Владимир Зотов: Станет ли Белоруссия частью Большой русской нации

После появления программных статей Владимира Путина, Александра Лукашенко и Нурсултана Назарбаева перспектива формирования на постсоветском пространстве нового интеграционного объединения - Евразийского союза - на какое-то время стала темой номер 1 в СМИ России и СНГ. Несомненно, если данный проект, создаваемый на основе трёх наиболее экономически стойких (или, точнее сказать, наименее отсталых) государств СНГ - России, Белоруссии и Казахстана, станет успешным, а не заглохнет на стадии, ставшей финальной для других подобных инициатив, которые изначально тоже казались удачными, это можно только приветствовать. Однако не стоит забывать о том, что по-настоящему тесная экономическая интеграция в конечном итоге невозможна без интеграции политической - и других примеров история не знает. И говорить об этом необходимо уже сейчас - при том, что о политической составляющей нового интеграционного проекта на официальном уровне не сказано ни слова.

Несмотря на то, что и Путин, и Назарбаев, и Лукашенко многократно заявляли о том, что интеграция возможна лишь при условии сохранения "суверенитета" постсоветских государств, многие противники проекта сразу начали говорить об очередной угрозе этому "суверенитету". В частности, прозападная белорусская интеллигенция сразу заговорила о новой перспективе поглощения маленькой независимой Белоруссии огромной Россией, которая, как известно, спит и видит, как подчинить строптивый Минск политически или хотя бы полностью закабалить экономически. Так или иначе, старый вопрос о возможности объединения России с Белоруссией поставлен вновь, и здесь необходимо обозначить несколько моментов, напрямую связанных не только и не столько с общеевразийским проектом, сколько с возможностью реинтеграции исторической России и воссоединения одного из крупнейших разделённых народов современного мира.

На сегодняшний день хорошим тоном является при обсуждении любых интеграционных проектов вспоминать опыт Евросоюза. Аналитики всех мастей наперебой начинают вспоминать, сколько времени ушло на его создание, и насколько экономики входящих в ЕС государств нуждались в общем рынке. Упоминается и о том, что потребность в создании Евросоюза была вызвана не только усиливающейся экономической взаимозависимостью, но и серьёзной политической необходимостью. И успех создания ЕС был связан не только и не столько со схожестью экономических моделей, сколько с тем, что интеграцию осуществляли культурно близкие друг другу страны, для которых цивилизационная общность оказалась более значимым фактором, нежели сложные и противоречивые моменты общей истории.

С этой точки зрения российско-белорусская интеграция, по идее, представляется абсолютно естественным процессом. Фундамент сближения очевиден - русскость. История Белоруссии всегда, абсолютно всегда была связана с историей Руси, Русской земли и Русского мира - и во времена древнерусской феодальной раздробленности, и в эпоху Великого княжества Литовского, и даже под господством Речи Посполитой. Тотальному внедрению политического этнонима "белорусы" (в современном смысле этого слова, когда под ним понимается некая отдельная нация) мы обязаны, прежде всего, большевикам с их идейной борьбой против "великорусского шовинизма". По обе стороны российско-белорусской границы проживает один народ - несмотря на все усилия идеологически окрашенной интеллигенции, старающейся уверить общество в прямо обратном (причём речь идёт не только о белорусских "свядомых" и "литвинах", но и российской интеллигенции, традиционно антинациональной и антинародной). Александр Лукашенко, кумир российских поборников "имперского" проекта, неоднократно делал заявления в духе "мы все - русские люди". И, тем не менее, реальных шагов для сближения в этой области не делалось и не делается. Тому есть несколько основных причин, и каждая из них заставляет серьёзно задуматься о политическом будущем не только России и Белоруссии, но и всего постсоветского пространства.

Поражение в информационной войне

Начнём с того, что и российский, и белорусский политический режим проиграли информационную войну. Проиграли не в том плане, что у Владимира Путина или Александра Лукашенко появились какие-то более удачливые конкуренты, а в том, что, сохраняя полное доминирование внутри политического поля управляемых ими государств, они утратили контроль над умами самой активной части своих граждан. Кредит доверия, предоставленный Путину российским обществом в конце 90-х, был огромен, невероятен. Во время серии "цветных революций" общество вновь было готово сплотиться вокруг власти, которую в лице Путина на тот момент поддержали люди практически всего спектра политических убеждений, кроме разве что самых отмороженных либералов. В 2008 году во время войны в Южной Осетии общественный консенсус по поводу правильности действий российского руководства был непробиваем.

