Почему сценарии климатического доклада ООН – провокация против России?

В комментариях читателей к материалу, посвященному шестому оценочному докладу МГЭИК — Межправительственной группы экспертов по изменению климата неоднократно встречается вопрос о сценариях, которые изложены в докладе. Их пять, и обсуждение данного вопроса по большому счету сводится к теме 0,5 градуса, которые отделяют официально заявленную цель так называемого «климатического процесса» — удержать «глобальное потепление» в пределах двух градусов до конца столетия — от полутора градусов, которые прописаны в Парижском соглашении. Принятом, напомним, в 2015 году на COP-21 — 21-й конференции сторон РКИК — Рамочной конвенции ООН об изменении климата.

Но у этих полградуса существует бэкграунд, без которого сути вопроса не понять. Поэтому прежде всего о реакции на доклад в российских СМИ. Показательно: противников «климатического процесса», небезосновательно считающих его «лохотроном», выступающих против участия в нем России, откровенно зажимают, не предоставляя им слова. Критических комментариев в сети явный дефицит. Зато в избытке дежурного «одобрямса» и ссылок на фигуры, связанные с внешним влиянием, возглавляющие российские отделения глобальных НКО, которые занимаются продвижением зеленой повестки. Понятно, почему. Сложился, точнее, сложили, потратив на это немалые деньги, откровенно тоталитарный тренд, в соответствии с которым любое высказывание против «официальной» ооновской трактовки «глобальных климатических изменений» априори считается неверным и маргинальным. На том основании, что дискуссия на этот счет якобы «завершена», и в научных кругах, опять-таки якобы сложился «консенсус», заключающийся в признании «глобального потепления» «однозначно обусловленным антропогенными факторами», то есть человеческой деятельностью. Это сознательная и преднамеренная ложь. Заткнуть рот оппонентам им необходимо, чтобы отключив общественное сознание, подменив его инстинктами, любой ценой продвинуть осуществление «великой перезагрузки», авторы которой провозгласили своей идеологией концепцию «устойчивого развития» со стержнем в виде мифологии «глобального потепления». И обозначенным сроком реализации к 2030 году, когда исчерпывается 15-летний мандат так называемых Целей устойчивого развития, выданный пятым Всемирным саммитом ООН по Целям развития (2015 г.). Как хорошо известно, в прошлом году опубликована программная книжка Клауса Шваба на эту тему, а затем учрежден Совет по инклюзивному капитализму при Ватикане. В его структуре олигархические интересы транснациональных банков и корпораций в едином экстазе слились с прикормленными ими же НКО и НПО, которые выдаются за некое «глобальное гражданское общество». И все это заводится под сень Святого престола, в котором с 2013 года у власти находится орден иезуитов, подмявший под себя всю его внешнюю политику и занявшийся продвижением иудео-христианства — лживой концепции, внедренной в западное христианство Вторым Ватиканским собором (1962−1965 гг.), предусматривающей иудейское «моральное лидерство» над христианами. Это в корне подрывает всю догматику и устои христианского вероучения, но упрямо продвигается Римско-католической церковью. Показательно: в структуре папского «инклюзивного совета» даже обнаружилась откровенно сионистская организация JLens. И она сама признается в том, что:

а) распространяет по миру еврейские бизнес-интересы с помощью еврейских общин, федераций, фондов и их спонсоров;

б) создала такие общины в нескольких сотнях крупных американских банках и корпорациях;

в) представляет еврейские интересы в Ватикане и руками иезуита Франциска продвигает еврейское «инвестиционное лидерство», для чего понтифик проводит саммиты управляющих еврейского «общинного капитала»;

г) проделывает все это в целях расширения еврейского влияния и насаждения еврейских ценностей через институт инвестирования.

Второй вопрос, который возникает в бэкграунде — о том, завершена ли дискуссия? Нет, она не завершена. И даже толком не начиналась, ибо пока мы наблюдаем не диалог, а монолог в виде апологии «зеленого лохотрона», без всякой попытки разобраться в его происхождении, сути и последствиях реализации его целей, связанных со строительством глобального «цифрового концлагеря» через подрыв национальных суверенитетов. Повторим главную мысль предыдущего материала. Зеленая пропаганда — экстремистская и подрывная в своей сути в не меньшей степени, чем идеи разгромленной «цветной» оппозиции; не случайно во всем том, что касается апологии «устойчивого развития», правительственный официоз и «оранжевые» вожди демонстрируют трогательное единство, обнаруживая совпадение устремлений загнать Россию в этот концлагерь. Только первые прикрываются зелеными трендами, якобы «побеждающими» в мировой экономике, а вторые одержимы ненавистью к своей «лапотной» стране. И мечтают ее «осчастливить» и «цивилизовать» «железной рукой» внешнего диктата, того самого, что оплачивает их собственное политическое существование и повышенные потребительские запросы.

