Константин Воронов: Украинский кризис - уроки для Европы

Одним из центральных выводов, который можно сделать уже сейчас, немного отстранившись от текущих событий в связи с драматическими процессами в Крыму, на Украине в целом: мы все нуждаемся в построении лучшей, более эффективной системы общеевропейской безопасности.

Главной - подспудной - фактор-причиной тектонических масштабов геополитических трансформаций на постсоветском пространстве, глубинно лежащих в основе нынешней драмы-кризиса на Украине (так же как и провокативного вооруженного конфликта в Закавказье 08.08.2008), является, несомненно, бездумное, безудержно-безоглядное расширение НАТО на восток (Венгрия, Чехия, Польша в 1999 г., Болгария, Латвия, Литва, Румыния Словакия, Словения, Эстония в 2004 г. и Албания, Хорватия в 2009 г.) вплотную к границам РФ. Ослабленная новая Россия реально ничего не смогла, как известно, с этим поделать. Даже во время прецедент-войны в Косово 1999 г., глубоко политико-психологически потрясшей Москву, когда НАТО - с явным нарушением коренных норм международного права - всей своей мощью обрушилось на Сербию, тогдашние власти в Кремле не решились предпринять нечто подобное у своих российских границ.

Другим важнейшим фактором в основе нынешней российской державной, силовой политики в "ближнем зарубежье" выступает, на наш взгляд, также известный недооценённый на Западе (и в США, НАТО, и Евросоюзе) феномен "вставания России с колен". Первой "ласточкой" его стратегического проявления была война с Грузией в августе 2008 г., когда в результате неё Южная Осетия и Абхазия получили самостоятельность в рамках российского политполя. Похоже, то, что ныне происходит на Украине и в Крыму, близко или близко-подобно тем закавказским событиям, когда Западу (США/НАТО) не удалось стратегически "отжать" постсоветскую территорию. Новой ключевой реальностью стало восстановление столь необходимой мощи ВС РФ на основе оперативно принятых целенаправленных решений Кремлем, благодаря пока развитию прежнего промышленно-технологического потенциала. К 2015-2020 гг. Россия сможет бросить вызов любой державе, по оценкам экспертов широко известного think-tank Stratfor, которая попытается проектировать свою силу в обширном евразийском регионе, даже Соединенным Штатам.

Сегодняшняя Украина - объективно разделенная страна на водоразделе между Востоком и Западом. Для того чтобы удовлетворительно функционировать в своих нынешних обширных невиданных во всей её истории границах, её новым вождям придется согласиться на нелегкие компромиссы - относительно госустройства, системы власти, распределения властных полномочий, урегулирования региональных диспропорций и пр.). С ними непросто будет справиться новым властям в Киеве, да и воздействие внешних áкторов, крупнейших игроков "Большой Игры" не облегчит им выполнение столь непростой задачи. Президент Владимир Путин настойчиво предлагал (скажем так) Украине войти в евразийский союз (ТС, ЕАЭС, ЕАС), а американцы и европейцы бурно политутилитаристски всеми силами тянули её (как показали особенно три последних месяца) к себе "под крышу" на запад. Бесцеремонный политический активизм Соединенных Штатов привел не только к недавней "революционно" - силовой - нелегитимной - смене режима в Киеве, но и во всей красе показал многим (как россиянам, так и другим европейцам) ещё раз приверженность Вашингтона своекорыстно использовать весь свой сверхдержавный экономический и политический инструментарий, как и ранее в подобных ситуациях.

Вместо того чтобы риторически говорить о цивилизационном выборе Украины, дискутировать о её экзистенциально-ролевом месте между Востоком и Западом, президенту В. Путину и канцлеру А. Меркель следует, видимо, незамедлительно вместе сесть за стол переговоров (с/или без украинских партнеров) для выработки широкого антикризисного соглашения. Подобно тому, вспомним, как это было успешно сработано в августе 2008 г. президентом РФ Д.А. Медведевым и президентом Франции, в то время председателем Европейского Совета Н. Саркози. Руководство Германии (президент Йоахим Гаук, министр обороны Урсула фон дер Лайен - ХДС, министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер - СДПГ) совсем недавно похвально-откровенно объявило об окончании у себя эпохи сдержанности во внешней политике. Сейчас представляется тот удачный случай, когда Берлин на практике может реализовать свою стратегическую заявку, дескать, пришло время для Германии, чтобы играть бóльшую роль в мире. Именно Берлин может вывести Евросоюз из того незавидного положения (которое так ярко, экспрессивно выразила помощник Госсекретаря Виктория Нуланд в известном телефонном разговоре с послом США в Киеве), дабы стать активным, подлинно самостоятельным геополитическим игроком в Европе.