Сегодня на дворе конец 2011 года, и нынешний российский режим - полный идейный банкрот. Мыслящая часть русского общества уже давно не связывает с ним свои чаяния. Не помогают ни восстановившиеся цены на нефть, ни лихорадочная круглосуточная работа федеральных телеканалов. Попытки выжать из себя хоть сколько-нибудь актуальную идеологию оборачиваются посмешищем, дорогие медийные проекты - пшиком. У власти есть деньги, административный ресурс и лояльные спецслужбы, и в каких-то моментах она способна одерживать тактические победы. Но это не может отменить глобального стратегического проигрыша на важнейшем поле - поле мировоззрения. И здесь особенно отчётливо видно, как российский официоз, всегда полагавшийся на своё финансовое и медийное господство, оказывается бессильным перед интеллектуальным натиском тех, кто не обладает даже тысячной долей возможностей, имеющихся в распоряжении Кремля.

Примерно такие же процессы происходят и в современной Белоруссии. Александр Лукашенко полностью зачистил политическое поле от всех конкурентов. Традиционная белорусская оппозиция не представляет из себя даже подобие сколько-нибудь значимой силы. Тем не менее, доля тех, кто идейно поддерживает белорусскую власть, всё более явственно стремится к нулю. Действия белорусского государства, имеющего свойство проникать практически во все аспекты жизни людей, вызывают всё большее озлобление. Да, номинально процент сторонников Лукашенко достаточно высок, однако следует отдавать себе отчёт в том, что начнись чего - и эти "сторонники" палец о палец не ударят, чтобы спасти падающий режим. Вспомним, какую панику у белорусского официоза вызвала летняя серия акций "Революция через социальные сети", когда несколько десятков студентов просто стояли на улице и хлопали в ладоши.

На всё это накладываются экономические потрясения и странные внутриэлитные брожения, внешним проявлением которых стал кровавый теракт в минском метро. На данный момент никакие репрессивные меры, никакие официальные "идеологи" не могут помочь Лукашенко вернуть себе информационное пространство - достаточно сравнить статистику посещаемости сайтов государственных белорусских информагентств и ведущих оппозиционных порталов. Белорусское население деморализовано, и власть некоторое время может ловить свою выгоду внутри этой деморализации. Однако идейное поле уже проиграно, и никаких предпосылок к изменению этой ситуации не видно.

Проект Евразийского союза на данный момент воспринимается именно как инициатива российского премьера, поддержанная на уровне заявлений президентами Белоруссии и Казахстана. Случись что с кем-нибудь из них, и на реализации данной инициативы можно будет, судя по всему, смело ставить крест. Вряд ли можно представить, чтобы, например, прозападные белорусские оппозиционеры, придя к власти, поддержали бы тесную интеграцию с Россией. Поэтому данный вопрос должен быть выведен далеко за рамки интересов одних лишь элит - ему нужна широкая поддержка общества. Помимо очевидной экономической потребности, должен появиться реальный общественный запрос. И здесь необходимо обратиться к фактору, который откровенно пугает и российскую, и белорусскую власть - к русскости.

И вновь "русский вопрос"

И Российская Федерация, и Республика Беларусь последовательно отказываются от своей русской сути. Особенно преуспела в этом Москва, которая в области "многонациональности" и "толерантности" давно превзошла даже ведущие западные образцы. О том, что в государстве, занимающем седьмую часть суши, права 80% населения, усилиями которых это государство, собственно говоря, и держится на плаву, не прописаны нигде и никак, в последнее время говорится вроде бы достаточно. Достаточно для общества, но не для власти, которая по-прежнему с упорством маньяка упирает на "многонациональность", что всё чаще (и, как правило, справедливо) воспринимается русскими как прямое урезание их прав в пользу агрессивных, до предела криминализированных этнических диаспор. Последовательно отрекаясь от собственного советского прошлого и проклиная его, в области национальной политики власти РФ предстают верными наследниками большевиков. Даже при Сталине действовала концепция русского народа как "старшего брата"; но на сегодняшний день русский народ - уже никакой не "брат", а, скорее, помеха на пути создания полноценной "россиянской многонационалии" в лучших традициях Ленина, Троцкого, Свердлова и прочих борцов с "русскими шовинистами" и "держимордами".

