Альянс США с Лондоном и Канберрой направлен на КНР — Responsible Statecraft

В Вашингтоне в целом хорошо встретили объявление о том, что США и Великобритания помогут Австралии в строительстве атомных подводных лодок, пойдут на наращивание своего военного присутствия в регионе, а также будут осуществлять сотрудничество в области кибернетики, искусственного интеллекта и квантовых технологий. Однако новый альянс, получивший странное название AUKUS по участвующим в нём странам, лишь поспособствует сгущению темных туч, нависших над Азией. Из-за него Австралия превратится в «прифронтовое государство» в рамках возглавляемой США стратегии в отношении Китая, которая с каждым годом всё меньше напоминает балансирование, сколько походит на сдерживание — с сопутствующей гонкой вооружений и возможностью возникновения военных кризисов, пишетСаранг Шидоре в статье, вышедшей 17 сентября в Responsible Statecraft.

Не стоит заблуждаться, AUKUS — это лишь одна из частей всё более плотной паутины военных альянсов, которую вокруг Китая плетет Вашингтон. Так, в 2001 году был сформирован Трехсторонний стратегический диалог, в который вошли США, Япония и Австралия, к ним впоследствии добавилась Индия, благодаря чему диалог стал четырехсторонним. Однако включение Великобритании в эти многосторонние организации вскрыло еще одну — ядерную — грань взаимодействия. Связано это может быть с тем, что три западные державы ощущают объединяющее их цивилизационное родство, подстегиваемое обеспокоенностью в связи с усилением равной им по мощи азиатской державы.

За исключением Индии, все участники этих многосторонних организаций, возглавляемых Вашингтоном, — официальные союзники США. Необычный статус Нью-Дели компенсируется близким знакомством и единством взглядов представителей элит обеих стран, а также продажей оружия и «основополагающими» оборонными соглашениями. Все эти объединения так или иначе объединяют военная совместимость и совместные боевые действия. На самом деле, лучше всего описать эти трех‑ и четырехсторонние организации можно с помощью стрелы, острие которой направлено прямо на Пекин.

Эти инициативы сопровождает поток повторяющейся риторики. Их участники постоянно говорят, что выступают за «верховенство закона», «свободу судоходства», «инклюзивность» и так далее. Однако невозможно не заметить иронии последних 20 лет обширной «войны с террором» на Ближнем Востоке под руководством США, в результате которой погибли 900 тыс. человек, впустую были потрачены $8 трлн, многократно попраны нормы международного права, произошла серьезная эрозия заветных ценностей свободы и ограниченного правительства Америки. Дело в том, что Соединенные Штаты и Великобритания просто не могут читать Китаю или кому-либо еще нотации по вопросу норм и ценностей, если они не продемонстрируют готовность ответить за свои деструктивные действия после 11 сентября.

В своих совместных выступлениях президент Джо Байден и премьер-министр Скотт Моррисон постарались развеять любое впечатление о том, что проект создания австралийского ядерного подводного флота включает в себя предоставление Канберре ядерного оружия. Однако необходимость создавать AUKUS оправдывали большим количеством «быстро развивающихся угроз». В связи с этим напрашивается вопрос, а не получится ли так, что с обострением этих якобы имеющихся угроз Австралии придется дать ядерный инструмент сдерживания. Подводные лодки, которые планируется построить для Зеленого континента, вполне можно будет переоборудовать под такой потенциал. Кроме того, вполне ожидаемо, что Китай примет контрмеры.

Но не только Китай ощутит угрозу со стороны AUKUS. Утверждение министра обороны Австралии о стремлении к «региональному превосходству» встревожит ее соседей из Юго-Восточной Азии, особенно Индонезию. Хотя связи Джакарты с Канберрой заметно улучшились в последние годы, в прошлом обе страны имели непростые взаимоотношения, что впоследствии, в случае начала новой холодной войны в Азии, негативно скажется на обстановке в регионе. В своем упрямом стремлении к противостоянию с Пекином Канберра, возможно, откусила больше, чем может прожевать.

