Сергей Губарев: Уроки Московского меморандума 1997 года о нормализации отношений между Молдавией и ПМР

Пресс-служба МИД Приднестровья передала ИА REGNUM текст доклада посла по особым поручениям МИД РФ Сергея Губарева на прошедшем в Тирасполе международном круглом столе, посвященном 15-летию Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем. ИА REGNUM публикует текст этого выступления полностью.

Московский меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем (к истории выработки базовых документов урегулирования)

2012 год - год юбилеев и памятных дат. Это и 200-летие Отечественной войны 1812 года, и 770 лет Ледовому побоищу, и 400 лет с момента освобождения Москвы ополчением Минина и Пожарского. Среди этих дат достойное место отведено и 15-летию такого значимого документа, как Московский меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем. Ценность этого документа вновь подтверждает то, что особое место в российско-молдавском политическом диалоге занимало и продолжает занимать все, что связано с урегулированием приднестровского конфликта, в котором современной России принадлежит ответственная роль.

Как известно, молодое молдавское государство не справилось на раннем этапе своего становления с задачами утверждения в унаследованных от Молдавской ССР границах суверенитета и гражданского мира. Дорвавшиеся до власти шовинисты, действуя обычными для этой категории политиков методами демагогии, провокаций и запугивания, ставя во главу угла объединение с Румынией и пренебрегая интересами исторически разнородного по этническому, социальному составу и геополитической ориентации населения толкнули страну на грань катастрофы.

Последствия событий осени 1991 - весны 1992 года трагичны, раны вооруженного противостояния до сих пор не залечены, хотя вооруженную фазу конфликта довольно быстро удалось остановить.

После заключения президентами Российской Федерации и Республики Молдова 21 июня 1992 года Соглашения о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова он перешел из "горячей" стадии в русло разрешения мирными средствами. Был учрежден уникальный формат миротворческого механизма с участием молдавского и приднестровского контингентов, военнослужащих России (наблюдатели от Украины были приглашены позже). С этим мандатом миротворцы по сей день обеспечивают во вверенной им Зоне безопасности стабильность и необходимые условия для переговорного процесса.

Меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем, подписанный в нашей столице 8 мая 1997 года, стал первой главой политического урегулирования проблемы. Он зафиксировал и ввел в оборот целый ряд понятий и обязательств, определяющих взаимодействие сторон конфликта, посредников в переговорном процессе и международные нормы развития отношений в регионе. Но главное, на тот момент, состояло в том, что Меморандум конкретизировал цель урегулирования.

Когда сегодня принцип равенства сторон конфликта в переговорном процессе ставится под вопрос, можно с полным основанием спросить "сомневающихся": а на каком ином основании мог быть выработан и подписан на уровне лидеров сторон конфликта Меморандум, скрепленный подписями президентов Российской Федерации и Украины, действующего председателя ОБСЕ и депонированный затем в качестве официального документа в ООН и ОБСЕ?

Ведь в нем помимо самого термина "стороны" фигурируют понятия гарантируемых Республикой Молдова и Приднестровьем "государственно-правовых отношений", "взаимно согласованных решений" на пути к "разграничению полномочий" и "общему государству". Равноправный статус сторон подчеркивается по всему тексту Меморандума. Именно в качестве равных они приветствовали готовность Российской Федерации и Украины стать гарантами соблюдения взаимных договоренностей.

Динамика предшествовавших появлению Московского меморандума переговоров, последовательность работы по урегулированию, впечатляет сама по себе. Когда в январе 1993 года началась экспертная работа по конструированию смысловых блоков в здание урегулирования, "генеральный проект" еще не был до конца ясен. Поначалу речь шла только о фиксации исходных позиций. Кишинев соглашался с созданием на Левобережье Днестра в составе Республики Молдова административно-территориальной единицы с особым статусом. Тирасполю же решение виделось исключительно как конфедерация, в которую вошли бы Молдова и Приднестровская Молдавская Республика.

Общим было признание необходимости соблюдения норм международного права, отказа от применения силы, уважения прав человека.

Плотные контакты логически вывели стороны на понимание необходимости ориентироваться в качестве стержня политического урегулирования на концепцию особого статуса Приднестровья в составе Республики Молдова.

Широкая автономия для региона, обсуждение которой с участием российских посредников началось сразу после прошедших в Молдавии парламентских выборов в марте 1994 года, виделась в закреплении ключевого для Кишинева положения о территориальной целостности страны и нахождении прагматического варианта реализации государственности Приднестровья.

С учетом высокого уровня недоверия сторон конфликта друг к другу алгоритм выработки решения включал согласование взаимных гарантий. Наметилась переговорная структура в формате назначенных президентами полномочных представителей во главе переговорных групп для связи с министерствами и ведомствами обеих сторон. Ключевые договоренности оформлялись на президентском уровне, а когда требовалось, то и при участии с молдавской стороны руководящего "триумвирата": президента, премьера, спикера парламента.

