Ответ Запада на «русскую Африку»: Франция за бортом, у США новая стратегия

Выход трех стран «Альянса государств Сахеля» — Нигера, Мали, Буркина-Фасо — из крупнейшего межрегионального объединения ЭКОВАС можно назвать событием ожидаемым. Но вот его последствия для Черного континента могут быть судьбоносными.

В коммюнике, озвученном в воскресенье по итогам встречи лидеров трех государств Сахеля, звучат серьезные обвинения в адрес Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС): «Под влиянием иностранных держав, предав свои основополагающие принципы, объединение стало угрозой для своих государств-членов и своего населения».

За ЭКОВАС по-прежнему стоит французская колониальная держава, об этом также было сказано в совместном пресс-релизе «Альянса государств Сахеля».

На текущий момент со стороны ЭКОВАС не последовало ответного заявления. А между тем для объединения это жесткий удар. Не видно и особой публичной реакции французских СМИ и официальных лиц. Они вынуждены принять это как свершившийся факт, но вряд ли оставят без ответа.

Весь вопрос в том, какие стратегии противодействия дальнейшему росту российского влияния и амбициям местных элит на реальный суверенитет теперь противопоставят наши главные геополитические оппоненты в регионе — Франция и США. И тут начинается самое интересное.

Мали начинает и выигрывает

Сама по себе ситуация уникальна. Республика Мали, единственная по-настоящему пошедшая на реальный бунт и национальную революцию еще в 2020 году, из региональной угрозы сугубо для Франции переросла в реальную альтернативу и противовес как для «Франсафрик», так и для всей системы гегемонии западных держав и компаний на Черном континенте.

Франция просто-напросто проспала настроения внутри общества и, что еще важнее, среди военных Мали. Переворот, которому изначально никто не придал значения и который оказался для всех неожиданностью, перерос в нечто большее и вызвал цепную реакцию в регионе.

Соседи поняли, что «так можно».

В мае 2021 года полковник Ассими Гойта, которого можно считать ключевой личностью и вдохновителем всех перемен в субрегионе, взял полноту власти в стране.

Уже в октябре 2022 года в соседнем Буркина-Фасо к власти приходит лично знакомый с ним капитан Ибрагим Траоре. А в июле 2023 года, как все мы помним, в дни Саммита «Россия — Африка», военные берут власть в Нигере.

Так рождается неформальный «союз трех». Уже в сентябре лидеры трех государств заявляют о создании «Альянса государств Сахель», а в декабре обсуждается возможность создания конфедерации на основе сугубо военного объединения.

Такое лавинообразное развитие событий стало возможно в том числе силу разногласий внутри западной коалиций.

И тут не обойтись без детального описания всего того, что произошло в Нигере, потому как с момента событий в июле прошлого года в Ниамее начинается процесс стремительного и уже бросающегося в глаза расхождения между США и Францией, и в этой истории пока что один явный проигравший — Париж.

С выгодоприобретателями все туманнее, хотя формально и есть все основания включить Россию в их число.

Тем не менее, если внимание переключить с геополитических игр, противоречий и противостояний крупных мировых держав на потенциальные возможности для самих африканских элит и государств, можно сказать одно: странам Сахеля выпал уникальный шанс.

Исторический шанс приступить к строительству реально суверенной государственности.

Строптивая Франция

События в Ниамее стали катализатором тех процессов, которые давно зрели внутри западной коалиции, и в том числе внутри блока НАТО на африканском направлении.

Если в марте 2011 года накануне военной интервенции в Ливию у западной коалиции не было никаких сомнений в отношении ее целесообразности, то теперь ситуация обратная. Именно поэтому Ниамей устоял, и практически сразу случился «Альянс государства Сахеля», ибо там, где не устоит один или двое, трое уже обретают устойчивость и превращаются в реальную альтернативу.

Виной всему «строптивая Франция».

Именно Париж, во многом игравший роль застрельщика в событиях весны 2011 года, претендовал на ливийское наследие и во многом его получил после жестокой казни Муаммар Каддафи.

Французы надеялись на постоянной основе пользоваться возможностями своих более сильных и богатых союзников (США, Великобритании и пр.) и при этом принимать решения в субрегионах Западной и Центральной Африки исключительно самостоятельно. «По старинке», как и завещали генерал Шарль де Голль и дипломат Жак Фоккар.

Конечно же, это раздражало американцев, которые претендовали на реализацию собственной стратегии в регионе, как минимум в сфере безопасности, но до поры до времени отдавали формальную пальму первенства французам, доверяя их опыту и компетенциям.

Да, были моменты взаимных претензий, сливов и явной конкуренции на отдельно взятых локациях, но по всем основным направлениям позиции согласовывались, и чаще всего в пользу официального Парижа.

Все изменилось в короткий период после путча в Нигере.

Французы отреагировали на него публичной истерикой самого Эммануэля Макрона и его внешнеполитического ведомства, а продолжили серией ультиматумов от лица ЭКОВАС в отношении новых властей Нигера.

Военное решение проблемы неоднократно публично озвучивалось, в том числе по итогам заседаний глав генеральных штабов армий членов ЭКОВАС.

Однако ситуация вызвала такое общественное возмущение прежде всего внутри стран — союзников Франции, что поставило под угрозу положение уже самих правителей, находящихся там у власти. Прежде всего речь идет о лидере Кот-д’Ивуара Алассане Уаттара и лидере Сенегала Маки Салле.

Французы явно себя переоценили и тем самым окончательно «потеряли лицо» в регионе.