Что же касается научной дискуссии, то за 17 лет, минувших с появления заключения совета-семинара РАН по Киотскому протоколу (тогда еще), выработанного по запросу президента и правительства Российской Федерации, никто приведенных в нем доводов не опроверг и даже к этому не подступился. Напомним эти доводы:

Первое. Киотский протокол (и, следовательно, Парижское климатическое соглашение — В.П.) не имеет научного обоснования.

Второе. Киотский протокол (как и ПКС — В.П.) неэффективен для достижения окончательной цели РКИК ООН, как она изложена в ст. 2 («стабилизация концентрации парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему»).

Третье. При предполагаемом удвоении ВВП в течение десяти лет следует признать наличие серьезных экономических рисков в рамках Киотского протокола даже в его первой фазе (до 2008 г.). (То же и ПКС — В.П.). В дальнейшем при ратификации Россией протокола (и ПКС — В.П.) ее экономические потери будут увеличиваться…

Четвертое. Ратификация протокола (как и ПКС — В.П.) в условиях наличия устойчивой связи между эмиссиейCO2 и экономическим ростом, базирующимся на углеродном топливе, означает существенное юридическое ограничение темпов роста российского ВВП.

Пятое. В ходе работы совета-семинара РАН выявились серьезные экологические, экономические и социальные проблемы, связанные с изменением климата. Это требует привлечения к данной проблеме внимания научных организаций России, а также законодательной и исполнительной власти. Необходимы организация и осуществление комплексной межведомственной программы исследований изменений климата и их воздействия на экономическую и социальную сферу России.

В 2016 году вышел доклад Института проблем естественных монополий (ИПЕМ) «Риски реализации Парижского климатического соглашения для экономики и национальной безопасности России». Анализируя перспективы введения углеродного сбора (налога) на антропогенные выбросы с позиций интересов отечественной промышленности, авторы исследования подчеркивают следующее:

Проведенные ИПЕМ расчеты показывают, что ввод в России углеродного сбора в размере 15 долл. США/тCO2-экв. (за тонну эквивалентаCO2 — В.П.) потребует ежегодных выплат в размере 42 млрд долларов, что соответствует 2,56−3,29 трлн рублей. Объем этих выплат равен 3,2−4,1% ВВП за 2015 год, 19−24% доходов федерального бюджета на 2016 год или 35−45% суммарного объема Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Если ставка сбора составит 35 долл. США/тCO2-экв., объем выплат составит 7,5−8,6% ВВП.

Ввод углеродного сбора окажет негативное влияние практически на все виды экономической деятельности… Наиболее серьезный ущерб понесут… нефтегазовая отрасль, электро‑ и теплогенерация, транспорт, АПК, а также металлургия, производство азотных удобрений и цемента. Компании данной специализации будут вынуждены нести дополнительные расходы, составляющие (!) до 75% выручки.

Усиление налогового бремени грозит стать причиной закрытия множества предприятий и ликвидации целых отраслей промышленности… В моногородах это грозит острыми социальными конфликтами, подобно событиям 2009 года в Пикалево или в 1998 году в ряде городов Кузбасса.

Скажут: когда это было? Сколько с тех пор воды утекло? И т. д. И что? Повторим: никто ничего не опроверг, просто заглушили эту важнейшую информацию, используя либерально-компрадорскую, прозападную монополию в СМИ. Заткнули рот и облили грязью критически выступающих специалистов, проделав это в том числе на западные зеленые гранты. Немного, было, притихли с приходом к власти в США Дональда Трампа, но при Джо Байдене быстренько «реабилитировались», устроив форменную зеленую вакханалию, в том числе у нас в стране, где принялись проводить региональные зеленые сборища-посиделки с заведомыми результатами, подсмотренными у Греты Тунберг. При всем сочувствии к поврежденному психологическому состоянию (дай бог, чтобы не психическому) этой несчастной девочки, у которой украли детство. По ошибке, правда, прислали в ИА REGNUM приглашение к участию в таком зеленом компрадорском междусобойчике — в Якутии. Но когда, получив положительный ответ, посмотрели публикации наших потенциальных спикеров, то мигом «отмотали назад», сделав вид, будто никакого приглашения не было. Кстати, а какую мотивацию выхода из Парижского соглашения предъявил Трамп? Вот такую:

Я сниму ограничения на разработку американских энергоресурсных резервов, включая сланцы, нефть, газ и уголь. Это 50 трлн долларов и множество рабочих мест. Наши шахтеры должны вновь вернуться к работе. …Я уберу установленные Обамой и Клинтоном препятствия и позволю продвигаться вперед жизненно важным энергетическим инфраструктурным проектам. У нас для них существует невероятное количество препон… Мы прекратим отдавать миллиарды долларов на программы ООН по борьбе с глобальным потеплением и используем эти деньги на нужды американской водной инфраструктуры и американской экологии. Мы отдаем миллиарды, в то время, как нам пора заняться собственной экологией…

Это из программной предвыборной речи в Геттисберге, штат Пенсильвания, 22 октября 2016 года. Очень доходчиво и показательно выведена противоположность между экологией как охраной окружающей среды и экологическими программами ООН и других структур, исповедующих глобализм. Ибо если говорить об экологии как о научно-практическом, а не политическом направлении, то она строго ограничена национальными рамками. И является внутренней проблемой, которая решается не «в целом», а конкретно, в каждом отдельном случае, на уровне взаимодействия местных и региональных или, на крайний случай, федеральных властей, бизнеса и общественности. Но никогда с помощью международных институтов и механизмов, как сейчас, ибо если это происходит, то означает ущемление и подрыв государственного суверенитета, какими бы конъюнктурно-продвинутыми лозунгами ни сопровождалось.

А что говорит современная наука, идущая по пятам текущих событий? Вот самые свежие, обнародованные 12 августа т.г., данные Института географии РАН, специалисты которого подвергли сравнительному анализу потепления середины XX века и современное.

Рост глобальной приземной температуры в период инструментальных наблюдений с начала ХХ века не был монотонным и характеризовался двумя периодами потепления — середины ХХ века и современным, разделенными периодом понижения глобальной температуры. Потепление середины XX века достигло своего максимума в 1940—1945 годах, при этом с точки зрения масштаба его темпы сравнимы с текущим потеплением, но механизмы до сих пор точно не определены.

Периоды потепления имеют общие черты — неравномерная пространственная структура и наиболее сильное проявление в высоких широтах Северного полушария. Но важным фактором текущего потепления является рост парниковых газов в атмосфере, в то время как для потепления середины XX века этот фактор был в несколько раз слабее, что указывает на существенный вклад других механизмов.

Изучение климатических характеристик в первой половине XX века затруднено из-за отсутствия данных наблюдений и их низкого качества, особенно в полярных широтах. Поэтому комплексная теория, объясняющая потепление середины XX века и его болеесильное проявление в высоких широтах, все еще остается предметом научной дискуссии.

Прежде всего: спекулянтов, которые ухватятся за тему военных действий Второй мировой войны и сопровождающих их пожаров, «расширяющих» роль антропогенного фактора, следует сразу же сунуть носом в советскую погодную статистику тех времен. Пики всплесков летней жары в нашей стране тогда пришлись отнюдь не на военные, а на предвоенные годы. Теперь по существу. Не забывая о «политкорректных» гонениях на альтернативную глобализму точку зрения, географы РАН оговариваются, что рассматривают «существенный вклад» неантропогенных механизмов применительно к середине прошлого века. Но мы-то понимаем, что тем самым они прозрачно намекают, что и в современности не существует монополии промышленных выбросов на повышение глобальной температуры, ибо оно такое же неоднородное, как и тогда.

Итак, дискуссия по-прежнему не завершена, и главный довод ученых-географов вполне убедителен: симптоматика и интенсивность потепления три четверти века назад те же, что и сегодня, а вот данные по парниковым выбросам тогда и сейчас сильно отличаются. Разве это не аргумент в пользу поиска «других механизмов»? В случае, конечно, если речь идет о научной дискуссии, а не идеологическом зомбировании. Случайно ли сомневающимся в полезности вакцинации ныне точно так же закрывают рот, даже если они Нобелевские лауреаты, как и противникам зеленого лохотрона? И там, и там на кону не только баснословные прибыли олигархата, но и политический проект цифрового концлагеря, поэтому с оппонентами глобализаторы не церемонятся, считая их врагами.

Теперь о сценариях шестого оценочного доклада МГЭИК.

Первый: сценарий-катастрофа с удвоением выбросов через 30 лет и ростом глобальной температуры к концу столетия на 4 градуса. Некоторые островные государства исчезнут, а значительные прибрежные пространства якобы будут затоплены.

Второй, тоже по сути катастрофический, связанный с экологическим «национализмом» и отказом от совместных действий: температурный рост к концу века составит 2,5 градуса.

