США патологически не хотят понимать Россию — Responsible Statecraft

21 июня 2021 года Генеральная прокуратура России добавила нью-йоркский Бард-колледж (организация, деятельность которой признана в России нежелательной) в свой постоянно увеличивающийся список нежелательных иностранных организаций. На практике это будет означать, что учебное заведение не сможет продолжить многолетнее партнерство с Санкт-Петербургским государственным университетом, благодаря которому тысячи американских и российских студентов смогли поучиться в странах друг друга.

Включение колледжа в список нежелательных иностранных организаций — последний шаг российского правительства по ограничению возможностей для культурного, дипломатического и образовательного обмена с США. Вашингтон мало что сделал для противодействия подобным ограничениям, и эта тенденция будет носить контрпродуктивный характер в долгосрочной перспективе, пишет Джефф Хон в статье, вышедшей 12 августа в Responsible Statecraft.

Соединенные Штаты ведут активную и зачастую враждебную конкуренцию с Россией, но вместо того, чтобы инвестировать в создание надежной сети экспертов по России, Вашингтон от этого шага отказался. Ущерб от этого хорошо всем известен. В 2012 году финансирование в рамках Раздела VIII, которое разрешает направлять федеральные деньги на обучение славянским языкам и продвижение исследований в этой области, было резко сокращено с $4,5 млн до $3 млн в год.

Такое развитие событий стало проявлением всё более четкой тенденции, которая наблюдается в американских ведомствах, научных кругах и неправительственных организациях: несмотря на обострение конфронтации с Москвой, компетентным экспертам приходится всё активнее бороться за всё меньшие ресурсы.

Американский политолог Джордж Кеннан, которого часто цитировали в 1940-х и 1950-х годах благодаря его знанию России, утверждал, что для того, чтобы действительно понять эту страну, нужно испачкать русской грязью свои ботинки. Иными словами, недостаточно просто читать о стране, а важно жить в ней и понимать ее сложную и часто неправильно представляемую историю и культуру.

Опыт Холодной войны, казалось, подтвердил правоту Кеннана. Если в 1950-х годах у США было всего несколько десятков экспертов по России, то к 1990-м годам их штат в правительственных учреждениях и академических кругах насчитывал несколько сотен. Однако многие из них вообще не имели возможности посетить Россию, поэтому их восприятие внешней и внутренней политики Москвы не всегда было обоснованным. Следовательно, многие годы американские эксперты считали Советский Союз более жизнеспособным, чем было на самом деле.

Распад СССР нанес дополнительный удар по русистике в США. Излишняя самоуверенность и глубокое непонимание последствий гибели коммунизма привели к тому, что кадровый резерв США по России иссяк. Этот резерв не пополняется, несмотря на рост напряженности в отношениях с Россией. Виной всему являются приоритеты правительства США.

В отличие от 1950-х годов, дополнительные деньги на финансирование исследований России не выделялась, и действительно, макроэкономические тенденции в Вашингтоне, похоже, больше сдерживают тех, кто хочет заниматься исследованием России, а не поощряют их. Более того, из-за того что проверка личности кандидатов, желающих получить доступ к закрытой информации, отдана на откуп тем подрядчикам, которые назвали за эту работу самую низкую цену, потенциальным экспертам по России, претендующим на должности начального уровня в федеральных органах, приходится сталкиваться с серьезными препятствиями.

Даже если они каким-то образом оказываются способными справиться с крайне неблагополучным процессом получения должности, им всё равно приходится проходить через очень тяжелый процесс проверки их надежности, который часто заканчивается отбраковкой кандидата, часто в связи с опасениями из-за контактов с иностранными должностными лицами или связей, приобретенных во время образовательных или культурных обменов. Урок для потенциальных изучающих Россию ученых таков: зачем пытаться накапливать знания, если это только пойдет эксперту во вред?