Цена суверенитета

Военные власти Нигера проявили удивительную твердость и сдержанность, в том числе значительно пошатнув позиции формирующейся против них коалиции, в том числе, помимо инициативы по созданию «Альянса государств Сахеля», найдя общий язык и с Чадом, и с Нигерией, и с Бенином.

Да, тактически был момент в первую неделю после переворота, когда нигерийский лидер Бола Тинубу, как теперь уже можно наверняка предположить, именно с подачи администрации США в рамках своих возможностей и полномочий как главы ЭКОВАС настаивал именно на военном сценарии решения проблем с новыми властями.

Этой тактике имеется логичное объяснение. Ставка была сделана на внутренний конфликт между путчистами и Вооруженными силами Нигера. Дело в том, что весь офицерские состав армии Нигера прошел обучение в Штатах, и американцы рассчитывали на лояльность части военных.

Не зря приехавшая в августе в Ниамей Виктория Нуланд в отличие от представителей Франции и делегации ЭКОВАС была принята новыми военными властями, а именно бригадным генералом армии Нигера Муссой Барму, который в свое время получил образование в Университете национальной обороны США (Вашингтон).

Однако надеждам американцев не суждено было сбыться. Получилось наоборот.

Ультиматумы в отношении Ниамея дали возможность новым властям как никогда мобилизовать общество и элиты и подготовиться к возможной военной интервенции со стороны ЭКОВАС.

Пример генерала Барму очень показателен. Американская пресса писала о нём: «Один из любимых Штатами генералов возглавляет переворот в Нигере». Когда речь зашла о том, что Нигер может лишиться военной, продовольственной и гуманитарной помощи со стороны США в случае отказа от выполнения условий по возвращению власти прежнему правительству, он ответил изданию The Wall Street Journal: «Если это цена нашего суверенитета, пусть так и будет».

Прозрение Вашингтона

Американцы «вдруг» со всей для себя очевидностью поняли, что объективная ненависть к французам в Африке и ее последствия в виде череды военных путчей и политических переворотов значительно перевешивает всевозможные плюсы от работы с таким союзником.

Такой «союзник» ставит под угрозу успешность и саму целесообразность присутствия Запада как такового на Черном континенте и одновременно открывает широкое окно возможностей как для конкурентов (арабов, индусов), так и для прямых геополитических противников (китайцев, русских, иранцев).

Несмотря на то что США потратили более 500 млн долларов на вооружение и оснащение Вооруженных сил Нигера; построили крупнейшую военная базу в регионе, на севере Нигера (г. Агадес), специализирующаяся на БПЛА; фактически привели к власти в стране именно своего верного союзника Мохамеда Базума — все же американцы решили разумно пойти на диалог с новыми военными властями.

Если французы настаивают на бескомпромиссной линии и «удушении» военных демократий путем санкций и блокирования границ, то американцы готовы вести диалог с новыми властями.

Взять, к примеру, последний саммит ЭКОВАС, состоявшийся в декабре прошлого года.

Хотя Пентагон во главе с Ллойдом Остином угрожает свернуть свою военную базу, если с хунтой не будет достигнуто соглашение о точном графике передачи властей гражданским лицам, Госдепартамент признал путч в октябре прошлого года и сохранил дипломатические отношения с Ниамеем.

Новый посол США Кэтлин Фитцгиббон, вступила в должность 2 декабря и вручила верительные грамоты генералу Абдурахаману Чиани. Единственной мерой Вашингтона против новых властей Нигера стала заморозка финансового сотрудничества.

Новая американская стратегия

Американцы на примере ситуацией с Нигером сделали окончательные выводы.

Они отказались от поддержки Франции и, более того, решили, что крушение профранцузских режимов в Африке открывает для них больший оперативный простор на континенте.

Мало того, что англосаксонские медиа активно используют антиколониальную риторику, направленную против Парижа, так еще и с недавнего времени американцы прямо или косвенно стоят за рядом явных антифранцузских выступлений в Африке.

В частности, переворот в Габоне, случившийся в августе прошлого года, отчасти можно рассматривать как мягкий вариант смены ориентира политических властей страны в рамках одного клана — с Парижа на Вашингтон.

Дальше еще интереснее.

Американцы сделали выводы и полностью обновили собственную стратегию как минимум в субрегионе Западная Африка, о чем публично заявили со страниц издания The Wall Street Journal: «У нас нет другого выбора, кроме как отступить и действовать из прибрежных западноафриканских государств».

Речь идет о том, что США прекратили всякие военные программы с Нигером, а свой военный контингент на базе в Агадесе сократили до минимального числа. Формально таким образом признав в равной степени и неудачность прежнего подхода (ставка на союз с Францией, где первую скрипку играл Париж), и собственный уход из региона Сахель.

США решили, что эффективнее будет размещение военных баз в прибрежных странах — таким образом блокируется рост влияния России и других конкурентов в регионе. Нет логистики, нет и влияния. Нет выхода к морю, нет и логистики.

Буркина-Фасо и Мали, а равно и их вооруженные силы, американские эксперты изначально никогда не считали способными для успешного противодействия джихадистам. Но и ставка США на армейский спецназ Нигера не оправдалась, там случился переворот и наметился пророссийский курс нового военного правительства. Что явно «разочаровало» американцев и заставило сменить стратегию.

Новая стратегия — военное сотрудничество и размещение баз сразу в нескольких прибрежных странах Западной Африки. Среди новых потенциальных союзников (и военных баз, как следствие) в регионе — Бенин, Гана и Кот-д’Ивуар.

Мнения французов в этот раз никто спрашивать не будет.