Третий, который рассматривается наиболее реальным: выбросы сохранятся на нынешнем уровне, а тенденция к их спаду, причем, неравномерному, обозначится только в середине столетия. Рост температуры при этом сценарии авторы доклада «рисуют» на 2,7 градуса.

Четвертый сценаристы связывают с резким сокращением выбросов в духе «великой перезагрузки», называя этот отказ от промышленности «позитивным». Ноль выбросов достигается после 2050 года, а температурный рост ограничивается 1,8 градуса.

И пятый, наиболее «оптимистичный»: выбросы сведутся к нулю уже к середине столетия, и произойдет это (внимание!) благодаря тому, что глобальные интересы начнут превалировать над национальными. «Великая перезагрузка» в чистом виде! Укладывая результат такого сценария в искомые 1,5 градуса, «докладчики» даже сами не замечают, как осуществляют сеанс низкопробного политического стриптиза. Ибо — вернемся к тому, с чего начали: ст. 2-я РКИК требует удержания роста глобальной температуры к концу XXI века на 2 градуса, а Парижское соглашение, вопреки ей — на 1,5 градуса.

Главный вопрос здесь в том, в конце какого учебника подсмотрен и списан ответ на главный вопрос? Определив это, мы легко узнаем и цену 0,5 градуса, которые махинаторы требуют от промышленности принести в жертву «спасению климата», а заодно догадаемся и о заказчиках этой провокации. Не прочитав документов Парижской конференции COP-21, ответить на этот вопрос трудно, но прочитав — запросто. Прежде всего, не забудем, что махинации с процедурой в Париже были таковы, что желание заполучить максимальное количество подписей, «не отходя от кассы», побудило организаторов пойти на подлог. Чтобы было, куда выводить из подготовленного текста соглашения многочисленные спорные статьи, пряча их от недовольных, они придумали параллельный документ — так называемый проект решения конференции. И свалили в него все то, что и кого не устраивало. Но чтобы это выведенное не потерять и вернуть в будущем на легитимных основаниях, то есть обвести недовольных вокруг пальца, они — с точки зрения бюрократической процедуры это немыслимо! — объединили оба текста пакетным голосованием и сделали само Парижское соглашение… приложением (!) к проекту решения Парижской конференции. Тем самым, во-первых, они добились, чтобы выкинутое из соглашения все-таки было проголосовано заодно с самим соглашением, а во-вторых, наделив проект решения более высоким статусом, получили формальные основания для последующих махинаций. Именно этим они и занимаются все годы после Парижа. Берут все это выброшенное из соглашения в проект решения и пункт за пунктом возвращают его обратно в текст соглашения явочным порядком — голосовали ведь и за проект решения в пакете с соглашением, и мы-де «ничего не нарушаем»… Наперсточники, да и только!

Как это выглядит в матчасти применительно к упомянутым 0,5 градуса? А вот так. «Пряник» упаковали в вычищенный текст соглашения:

Статья 2.

1. Настоящее соглашение, активизируя осуществление РКИК, включая ее цель, направлено на укрепление глобального реагирования на угрозу изменения климата в контексте устойчивого развития и усилий по искоренению нищеты, в том числе посредством:

а) удержания прироста глобальной средней температуры намного ниже двух градусовC, признавая, что это значительно сократит риски воздействия на изменение климата.

Для начала 1,5 градуса примиряют с исходными двумя градусами с помощью дешевой демагогии: это-де не противоречие никакое, это — развитие и воплощение «высоких» идей РКИК в Парижском соглашении. Жизнь-де потребовала «более смелых и амбициозных решений» по деиндустриализации. Какова настоящая цена этих решений? «Цветочки» и «ягодки», в отличие от «пряника», упрятали в проект решения:

Конференция сторон (21-я, Парижская):…

17. с озабоченностью отмечает, что оценочные совокупные уровни выбросов парниковых газов в 2025 и 2030 годах… не укладываются в рамки наименее затратных сценариев «два градусаC», а приводят к прогнозируемому уровню в размере (!) 55 гигатонн (выбросов) в 2030 году, и также отмечает, что потребуются значительно более масштабные усилия по сокращению выбросов, чем усилия, связанные с предполагаемыми определяемыми на национальном уровне вкладами, чтобы удержать прирост глобальной средней температуры ниже 2-х градусовC… за счет сокращения выбросов до (!) 40 гигатонн или до 1,5 градусаC.

