12 марта мэр Москвы Юрий Лужков сделал сенсационное заявление о том, что власти города намерены восстановить на территории музея-заповедника "Коломенское" легендарный деревянный царский дворец. Открыть "восьмое чудо света" планируется уже ко Дню города в 2007 г. Будущую постройку Ю.Лужков назвал "уникальной красотой, которая продолжает то удивительное, что мы видим в красотах деревянного зодчества в Кижах и других местах", и резюмировал: "Это будет настоящий дворцовый ансамбль царя Алексея Михайловича - отца Петра Великого". По информации СМИ, на проектные работы по восстановлению дворца в Коломенском из городского бюджета уже выделено 10 млн. рублей.

Напомним: деревянный летний дворец в Коломенском был построен в 1667 - 1668 гг. Он состоял из 24 теремов, в которых насчитывалось 270 комнат. Отдельные объемы, связанные между собой переходами, образовывали уникальную по живописности композицию. Фасады зданий и фигурные кровли были украшены резьбой, росписью и позолотой. Лучшие мастера Оружейной палаты в течение трех лет работали над внутренней отделкой здания. Прославленное сооружение было разобрано за ветхостью по приказу императрицы Екатерины II в 1768 г.

Информация о наличии серьезных планов восстановления дворца в Коломенском вызвала тревогу в среде профессионалов - историков и реставраторов. По просьбе ИА REGNUM свою точку зрения на эту инициативу московского правительства высказал один из авторитетнейших специалистов в области истории и реставрации древнерусской архитектуры профессор, доктор искусствоведения, член Научно-методического совета по охране и сохранению культурного наследия (памятников истории и культуры) при министерстве культуры и массовых коммуникаций Андрей Баталов.

Андрей Леонидович, как вы как специалист расцениваете идею восстановления дворца в Коломенском? Возможно ли это?

С методической точки зрения, нужно начать с того, чтобы понять, какими материалами, свидетельствующими об облике дворца, мы располагаем.

У нас есть планы и подробная опись дворца, опубликованная еще в прошлом веке Забелиным. И есть достаточно обширная графика, которая показывает дворец с разных точек зрения, но она не позволяет в деталях представить себе облик каждой палаты. Вот то, чем мы располагаем. Для историко-архитектурного очерка о дворце материалов более, чем достаточно; об очень многих сооружениях XVI - XVII вв., о которых мы часто пишем, у нас гораздо меньше сведений, но реальное восстановление объекта это совсем другое дело.

Следующий вопрос - насколько этот материал можно привязать к конкретной территории...

Но ведь сохранилась церковь Казанской иконы Божией матери, которая входила в комплекс дворца. Можно, наверное, привязываться к ней?

Да, но этого недостаточно. План дворца достаточно дробный, там было много мелких помещений, а главного подспорья - фундаментов - у нас не будет.

Часто забывают о том, что у этого дворца не было целостного фундамента. Отдельные палаты имели каменные фундаменты, но в основном бревна лежали практически на земле. На месте уже проводились фрагментарные археологические раскопки дворца, и они показали, что полностью выявить весь огромный план будет практически невозможно. То есть невозможно снять слой грунта и обнаружить фундамент, который даст возможность произвести точную привязку всех помещений и который мы могли бы соотнести с теми планами, которые у нас есть.

Такова одна группа сложностей, с которыми мы столкнулись бы, если бы решили всерьез восстановить этот дворец. Вторая группа проблем связана с интерьерами. Несмотря на существование различных изображений дворца мы не имеем точного представления обо всех его помещениях. Описи Забелина могут дать представление, скажем, о характере тканей, которыми были обиты те или иные комнаты, но о рисунке этих тканей мы ничего не знаем. Мы можем только обобщенно представить себе, какие материалы использовались в декорации интерьера - и все. Опыты подобного восстановления интерьеров были, но это делалось в 1830-х гг. Так был, скажем, восстановлен Теремной дворец в Кремле, но это было самое начало российской реставрации, и то, что получилось, представляет собой скорее представления 30-х годов XIX в. о XVII-м веке, а не сам XVII век. И здесь в лучшем случае это будет представление XXI века о дворце XVII столетия.