Австралия — безъядерное государство, которое всегда занимало самую решительную позицию в плане ядерного нераспространения. Тем не менее, как отмечают эксперты в этой области, атомные подводные лодки того типа, которые для Австралии построят США и Великобритания, способствуют ядерному распространению в связи с тем, что на них в качества топлива используется высокообогащенный уран. Используемые на флоте реакторы в большинстве случаев исключены из международных ядерных гарантий. Поэтому не стоит удивляться, что озабоченность по поводу ядерного распространения отошла на второй план сдерживания Китая. В 1980-х годах ядерные амбиции другого «прифронтового государства» — Пакистана — сознательно игнорировались, поскольку Вашингтон принял опасную стратегию вооружения и обучения салафитских боевиков в Афганистане как часть стратегии сдерживания Холодной войны против Советского Союза.

Такой негосударственный вариант не рассматривается как жизнеспособный для противодействия Китаю, в связи с чем Вашингтон уделяет особенное внимание построению альянсов в стиле холодной войны. Но Китай — это не Советский Союз. Оба государства схожи с точки зрения их «склонности к внутренним репрессиям». Но Москва продвигала революционный проект по переделке глобальной экономики и установлению марксистско-ленинских режимов по всему миру. Чрезмерные морские притязания Китая и его агрессивные действия в непосредственной близости от своих границ явно вызывают озабоченность. Но эти действия не угрожают материковой части США, где проживает большинство американцев.

Кроме того, территориальные претензии Пекина исходят не столько от Коммунистической партии Китая, сколько от самого китайского национального государства, которым, по иронии судьбы, тогда управлял Гоминьдан. Он же впоследствии основал тайваньское государство. Это объясняет, почему Тайвань имеет аналогичные претензии и сохраняет военизированные острова в Южно-Китайском море. Также нет никаких доказательств того, что Китай представляет серьезную угрозу свободе торговли и путешествий в прилегающих к нему морях. Из-за этого проведение США операций по обеспечению свободы морского движения в Азии представляется в лучшем случае сомнительным начинанием, а в худшем — откровенно провокационным.

Китай действительно представляет собой реальную угрозу Тайваню и приграничным регионам Индии. Но другие региональные державы по-разному относятся к Пекину, при этом в Юго-Восточной Азии к КНР относятся гораздо благосклоннее. Трудно утверждать, что Пекин стремится к завоеванию других государств, в первую очередь Соединенных Штатов. Экономическому вызову, который представляет Китай, нельзя противостоять с помощью военных союзов.

Беспокойство Вашингтона вызывает само усиление Китая. Соединенные Штаты опасаются, что в конечном счете им придется отказаться от своего глобального военного господства и разделить власть в международной системе с незападным игроком, численность населения которого в четыре раза превышает количество граждан США. Однако этот страх перед собственным упадком не является поводом для того, чтобы вовлечь мир в очередную опасную биполярность, которая также способствует появлению того, что выглядит как глобальный блок сдерживания Китая. Гибели человечества едва удалось избежать в прошлый раз.

Парадоксально и то, что лидер, выступающий против борьбы с изменением климата, — Скот Моррисон — получает дары, способные нести ядерное оружие, тогда как, по словам самого президента Байдена, изменение климата представляет собой «экзистенциальную угрозу» для всего мира. Не Китай. Если это так, то не должны ли США выработать принципиально иной подход к Китаю?

Можно представить себе, если бы вместо создания ядерного альянса AUKUS, в котором увидят очередную эскалацию, президент Байден объявил о конкретном шаге по укреплению доверия в области безопасности в регионе (например, объявил о приостановке операций по обеспечению свободы морского судоходства на определенный срок) и призвал бы Пекин к тому же. Если пойти еще дальше, можно было бы представить, что Вашингтон предложил бы создать альянс, но не в избитом стиле сдерживания XX века, а с участием Пекина и неприсоединившихся региональных держав в Юго-Восточной Азии, чтобы противостоять климатическим угрозам для хрупких национальных государств и сообществ в Азии. Вот это было бы настоящее лидерство, достойное сверхдержавы.