Производим два арифметических действия уровня начальной школы. Первое: 55 — 40 = 15 (гигатонн); именно на этот объем следует дополнительно, подчеркнем это, сократить выбросы. Второе: составляем пропорцию, из которой следует, что этому дополнительному сокращению подлежат 27,5% всех современных выбросов. То есть дополнительно к уже существующим обязательствам по сокращению, уничтожить потребуется более четверти всей современной промышленности. Таковы безмерные аппетиты «деиндустриализаторов». И появление пятого, «оптимистичного» сценария в шестом оценочном докладе МГЭИК — это не что иное, как политическая установка предстоящей конференции COP-26 в Глазго, на которой пункт 17-й проекта решения по-видимому должен, наконец, на радость махинаторам, перекочевать в текст соглашения, превратив подписи под ним государств в соответствующие обязательства. Ну что, будем голосовать? А проголосовав, будем это исполнять — во внешних интересах внутреннего зеленого лобби и его зарубежных хозяев?

Потому-то и возникают у общественности подозрения в том, что через принудительную вакцинацию и эвакуацию сограждан компрадорская часть российских элит готовит зачистку территории от населения для ее последующей колонизации новыми хозяевами, что эти компрадоры двумя руками поддерживают человеконенавистнические глобалистские планы. И это наводит на мысль, что они в доле. И по новому «генплану Ост» получат эту долю в имущественном и рабовладельческо-людском выражении в ходе этой колонизации на костях собственного народа, который они давно предали. И продали:

— Все воруете, да воруете, бессовестные! Нет, чтобы о людях подумали.

— Ой, да-да, шеф! И людишек не помешало бы, душ эдак по триста…

И последнее, что касается МГЭИК и методов ее работы. Вот свидетельство Сергея Семенова, участника этой группы из Института глобального климата и экологии им. Израэля:

МГЭИК работает так: они берут научные публикации в приличных журналах, их обобщают, изучают. И представляют результаты этого анализа и обобщения. Это не десятки, а сотни публикаций.

Уже приходилось упоминать — на примере эпизода с темпами таяния гималайских ледников — какие именно публикации берутся, чтобы обмануть общественность. Но в данном случае г-н Семенов попросту проговорился «по Фрейду», упомянув о «приличных», то есть, видимо, о рецензируемых научных изданиях. Поскольку эти издания получают данный статус из определенных рук, которым этим статусом обязаны, в них — российских и иностранных — существует повальная практика фактической цензуры, когда публикуются только статьи с заданными выводами, которые соответствуют генеральной линии глобалистской «партии». Вот и получается, что альтернативная точка зрения в рецензируемые, «приличные» издания не пускается, и ей остаются публикации в нерецензируемых, то есть, в глобалистской логике, «неприличных» журналах. Таким образом, как рассказал г-н Семенов, и осуществляется сегрегация «угодных» и «неугодных» авторов и материалов и научный, а также информационный апартеид по отношению к последним.

Суммируем. Существует четкая взаимосвязь нынешних глобалистских климатических планов с предыдущими, а их совокупность в качестве идеологии устойчивого развития органично укладывается в контекст политического проекта «конца времен», он же — «великая перезагрузка». Уничтожение промышленности — такой же шаг к утилизации населения колонизируемого неонацистами Lebensraum nach Osten, как и вакцинация с эвакуацией в один конец по концлагерным нормативам перемещения и размещения, как бы специально рассчитанным на повышенную смертность обреченных. Это — проект, и прятаться от него, подобно страусу, разбивая лоб об бетонный пол — заведомая капитуляция. Проект-вызов требует проекта-ответа. Каким может быть такой ответ внешним колонизаторам, чтобы, помимо всего прочего, развязать себе руки для «встречной зачистки» их внутреннего компрадорского «зеленого» лобби? Очень простой. Сказать так:

Если распространите углеродный сбор на российские энергоносители, пойдя в поводу у авторов доклада МГЭИК, — ответом станет закрученный вентиль. Не сразу, а дождавшись в вашей Европе сильного похолодания, хотя бы до минус 15, а лучше 20−25 градусов. Неделька проживания в таком «температурном режиме» с ограниченными резервами отопления — и те ваши европейские правительства, которых возмущенные граждане еще не успеют перевешать на фонарных столбах, с радостью подпишут с нами, с Москвой, любое энергетическое соглашение, на любых условиях, лишь бы не повторился подобный кошмар. Ну и, естественно, что про свой углеродный сбор с нас эти ваши счастливчики немедленно забудут, чтобы «не спугнуть» такую удачу.

Разумеется, это тактическое решение. Стратегия же заключается в том, чтобы, следуя нынешнему китайскому опыту, поэтапно переориентировать экспортный потенциал западного направления не только на Восток, но и прежде всего на внутренний рынок, стимулируя тем самым рост производства и, следовательно, потребления. Другого рецепта выхода из застойной депрессии никто еще не придумал.