Заявлением руководителей Молдовы и Приднестровья от 28 апреля 1994 года было положено начало выработке договоренностей о снятии "болевых точек", препятствующих нормальному осуществлению хозяйственно-экономических и социально-культурных связей. Отдельно констатировалась потребность в системе гарантий выполнения согласованных обязательств.

По мере повышения дееспособности переговорного процесса приходило в движение и выполнение договоренностей на чувствительных направлениях сотрудничества, таких как правоохранительная сфера, денежно-кредитная политика, таможенные вопросы, образование, выработка правовых инструментов реализации принимаемых решений. Политическая совместимость давалась сторонам непросто. Периодически Москве совместно с партнерами в переговорном процессе от ОБСЕ приходилось удерживать стороны от разрыва, прилагать усилия к возвращению контактов в конструктивное русло. Обмен посланиями, целевые встречи президентов Б.Н.Ельцина и М.Снегура, приглашения в Москву приднестровского лидера осуществлялись регулярно.

В числе внешних факторов, воздействовавших на процесс, позитивную роль играло последовательное продвижение переговоров о сроках вывода 14-й Армии.

Добросовестно следуя линии на утверждение на европейском континенте и в мире в целом новой философии сотрудничества и преодоления разделительных линий "холодной войны", уважая суверенную волю партнеров, российское руководство с самого начала однозначно заявляло о намерении вывести войска с молдавской территории. Однако, одновременно существовало и понимание, что Приднестровье не готово принять никаких иных гарантий своей безопасности и прав кроме присутствия российских миротворцев.

На такой основе руководители Российской Федерации и Республики Молдова договорились, что процесс будет синхронизирован с политическим урегулированием вокруг Приднестровья, комплекс военных вопросов будет решаться в спокойной обстановке.

Это легло в основу договоренностей октября 1994 года о правовом статусе, порядке и сроках вывода воинских формирований Российской Федерации, временно находящихся на территории Республики Молдова. Хотя межправительственное соглашение по этому вопросу не было ратифицировано законодательной властью, в реальности обязательства транспарентно выполнялись.

На закономерный вопрос, проявлялась ли уже тогда и влияла ли на формирование основы урегулирования геополитика, следует ответить утвердительно. На подходах руководства Молдавии, несомненно, сказывалось ощутимое влияние прорумынского крыла на политической сцене. Но в расчет не могли не приниматься и приоритеты утверждения связей на восточном направлении. Они обеспечивали реальный доступ молдавской продукции на традиционные рынки сбыта, получение углеводородного сырья из России по ценам существенно ниже мировых.

Характерно, что руководство Румынии в момент, когда в молдавском Парламенте готовились к утверждению акты участия страны в СНГ, недвусмысленно предложило компенсировать Кишиневу потери, если он переориентирует экономику строго на Запад. Кредитные линии МВФ и европейских банков также были широко открыты для Молдавии без оглядки на то, что их использование было неэффективным.

На таком фоне в российском руководстве присутствовала твердая убежденность в необходимости стимулировать переговоры по приднестровской проблеме, помочь преодолеть состояние "холодного мира", ориентировать парадигму развития Молдавии по вектору укрепления суверенитета, убедить приднестровское руководство в возможности обеспечить интересы своего народа.

Прорывом в переговорах по выработке Меморандума стало подписание в Тирасполе 5 июля 1995 года Соглашения о поддержании мира и гарантиях безопасности между Республикой Молдова и Приднестровьем. Оно состояло из трех элементов: это обязательство не применять во взаимных отношениях силу, политическое, экономическое давление; это заявленное намерение воздерживаться от участия на двусторонней или многосторонней основе в союзах, блоках и организациях, направленных против одной из сторон; это обращение к Российской Федерации, Украине и ОБСЕ стать гарантами в соблюдении этого соглашения.

Выработку этого документа можно в определенной степени рассматривать уже как опорную конструкцию будущего Меморандума. Он стал правовым основанием и для дальнейшего украинского сопосредничества ("участия в миротворческом процессе по урегулированию конфликта").

Подвижкой в подходах приднестровцев стала готовность в продвижении к государственности добиваться если не конфедерации то, как минимум, "ассоциированного" с Республикой Молдова государственного образования в формате автономной республики, функционирующего на основе разграничения компетенций.

