Отключение РФ от SWIFT аукнется Западу, подорвав его гегемонию — Bloomberg

Одним из величайших чудес сегодняшнего мира, пронизанного современными технологиями, является то, что система трансграничных денежных переводов, сердцем которой является брюссельское Общество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций, или SWIFT, пока не стала жертвой того или иного революционного технологического изобретения, пишетЛеонид Бершидский в статье, вышедшей 2 февраля в Bloomberg.

SWIFT — это система, в которой при осуществлении трансграничных транзакций часто участвует несколько посредников, а это означает, что возрастают и издержки — до $25−35 за транзакцию, согласно отчету SWIFT и консультантов из McKinsey & Co за 2018 год. Кроме того, эта система едва ли подходит для малых и бедных стран. И всё же она по-прежнему занимает настолько доминирующее положение, что, например, угроза того, что Россия может быть отрезана от SWIFT, как это было с Ираном, является «пугающей перспективой как для многих российских граждан, так и для Кремля».

Дело не только в поддержке США — страны-эмитента доминирующей в мире валюты. Общество также внедрило достаточно технологических инноваций, чтобы альтернативы его системе стали относительно непривлекательными. Тем не менее та или иная серьезная встряска системы может вызвать цепную реакцию изменений.

SWIFT, основанный в 1973 году, на сегодняшний день включает в себя около 11 тыс. банков. Даже в упрощенном виде его рабочий процесс ни в коем случае не может считаться бесшовным.

Такой финансово-технологический провайдер зарабатывает деньги, беря себе небольшую разницу между комиссией, которая причиталась бы банку, и более низкой оптовой стоимостью агрегирования транзакций. Но SWIFT по-прежнему незаменим для работы этой бизнес-модели, а финансово-технологические компании, по сути, — просто еще один посредник, хотя он экономит деньги клиентов, а не увеличивает его расходы.

Корреспондентские отношения между банками, которые обеспечивают работу SWIFT, в последние годы пришли в упадок, даже несмотря на то, что SWIFT стал обрабатывать больше транзакций. В документе Банка международных расчетов (БМР) за 2020 год Тара Райс, Гетц фон Петер и Кодрута Боар перечислили несколько причин такого развития событий, в том числе более строгие стандарты соблюдения установленных правил — банки прекратили отношения в юрисдикциях, которые считаются коррумпированными, — и сокращение расходов. Чем меньше страна, тем менее выгодно содержать в ней корреспондентов. Агрегаторы — еще один драйвер увеличения концентрации корреспондентских отношений.

Довольно интересен список 50 стран БМР, в которых количество корреспондентских отношений в период с 2011 по 2020 год сократилось больше всего. Для некоторых бедных, малых или раздираемых войной стран, представляющих мало интереса как для банков, так и для платежных агрегаторов, падение сопровождалось аналогичным снижением объема транзакций.

Цепочки переводов удлинились и стали непомерно затратными (а некоторые тихоокеанские острова даже не могут получать деньги традиционным способом). По данным Всемирного банка, в 2020 году стоимость денежных переводов в Сирию достигла 23%, что чуть больше чем в Анголе, где такие издержки составляют 22%.

Другие страны, такие как прибалтийские республики, сознательно сократили свой трансграничный банковский бизнес, чтобы избежать расходов, наложенных США и Европейским союзом на пособников российской коррупции. Другие, похоже, переключились на каналы, не охватываемые статистикой БМР. Одним из примеров является Украина с высоким уровнем проникновения финансовых технологий и криптовалют.

Однако страны, в которых происходит ослабление банков, не задают тон в мировой финансовой системе. В более крупных и богатых государствах банки достаточно довольны тем, как SWIFT внедряет инновации для ускорения платежей и повышения прозрачности транзакций и комиссий за конвертацию.

Крупный традиционный игрок, MoneyGram International Inc., осторожно пытался сотрудничать с Ripple, пока в 2020 году комиссия по ценным бумагам и биржам США не обвинила Ripple в продаже незарегистрированных ценных бумаг. Криптовалютная компания сопротивляется, но объем транзакций, который она осуществила в прошлом году, достиг всего $10 млн, что делает ее незначительным конкурентом индустрии переводов на основе SWIFT.

Даже альтернативные системы обмена финансовыми сообщениями, созданные Китаем (CIPS) и Россией (СПФС), не построены на блокчейне и в значительной степени являются клонами SWIFT, которые конкурируют с ним лишь в той мере, в какой юань и рубль конкурируют с долларом США и евро в качестве международных платежных валют.

Что касается цифровых валют центрального банка, которые часто называют потенциальным конкурентом SWIFT, то они всё еще находятся в зачаточном состоянии. Венесуэльская петро, первая в мире поддерживаемая государством криптовалюта, больше подходит для развлечения, нежели для конкуренции с существующей системой, и венесуэльцы предпочитают частные криптовалюты, чтобы преодолеть нехватку бумажных денег в своей стране.

Крупные центральные банки до сих пор не приблизились к выпуску цифровых валют, несмотря на их обсуждение. Из-за отсутствия координации между этими проектами претензия SWIFT на то, чтобы и впредь играть роль посредника платежей для цифровых денег центральных банков, кажется оправданной. Кому-то пришлось бы сделать все разные валюты совместимыми друг с другом, и, по крайней мере, SWIFT серьезно подумал над тем, что для этого потребуется.

Создание прозрачной, недорогой, быстрой системы международных переводов на основе блокчейна или по аналогии с Visa Direct и Mastercard Send, ни одна из которых не зависит от SWIFT, было бы отличным проектом для группы развивающихся стран — возможно, для такого института, как Новый банк развития, созданный Бразилией, Россией, Индией, Китаем и Южной Африкой в 2015 году. Благодаря такой системе бедные страны могут снизить стоимость денежных переводов, а объединенная торговля ресурсами и промышленными товарами развивающихся стран может дать России и Китаю необходимые рычаги воздействия для более широкого внедрения новой системы, что сделает ее более устойчивой к возможным санкциям США.

Вместо этого два крупных геополитических соперника Америки изучают возможность объединения своих систем, подобных SWIFT, и эта игра не сильно им поможет, если Россию отключат от SWIFT, о чем не перестают угрожать американские политики. Трудно представить, чтобы покупатели российских углеводородов выстраивались в очередь, чтобы присоединиться к CIPS или СПФС, чтобы платить в рублях или юанях — провал Instex, жалкой попытки Европейского союза обойти санкции против Ирана, является хорошим показателем того, чем такой шаг, вероятно, обернется. Учитывая в целом низкое качество государственных проектов при Владимире Путине, усилия России до сих пор не отражали потенциал ее инженерного ума.

Возможно, для появления действительно прорывной альтернативы SWIFT требуется более срочная задача. Если Россию на самом деле исключат из SWIFT и заставят быстро найти работающее решение, она может даже получить помощь от некоторых западных стран, а не только от Китая. При экспорте товаров в размере $341 млрд в прошлом году (около 55% выражено в долларах США и 29% в евро, по данным за три квартала прошлого года) и импорте в размере $219 млрд отключение России стало бы огромной потерей для слишком многих торговых партнеров.

Этим, возможно, и объясняются недавние сообщения о том, что исключение России из SWIFT серьезно не рассматривается. Хотя в краткосрочной перспективе такое развитие событий действительно причинит серьезную боль российским гражданам и экономике РФ, оно также может стать слишком сильным шоком для возглавляемой Западом платежной системы, которая, несмотря на все новаторское стремление SWIFT, больше не подходит наилучшим образом к технологическим возможностям и потребностям современного мира.