Стоит отметить: понимание этой жизненно важной, судьбоносной для ЕС необходимости уже достаточно отчетливо проявило себя. Так, в ходе телефонной беседы (2 марта с.г.) с канцлером А. Меркель российский президент вроде бы согласился на её предложение создать специальную группу наблюдателей "fact-funding mission" по расследованию ситуации в Крыму под эгидой ОБСЕ. Между тем, показательно, глава германского МИДа скептически отнёсся к заявлению своего американского коллеги, госсекретаря Джона Керри о возможности санкционного исключения России из "Большой восьмёрки" (G-8). Западным странам нужно вносить, по мнению Ф-В. Штайнмайера, свой вклад в разрядку ситуации и "не провоцировать любое обострение". Проблема ныне в том, чтобы эти спасительные миротворческие шаги не оказались запоздалыми или же вообще упущенными.

Известно, что международно-правовой фон для урегулирования украинского кризиса в настоящий момент также далеко не благоприятный. Когда легитимный, всенародно избранный президент был отстранен от власти в Киеве, то возник в этом правовом вакууме даже вопрос: кто и как обеспечивает легитимность Украины - её конституция или же международное право? Хотя для всех очевидно, что только виртуозная дипломатия и разумные политические решения конфликтующих сторон смогут обеспечить выход из нынешней опасной ситуации. Все другие - односторонние, особенно, силовые решения могут стать роковыми, что обернется только пагубной трагедией для всей Европы.

Россия, которая признает и поддерживает принципы ООН - о государственном суверенитете, территориальной целостности, невмешательстве во внутренние дела - считает своё использование силы на Украине эсклюзивно-вынужденной мерой в сложившихся обстоятельствах. Особенно же неприятны Москве обвинения в нарушении специального Будапештского соглашения 1994 г., которое гарантировало суверенитет Украины, её целостность и независимость. На это можно (хотя требуется, несомненно, более развернутая аргументация) фундировано возразить: Крым был передан Украине в качестве отдельной самостоятельной административной единицы в 1956 г., т.е. тогда, когда сама УССР была частью Советского Союза. Поэтому данный ограниченный акт следует логически-рационально рассматривать в рамках советского административного законодательства, а не как всеобщий политический договор об окончательном политическом статусе Крыма. В 1994 г. Россия была вынуждена признать эту передачу де-факто. Но в Будапештском договоре не затрагивалось положение Крыма - данный документ создавал только правовую базу для нового независимого государства Украины - в качестве самостоятельной безъядерной державы. Таким образом, этот акт совсем не затрагивает политический статус Крыма, а напротив, свидетельствует лишь о том, что народы Крыма никогда не имели своего подобающего статуса, коим они должны были обладать в качестве отдельной самобытной территории и который они заслуживают. Барак Обама уже поспешно заявил, что предложенный референдум о статусе Крыма противоречит международному праву и украинской конституции, однако широко известно, что принципы ООН касательно государственного суверенитета основываются на принципе суверенитета народов. Многое свидетельствует о том, что происходящее в Крыму всё же находится в рамках и, в основном, с уважением к принципам суверенитета народов.

Хотя на Западе сейчас громко кликушествуют о нарушениях Москвой международного права в Крыму, о "софт-стыдливом вторжении", эти традиционно-укоренившиеся взгляды и общественные настроения покоятся, скажем мягко, на зыбкой логическо-правовой почве, лицемерных предвзятостях и затертых стереотипах. Даже при обращении в международный суд по вышеизложенным коллизиям вряд ли многие западные позиции получили бы честно-правовую поддержку. А новый режим на Украине, лидеры которого упрямо твердят о неких российских нарушениях, пришел к власти только благодаря массивной политической и экономической поддержке держав Запада, нелегального использования силы относительно малочисленными, но гиперактивными группами (по большей части крайне националистского, ультраправого, фашизоидно-этнацистского окраса) украинского общества.

После заявлений госсекретаря США Дж. Керри в воскресном (2 марта с.г.) шоу об осуждении России за "невероятный акт агрессии" на Украине, его заявлений о том, что наша страна столкнется с жесткими экономическими санкциями, дальнейшие события показали, что у Вашингтона не так уж и много способов наказать Москву, тем более оказать серьезное воздействие на РФ. Здравые головы на Западе предостерегают Белый дом - мол, санкции, скорее станут "выстрелом себе в ногу", нанесут только символический, имиджевый ущерб российским властям, бизнесу и тд. В Соединенных Штатах вполне здраво, думается, представляют, что их грубопросчитанный, массированный прессинг может привести к двум неприятным, но тяжелым и для них последствиям. Среди них: 1) ускорение геополитического дрейфа Москвы "в объятия" (малопредсказуемого) колосса-Китая; 2) ослабление либерального лагеря (даже подталкивание к смене внутреннего вектора) России с последующим общим сокращением американского влияния во властных структурах и обществе в целом.