Если же отказаться от восстановления интерьеров, у нас получится просто макет, который насыщается новыми функциями. Ради чего это делать?

Предположим, что это делается ради некоего объемного заполнения пространства, где в свое время находилось историческое здание дворца Алексея Михайловича. Но тут мы сталкиваемся с еще одной проблемой. У нас есть исторически сложившаяся с конца XVIII в. территория, на которой сформировался парк. Нам придется часть этого исторического ландшафта уничтожить для того, чтобы построить макет дворца в натуральную величину. По своему облику он заведомо не будет адекватным восполнением того, что было утрачено. Назвать это восстановлением исторической среды невозможно, потому что после утраты подлинного дворца среда изменилась. Мы включаем в нее огромный, исторически малодостоверный объем, который будет агрессивно себя вести в отношении своему окружению. Тем самым мы изменяем сложившийся на протяжении более чем двух столетий облик Коломенского, в котором доминирует церковь Вознесения.

И наконец есть еще правовая проблема. Церковь Вознесения в Коломенском входит в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. У нее есть охранная территория, и ничего строить на этой территории невозможно. Кроме того, Коломенское - музей-заповедник федерального значения. Это значит, что вопрос о том, что можно делать на его территории, а чего нельзя, не может решить один господин Лужков, каким бы хозяином города он себя не чувствовал. Это прерогатива соответствующих федеральных органов.

Но московское правительство может согласовать свои действия с соответствующими органами...

Пока с Федеральным методическим советом ничего не согласовывалось.

Для того, чтобы было, что согласовывать, сначала должен быть разработан проект восстановления дворца. На ваш взгляд, кто-то из профессионалов может взяться за такую работу?

К сожалению, сейчас кто угодно может взяться за что угодно. Этические представления стали весьма размытыми, и всегда найдутся реставраторы или архитекторы, которые простроят все, что угодно, приговаривая, как это было с Манежем, что "не надо мумифицировать памятник".

Очевидно, что новый дворец будет построен из оцилиндрованных бревен. Уже одно это навсегда лишит его даже подобия достоверности. Это будет просто Диснейленд.

К сожалению, люди, которые распоряжаются культурой в Москве, мыслят именно такими категориями; и сейчас они готовы весь город превратить в сплошное нагромождение макетов, а исполнители для таких планов найдутся всегда.

Вы полагаете, что восстановленный таким образом дворец будет привлекательным туристическим объектом?

Если там создадут развлекательный центр, то да. К сожалению у массы населения практически утратилось чувство истории. Обыватель не будет думать о том, что это недостоверно, что это внедрение в историческую среду... Обывателю все равно, он хочет только развлекаться.

Надо ясно отдавать себе отчет в том, что восстановленный дворец будет выглядеть как выглядел Центр ремесел в Измайлово, как выглядят какие-нибудь рестораны в русском стиле, которых много по всей России. И для такого рода объектов это нормально. Но для туристов, которые платят деньги для того, чтобы смотреть на памятники, встреча с подобным сооружением будет жестоким разочарованием.

Как бы ни относиться к идее подобного "восстановления", но нельзя не признать, что за авторами этой идеи стоит определенная тенденция в развитии современной культуры.

Несомненно. Мэр в данном случае выступает как представитель массовой культуры, и в этом смысле его инициатива меня не удивляет. В ней чувствуется даже своего рода неравнодушие к истории, но интеллектуально в этом есть что-то подростковое. Только подростковое сознание в своем бунте против истории, вообще против уходящего времени может столь настоятельно требовать возвратить в настоящее то, что когда-то исчезло.

Носителей такого сознания в обществе предостаточно.

Народ всегда прав?