Соответственно, все затеваемые Москвой интеграционные проекты исподволь сдабривались странной недосоветской парадигмой, абсолютно не интересной политически активному населению постсоветских стран. Там, где полностью логичным представляется апеллировать к русским, российская дипломатия по факту апеллирует к "советским", которых на самом деле уже давно нет. Предлагать же в качестве привлекательной модели для интеграции современную "россиянскую" схему межнациональных отношений - вообще верх абсурда. Захотят ли белорусы в довесок к тесному сближению с РФ принять у себя такие достижения нынешних российских реалий как прогрессирующую этническую преступность и множащиеся с каждым днём орды трудолюбивых мигрантов - ответ на этот вопрос, полагаю, ясен всем.

Отдельные скептики решат, что всё это не имеет никакого значения ровно до тех пор, пока речь не зайдёт о конкретных денежных суммах. Да, вера российской "элиты" в абсолютность силы "бабла", похоже, до сих пор жива, несмотря на то, что сейчас ни один, даже самый дотошный аналитик не сможет подсчитать, сколько миллиардов долларов было потрачено из российского бюджета в попытках перетянуть на свою сторону разномастных постсоветских вождей, баев и ханов. И то, что эти миллиарды не просто "осваивались", а напрямую использовались против интересов России, приводило к тому, что в дело шли всё новые и новые средства, которые использовались аналогичным образом, и так до бесконечности. У постсоветских режимов российская финансовая политика в данной сфере вызывает стойкий интерес, но у населения - стойкое отвращение. Так или иначе, политика "всемогущего бабла" исчерпала себя полностью и целиком, и сегодня это очевидно даже профильным российским чиновникам, хотя они никогда в этом не признаются.

А что же происходит с "русским фактором" в Белоруссии, которая, по мнению российских коммунистов, является "большей Россией, чем сама Россия"? Казалось бы, ничто не мешает Александру Лукашенко с его "мы - русские люди" последовательно претворять этот постулат в жизнь. Лишённая всех прелестей национального вопроса Белоруссия после всплеска агрессивного национализма, пришедшегося на первую половину девяностых годов, тоже предпочла остаться на старых, советских по сути позициях. Русский был сделан государственным языком, а Лукашенко даже получил неофициальный титул "спасителя славянства". Тем временем вопрос самоидентификации, вроде бы объявленный решённым, со временем начал заявлять о себе всё чаще и чаще.

Проявляется это, например, вот в таких вещах: в Белоруссии исчезла треть русских. Просто исчезла, и всё. Нет, это произошло не в результате этнических чисток или депортаций: местное славянское население, по советской традиции лишённое национального самосознания, при очередной переписи населения записалось не русскими, как при СССР, а белорусами, поняв, что при новом режиме это сулит значительно больше выгод. Радует официальная формулировка: причиной пропажи более 30% русского населения, по мнению белорусского статистического ведомства, стало... старение.

Белорусский национализм, совершенно не актуализированный в политике, дал обильные всходы в других областях - культуре и образовании. Это не удивительно - в условиях, когда единственным источником более-менее достойного существования для белорусского профессора являются польские гранты (так как российских просто нет), вряд ли стоит ожидать от него того, что он будет учить своих студентов любви к России и почитанию своих русских корней. Образованная молодёжь, стремящаяся в "Европейскую Беларусь", как правило, видит в России злобного азиатского (и по-прежнему советского) врага. Антирусский национализм местного разлива всё активнее проникает в сферу идеологии и непосредственно во власть.

Вопросов накапливается всё больше и больше. В частности, интересно, как может повлиять на процесс российско-белорусской интеграции ожидаемое назначение на пост главы МИД Белоруссии Павла Латушко, бывшего посла РБ в Польше и нынешнего министра культуры, знаменитого тем, что за время своей министерской деятельности он полностью "белорусифицировал" своё ведомство, которое теперь курирует такие проекты, как съёмка фильма по роману советского писателя-русофоба Короткевича о "борьбе белорусов с Российской империей"? Действительно ли министр образования Сергей Маскевич высказывал "личное мнение", когда заявил, что прописанное в Конституции право на двуязычие на самом деле является вовсе не правом, а обязанностью каждого гражданина знать белорусский язык, который при прочих равных не может составить даже подобие конкуренции русскому? И неужели Александр Лукашенко, так любящий повторять слова о "русских людях", не знает о соответствующих убеждениях своих подчинённых, которые курируют сферу, напрямую отвечающую за формирование идентичности граждан?

