейни, была вынуждена скрываться в Ираке. Там ее члены выступили на стороне Хусейна в Ирано-иракской войне. Этот альянс раз и навсегда очернил организацию в глаза граждан Ирана.

Можно также вспомнить и о «Зеленом движении», вышедшем на массовые акции протеста летом и осенью 2009 года, после переизбрания президента Махмуда Ахмадинежада. Тогда демонстранты считали, что выборы были фальсифицированы. И хотя некоторые участники акций протеста и кричали «смерть диктатору», лидеры же движения Мир-Хосейн Мусави и Мехди Карруби сразу дали понять, что они лишь ставят под сомнение результат выборов, а не стремятся к изменению государственного строя.

Таким образом, хотя в Иране и имеет место несогласие и запрос на реформы, однако неясно, выступают ли разделяющие их взгляды за такую форму власти, которая бы устроила администрацию Трампа. Более того, «Зеленое движение» было сломлено официальным Тегераном, многие из его сторонников были вынуждены отправиться в ссылку, его лидеры по-прежнему находятся под домашним арестом. К тому же за годы своего существования «иранский режим» продемонстрировал свою стойкость, выстояв в целом ряде сложных ситуаций.

Особо горячие головы, пишет автор, иногда указывают на то, что Иран можно дестабилизировать с помощью внешней поддержки сепаратистски настроенных групп меньшинства внутри страны, которые, безусловно, составляют значительную часть иранского общества, а также испытывают определенное недовольство в отношении центральной власти. Наиболее угнетаемыми всегда были курды, составляющие до 10% населения страны. Они на протяжении долгого времени стремились либо к полному отделению, либо к автономии. Сепаратистские настроения есть и в других группах.

Однако Иран не похож на бывшую Югославию или Ирак — более или менее искусственные образования. У страны древняя история, а ее народы глубоко интегрированы в иранские государственность и культуру. Более того, Тегеран уже подавлял курдское восстание в 1980-х годах, поэтому большинство представителей этой этнической группы едва ли захочет попробовать повторить попытку по науськиванию США. К тому же подобный курс плохо сочетается с «мирной передачей власти». Он будет вопиюще кровав и, учитывая прошлые примеры, едва ли успешен.

Да даже в случае его успеха, разве не окажется Иран в состоянии хаоса, пополнив список несостоятельных государств, таких как Афганистан, Ирак, Йемен и Сирия? Едва ли исход такой смены режима будет более желателен для США, чем нынешняя ситуация. Если страна придерживается прагматической и оборонительной внешней политики, а также внутренне устойчива, она не может считаться хорошим кандидатом на смену режима. Оказывая эффективное сопротивление ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и другим террористическим группировкам, а также выступая за региональную стабильность, Иран заслуживает по меньшей мере определенных похвал, а не порицаний. Продуманной политикой было бы принять существование исламской республики и надеяться на ее эволюцию в более либеральном направлении. Решать тем не менее гражданам страны.

Нынешние разговоры о смене режима в Иране на деле оказываются своеобразным самолюбованием США, в которых по исключительно внутриполитическим причинам муссируют кризис с заложниками 1979−81 годов, а также обрушиваются с критикой одного из важнейших достижений бывшего президента США Барака Обамы. Такая риторика может в конечном счете привести к войне, которая не будет на руку никому. А для того чтобы быть лидером свободного мира, нужно проявить больше зрелости и здравого смысла.