Отнюдь. В данном случае требования массовой культуры идут вразрез с тенденциями развития общеевропейской цивилизации, которая выработала определенное отношение к историческим памятникам. Это отношение выражено в основополагающих принципах, которые провозглашены ИКОМОСом (Международным Советом по вопросам памятников и достопримечательных мест - комментарий REGNUM) и которые подписаны нашей страной. Не надо забывать и о том, что кроме обывателей существует еще профессиональное сообщество, которое разделяет эти принципы. Представьте себе, что население начнет диктовать профессиональному сообществу врачей, как им лечить, - что станет с медициной? Сейчас у нас происходит та же ситуация - население, которое олицетворяет мэр, игнорирует мнение профессионального сообщества при обращении с исторической средой. Однако профессиональное сообщество в нашей стране все-таки еще существует, и оно еще не полностью лишено инструментов воздействия на ситуацию.

Вы полагаете, что через федеральный научно-методический совет такой проект не сможет пройти?

Никогда! Потому что там собраны профессионалы, которые представляют себе, что такое сохранение исторического памятника, и которые будут руководствоваться не сиюминутными конъюнктурными соображениями, а прежде всего интересами самого памятника, о которых, к сожалению, часто забывают.

Для того типа культуры, который мы с вами обсуждаем, не так уж критически важно, чтобы дворец непременно стоял на старых фундаментах. Почему бы просто не построить его в другом месте?

Это было бы замечательно. Его можно было бы построить, скажем, где-нибудь в пойме Москвы-реки. Можно создать на его основе развлекательный центр, и тогда его сходство с Диснейлендом будет вполне уместно.

Может ли недавний пожар в Измайлово остановить городские власти в их стремлении возвести еще одно крупное деревянное сооружение?

Не думаю, что что-то может повлиять на их самоуверенность. То, что сейчас происходит, напоминает мне эпоху хрущевского волюнтаризма, когда один человек или группа людей, облеченных огромной властью, самостоятельно, без какого-либо обсуждения решают, каким будет облик города, который достанется будущим поколениям.

Сходство усугубляется тем, что в обоих случаях за эталон принимаются представления низовой культуры о красоте, целесообразности и т.п.

Да. Я бы сказал, что победа низовой культуры произошла не в 1917 году, а только сейчас. Мы живем в эпоху войны с памятниками. При большевиках такой систематической борьбы с памятниками не было. Они добивались секуляризации городской среды - чаще всего ликвидировали признаки принадлежности здания к определенной типологии, уничтожая главы церквей и колокольни, или полностью сносили здания, которые мешали новому строительству. Но последовательной войны с памятникам как таковым они не вели. Сейчас же ситуации совершенно иная. Господствует диктатура новизны, хорошим считается только все новое, яркое, гладкое. И если от большевиков что-то могло спрятаться и уцелеть, то в современной войне с памятниками ни один памятник не может утаиться. Какой-то шанс есть только у храмов, но и они, случается, подвергаются искажениям в процессе приспособления под нужды современного прихода.

Те, кому мешают памятники, пытаются сейчас убедить нас, что с памятниками можно обращаться по-разному. Что не надо их "мумифицировать", что копия по содержанию "может быть и богаче, и глубже первоначального архитектурного решения". При этом у сторонников строительства дворца будет один замечательный инструмент, к которому они обязательно прибегнут - это так называемый "глас народа". Этот механизм отлично отработан. Когда людей спросят, хотят ли они поддержать инициативу любимого мэра, мало найдется тех, кто скажет "нет". Но мы как профессионалы все равно должны констатировать, что на наших глазах происходит надругательство над историческим памятником федерального значения, что совершается немыслимое в мировой практике насилие над историей - восстанавливается то, что никто из ныне живущих никогда не видел, то, что уничтожено до того, как возникли и сформировались адекватные современным принципы фиксации. "Восстановленный" таким образом дворец никогда не будет памятником; его нельзя будет назвать даже новоделом. Это будет абсолютно новое сооружение на территории памятника, но на территории памятника невозможно никакое строительство. В правовом отношении это прямое нарушение законодательства.