В отличие от украинизации, проходящей строго по-украински, белорусизация пока проходит по-русски, но суть от этого не меняется ни на грамм. Да и на выходе мы получаем не меньший абсурд. Да, здесь нет поражающих воображение "голодоморов", но насколько адекватной, например, является официальная точка зрения, согласно которой в годы Великой Отечественной белорусы, сражавшиеся в рядах Красной Армии и партизанских формирований, воевали не за что-нибудь, а за государственную независимость Белоруссии? Одним из показателей того, в каком хаосе пребывает сознание местных мифотворцев, является проект памятника "Тысячелетию белорусской государственности", в описании которого приведён ряд исторических личностей, повлиявших, по мнению авторов, на становление данной "государственности". Русский святые Кирилл Туровский и Ефросинья Полоцкая соседствуют здесь с антирусским архитектором Смутного времени Львом Сапегой, этнограф Евфимий Карский, убедительно доказавший, что белорусы являются частью русского народа - с польским поэтом-русофобом Адамом Мицкевичем, случайно родившимся на территории современной Белоруссии. В сознании большинства белорусов подобная граничащая с бредом эклектика не укореняется, однако лишённая ориентиров молодёжь, окормляемая живущей на польские зарплаты интеллигенцией, всё более активно тянется к свежесшитому из клочков мифу о "европейском прошлом" - тем более, что никакой ответной системной работы со стороны России в этой сфере не ведётся.

Да, Россия, как обычно, ничего не делает для того, чтобы вернуть себе свой же народ. Зато проблему идентичности белорусов весьма своеобразно решает Польша. Варшава закономерно заполняет оставленный Москвой вакуум: раз никто не даёт вспомнить белорусам, что они русские, давайте перекрасим их в поляков!

Белорусский политолог Николай Малишевский вполне наглядно демонстрирует, как реализуется ассимиляторская технология, в результате действия которой утверждения о "едином государстве поляков и белорусов" (Речи Посполитой), "единой для поляков и белорусов борьбе с гнётом Российской Империи", "единой для поляков и белорусов Катынской трагедии" оборачиваются неизбежным внедрением догмы о поляках и белорусах как об "одном народе". Польша, проводящая в Белоруссии слабо прикрытую культурную экспансию, выстраивает политику таким образом, что любое идейное западничество в Белоруссии в конечном итоге оборачивается полонизацией. Малишевский осветил очень интересную тенденцию: финальной стадией развития любого традиционного белорусского оппозиционера является осознание себя поляком и фактическое превращение в такового. Именно ополячиванием непременно заканчивается и "беларуская свядомасць", и "литвинизм", и прочие явления того же порядка. Именно на это направлена деятельность многочисленных "домов польских", организация массовых культурных мероприятий, раздача "карты поляка", работа непризнанного Союза поляков - даже после смены чрезмерно радикальной Анжелики Борис на более умеренную Анжелику Орехво.

А что же российская дипломатия и связанные с ней структуры, неужели они бездействуют? Да нет, зачем же. Например, недавно Александр Ломакин, глава белорусского отделения Россотрудничества - организации, которая, по идее, должна продвигать и популяризировать в Белоруссии русскую культуру, организовал раскол в старейшей русской организации Белоруссии, о чём ИА REGNUM сообщили сразу несколько её участников. В результате действий Ломакина из МОРК "Русь" была выдавлена наиболее деятельная часть её членов - тех людей, которые реально хотели работать на благо общего дела, а не просиживать штаны на пенсионерских банкетах. Помимо этого, в Белоруссии функционирует Координационный совет российских соотечественников, глава которого Иван Корда недавно попытался удалить из состава правления другой русской организации трёх её наиболее известных активистов - лишь за то, что они от своего имени, фактически как частные лица присоединились к декларации "Интернациональная Россия". Почему-то вышло так, что данная инициатива оказалась воспринята в штыки местными "официальными русскими", которые как огня боятся любого реального действия и, к тому же, находятся под плотным контролем белорусских спецслужб.