К тому же, многие незамедлительно скажут, что прогнозируемое поведение Вашингтона - очередной рекорд невиданно-фарисейского лицемерия, здесь привыкли к различным стандартам: одни для своих, другие - для прочих. Так было (не будем повторяться) уже неоднократно. Например, когда Евросоюз имел большую легитимность с точки зрения международного права, ФРГ выступила против войны в Ираке, не приняла участие в бомбардировках Ливии. Печально, но приходится констатировать, что международное право в постбиполярный период превратилось в сугубо ситуативный аргумент, повод для одностороннего применения силы, "мяч для игры в политический футбол" между великими державами, в том числе и в Европе.

Здесь мы подходим к главному тезису: системе европейской безопасности пока явно недостает объединяющих принципов для взаимодействия государств, как и не хватает необходимых органов сотрудничества, которые могли бы разрешать, урегулировать, предотвращать, профилактировать разнородные многочисленные конфликты, вызовы, угрозы и т.п. Именно поэтому сейчас целый ряд руководителей европейских государств выступили против плотной изоляции России (исключения её из G-8) Западом, блокирования разнородных каналов европейского сотрудничества (с ЕС, НАТО и пр.). Хотя руководство Германии, Великобритании, да и других государств готовы публично и громко выступить против нынешней линии Кремля в отношении Украины, но они уже дали понять, что излишне жесткие санкции будут контрпродуктивны, нанесут ущерб их собственной экономике, обширным разнородным связям с РФ. Так что главный вопрос в том, какие суммарно-интегральные потери страны-члены ЕС сочтут для себя практически приемлемыми в данном случае.

После вооруженного конфликта в Закавказье Д. Медведев и Н. Саркози выступили, как известно, с призывом к ОБСЕ предпринять новые, дополнительные усилия по неотложному построению, отладке лучшей, более эффективной общеевропейской системы безопасности. Предложение Д. Медведева касалось создания прочной безопасности для всех и восходило к представлениям о коллективной безопасности (ещё со времен доклада комиссии У. Пальме 1982 г.): безопасность не может быть создана за счет наших контрпартнеров - противников, мы должны её строить совместно. Этот тезис, вполне демократически привычный, даже тривиальный для Европы, был для американцев крайне необычен, странен, даже противоестественен. Но, возможно, сейчас, когда Соединенные Штаты стремятся аккумулировать свои, как оказалось вовсе не безмерные внутренние силы, сконцентрировать ресурсы и геостратегически сосредоточиться на Китае, зоне АТР, этот концепт будет более приемлем для их политруководства в пост-тучные время.

Другая часть инициативы Д. Медведева в плане создания новой архитектуры европейской безопасности покоилась на гуманистичном тезисе, согласно которому никакая нация, тем более никакая организация не должны иметь эксклюзивных сверхправ относительно сохранения мира и стабильности в Старом Свете. Это должно было предотвратить, как задумывалось, новые попытки великих держав в направлении формирования собственных сфер интересов, своих зон влияния в Европе. Может быть, стоит вновь вернуться к этим непреходящим предложениям?

Когда тяжелейший полифакторный кризис на Украине и вокруг неё утратит свою современную остроту (надо думать, не только нынешние угрожающие силовые параметры, но даже опасные гипотетические возможности) и будет проведено достаточно ясное, четкое разграничение между дисунитарной (федеративной, конфедеративной или какой бы то иной) Украиной и РФ, - тогда следует вновь поставить вопрос об общей системе европейской безопасности на повестку дня международной дипломатии, поместив его под пристальное, плотное внимание политиков, экспертного сообщества, широкой общественности всех государств Европы. Мы должны, определенно, извлечь необходимые уроки из бурного затяжного кризисного развития постбиполярного периода, раскручивающейся нынешней драмы на Украине - в частности. Наша цивилизационно-продуктабельная часть планеты дольше не имеет уже возможности продолжать своё существование без надежной, прочной международно-правовой формы своей общей коллективной безопасности.

Константин Воронов - кандидат исторических наук, заведующий сектором ИМЭМО РАН

07.03.2014