Важный импульс урегулированию дало совместное заявление президентов России, Республики Молдова и Украины в Москве 19 января 1996 года. Б.Н.Ельцин, М.Снегур и Л.Д.Кучма высоко оценили достижения переговорного процесса, высказались за его преемственность и подчеркнули ответственность Кишинева и Тирасполя за выработку решения с учетом приднестровской специфики, традиций и интересов этого региона. Основой для этого они полагали "согласование и подписание документа, определяющего особый статус Приднестровья как составной части единой и территориально целостной Республики Молдова". Руководители России и Украины выразили готовность стать государствами-гарантами соблюдения положений таких договоренностей, как условия обеспечения мира и стабильности в этом регионе Европы. Протокол согласованных молдаванами и приднестровцами на высшем уровне вопросов от 11 марта 1996 года зафиксировал, наконец, право Приднестровья на принятие Основного закона, законов и нормативных актов, собственной символики, использование в качестве официальных молдавского, украинского и русского языков, что приближало стороны к выработке формулы для региона, как государственно-территориального образования. Впервые подтверждались его право на самостоятельное установление и поддержание международных контактов в экономике, научно-технической и культурной областях, готовность открыть друг для друга информационное пространство.

Позднее в результате длительных упорных дискуссий стало возможным появление компромиссных для сторон вариантов подхода к определению статуса в плоскости "общего/единого государства в рамках международно признанных границ Республики Молдова", выстроилась структура целевого документа.

Серьезные усилия в ходе работы пришлось приложить для того, чтобы нацелить приднестровскую сторону на необходимость продолжения переговорного процесса и после того, как Меморандум будет подписан. Попытки заузить договоренности Меморандума и рассматривать его лишь как документ, "закладывающий основы межгосударственных отношений", встретили решительные возражения сопосредников.

На самом последнем этапе подготовки документа к подписанию в Меморандум была включена статья, в соответствии с которой стороны подтвердили намерение "строить отношения в рамках общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 года". Подписание сопровождалось Совместным заявлением президентов Российской Федерации и Украины при участии Действующего Председателя ОБСЕ, в котором было зафиксировано, что положения Меморандума не будут трактоваться и применяться в противоречии с существующими нормами международного права, подтверждались суверенитет и территориальная целостность Республики Молдова. Понимание сторонами и посредниками Московского Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем именно как базы для продолжения посреднических усилий Российской Федерации, Украины и ОБСЕ в достижении прочной и всеобъемлющей нормализации между сторонами конфликта позволяет говорить о его значении в качестве импульса для окончательного урегулирования отношений обеих сторон.

Переговорные усилия, последовавшие вслед за этим и получившие воплощение в проектах федеративной конституционной модели всеобъемлющего урегулирования приднестровского конфликта, наглядно подтвердили органичную целостность и фундаментальный характер заложенных в конструкцию Меморандума идей...

Быстрое течение времени, сложные сплетения интересов в регионе, бурные перипетии переговоров и попятные движения от договоренностей стирают из памяти многие детали, рассеивают внимание к факторам, которые определяли поле компромисса середины девяностых годов.

Поэтому, справедливости ради, оглядываясь назад, следует сказать, что планка Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем вряд ли оказалась бы столь высокой, если бы не твердая, выглядевшая порою "железобетонной" позиция, которую сторонам приходилось отстаивать в сложнейших условиях. Но и государственную волю политиков с обеих сторон в поиске выхода из "тупиков" трудно отрицать.

Нельзя забывать, что приднестровская "команда" переговорщиков, пройдя через все обвинения в "сепаратизме", "марионеточном характере режима", смогла представить интересы региона как целостности, имеющей право на самоопределение.

Не соглашаясь в целом ряде моментов с Кишиневом и Тирасполем, открыто оппонируя конъюнктурным поворотам в их позициях, настаивая на реализме и гибкости, российские сопосредники во всех "внутренних" документах того времени докладывая ситуацию и предложения для руководства страны подчеркивали, что основой жизнеспособного решения приднестровского конфликта может быть только прямая, на равных договоренность сторон конфликта. Причем на основе компромисса, а не "победы" одной стороны над другой.

Нам достаточно ясны элементы этого компромисса:

- В рамках территориально целостной и суверенной Молдавии Приднестровью должен быть предоставлен особый надежно гарантированный статус. Жизнеспособной, всеобъемлющей договоренность сторон конфликта может стать только в том случае, если она будет выработана при уважении и соблюдении самобытности Приднестровья во всех аспектах.

- Нейтралитет Молдавии и безусловное уважение прав всех проживающих на ее территории национальностей должны стать вкладом в архитектуру безопасности современной Европы.

- Модель урегулирования должна отвечать европейской политической культуре (в переговорном процессе за 20 лет сформирован богатый фонд предложений на этот счет).

Не приходится сомневаться, что сделанный с позиций признания преемственности переговорного процесса и выработанных в нем документов анализ сегодняшних задач на этом направлении позволит участникам проходящих на разных площадках политических консультаций и возобновленных на официальном уровне переговоров объективно определиться с теми препятствиями, которые удерживают стороны конфликта на диаметрально расходящихся позициях.

Сдвинуться в стратегическом планировании по обе стороны Днестра с "мертвой точки" к реальным политическим оценкам в интересах всеобъемлющего политического урегулирования - сложнейшая, но, как показывает история переговоров процесса, решаемая задача.