В Белоруссии хватает структур и сотрудников, тем или иным образом сопричастных проблемам российских соотечественников. Их деятельность богата и разнообразна. Устраиваются мероприятия, суть которых сполна характеризует выражение "шоу балалаечников", организуются банкеты, произносятся пафосные речи и - этот момент придаёт происходящему особую пикантность - централизованно покупаются билеты в цирк. На всё это, разумеется, уходят фактически неисчислимые бюджеты. А в результате получаются всё новые поляки с "литвинами" и русские как вымирающий вид.

Истинный источник легитимности российской власти

Ещё один аспект, способный стать серьёзным препятствием на пути российско-белорусской интеграции, связан с деятельностью заклятых "стратегических партнёров" России. Очевидно, что запуск реального интеграционного процесса вызовет полномасштабный политический конфликт России с Западом. Вспомним, сколько слов было сказано в двухтысячные годы о "вставании с колен" и "восстановлении суверенитета". Однако последние события недвусмысленно показали, где современная российская власть до сих пор видит источник собственной легитимности.

Не надо быть гением, чтобы понять, например, к каким силам апеллировал Дмитрий Медведев, давая добро на запуск программы "десталинизации", возлагающей на СССР вину за развязывание Второй мировой войны. Любому интересующемуся ясно, какую реакцию в современном российском обществе способны вызвать подобные инициативы. Однако, как выяснилось, Медведева волновало мнение отнюдь не общества - в своём заочном поединке с Владимиром Путиным нынешний президент РФ стремился заручиться поддержкой тех, кто, по его мнению, обладает значительно большим влиянием, нежели любая внутрироссийская политическая сила. К кому обращены действия руководства РФ, когда оно, фактически выплачивая отступные, выставленные ему за признание Абхазии и Южной Осетии, готовится к сдаче Приднестровья, и, в своём стремлении надавить на его законное руководство, не гнушается никакой мерзостью? Чей заказ выполняет Кремль, когда ради, мягко говоря, сомнительной идеи вступления России в ВТО он грубо нарушает им же признанный суверенитет двух кавказских республик, соглашаясь на иностранный контроль за их внешней торговлей? Уж явно не российского населения. И как в таких условиях можно говорить о реализации по-настоящему масштабного интеграционного проекта вокруг России, руководство которой всё увереннее приближается к полному политическому банкротству?

Однако будущее России и Белоруссии не должно зависеть от власти временщиков. "Российская Федерация" и "Республика Беларусь" могут распасться и исчезнуть навсегда, но историческая Русь останется. И сейчас основная задача по укреплению её основ ложится на плечи тех, кто ещё недавно не мог и помыслить об этом - общественных деятелей, интеллектуалов и нового поколения интеллигенции - не современной белорусской и традиционной российской, а зарождающейся русской национальной интеллигенции, которая всё активнее ведёт себя в информационном поле и всё увереннее чувствует себя в нынешних далеко не дружественных реалиях. Государствами управляют политики, но национальные проекты создают гуманитарии.

В разворачивающейся сегодня масштабной борьбе за умы преимущество на нашей стороне. За нами - правда и тысячелетняя история, за ними - лишь ложь и бездарный вымысел. Наши соседи отказываются от своей русской сути, прельстившись химерой "европейства". Но ведь русские - крупнейший европейский народ, который на данный момент парадоксальным образом в куда большей степени, нежели официальные "европейцы", сохранил в себе приверженность изначальным европейским ценностям - не нынешним, с гей-парадами и тиранией политкорректности, а именно изначальным, тем самым, которые и позволили европейской цивилизации покорить весь мир. В современном русском живёт куда больший "европеец", чем в современном немце или англичанине, полностью забывших о своих корнях. И именно здесь белорусы должны увидеть своё европейское будущее - а не в растворении в западной химере, не несущей с собой ничего, кроме требований полного отказа от собственной идентичности ради набора сомнительных иллюзий.

Да, ход истории развивался так, что русский народ так и не превратился в полноценную политическую нацию. Тем более, никакой нации нет и у современных белорусов - несмотря на все уверения местных грандов от идеологии. Но развивающийся сегодня процесс этнической мобилизации русских должен выйти на новый уровень - уровень создания большой единой русской нации. Тогда - и только тогда - мы сможем говорить об объединении, которому не смогут помешать никакие "элиты".

Владимир Зотов, редактор-координатор ИА REGNUM по Белоруссии