Это не значит, что в Вашингтоне нет компетентных экспертов, однако из-за всё более поляризованной среды, поощряющей ура-патриотизм и наказывающей за тщательный анализ, многие эксперты остались не у дел. В качестве примера можно назвать недавнюю полемику вокруг Мэтью Рожански, директора Института Кеннана при Центре Вильсона. Рожански был высококвалифицированным кандидатом на пост директора Совета национальной безопасности по России, но в конечном счете был вынужден снять кандидатуру с рассмотрения. Преступление Рожанского в глазах многих элит Вашингтона заключалось в том, что он утверждал, что Россия— это страна, с которой Соединенным Штатам следует научиться сосуществовать.

Читайте также: Ненависть к России в экспертном сообществе США зашкаливает. Почему так?

Аналитические центры, НПО и СМИ также виноваты в таком положении дел. Из-за ряда факторов, таких как сокращение бюджетов и выделение пожертвований только тем, кто соответствует узким идеологическим рамкам, а не высокому уровню проводимых исследований, произошло серьезное сокращение количества должностей начального уровня в американских неправительственных учреждениях. Те, которые еще остались, редко предоставляют возможность подающим надежды исследователям продвинуться до среднего звена и, в конечном итоге, до старшего звена.

Более того, Соединенным Штатам нужно молодое поколение специалистов по России. Многие из существующих исследователей не могут выйти за пределы собственного опыта Холодной войны. В связи со сменой поколений в руководстве в России в ближайшие десятилетия способность стареющих сторонников Холодной войны предоставлять точный анализ будет еще больше уменьшаться. Федеральное правительство должно создавать сильный кадровый резерв из молодых экспертов по России, одновременно стимулируя американские научные круги и аналитические центры делать то же самое.

Более глубокое понимание своего противника и доступ к этому опыту могут помочь сформулировать политику, способствующую укреплению отношений сотрудничества — в чём отчаянно нуждаются и Соединенные Штаты, и Россия, тем более что они оба по-прежнему способны разрушить мир во много раз.

Кеннан — очевидный пример. В конце 1940-х благодаря его так называемой «Длинной телеграмме» удалось объяснить обоснование Кремлем его послевоенной политики и сформулировать стратегическую доктрину США во время Холодной войны. Хотя Кеннан не хотел, чтобы его имя связывали со стратегическим сдерживанием Вашингтоном Москвы, его опыт и знания его коллег по России помогли сохранить Холодную войну холодной и поддержать определенную степень дипломатической стабильности между двумя сверхдержавами.

В 1990-е годы Кеннан и многие другие эксперты по России предостерегали от расширения НАТО, правильно предсказывая, что этот шаг нанесет серьезный ущерб отношениям с Москвой. В наступившей после Холодной войны эйфории администрация Билла Клинтона не прислушалась к этому предупреждению, и по сей день перспектива расширения НАТО рассматривается как главный мотиватор многих более агрессивных действий России, включая «войну» в Грузии в 2008 году и «вторжение» в Крым в 2014 году. Тем не менее многие в Вашингтоне считают эти конфликты продуктом внутренней агрессии российских властей, а не реакцией на прошлые действия США или их чрезмерные амбиции.

Негативную тенденцию к формированию глубокого понимания России в академических кругах, средствах массовой информации и правительстве США легко обратить. Накопление такого опыта следует рассматривать как вложение во внешнеполитическую инфраструктуру, которую администрация Байдена должна взять на себя обязательство восстановить.

Прежде всего, необходимо восстановить и увеличить финансирование в рамках Раздела VIII. Если Вашингтон может позволить себе тратить миллиарды на ненужные войны, он может потратить несколько миллионов, а лучше несколько сотен миллионов, чтобы попытаться предотвратить их. Кроме того, следует учреждать новые стипендии и гранты с целью увеличения объема исследований, проводимых в России.

Правительству США также следует изменить свою практику приема на работу, сделав упор на наем и прием на работу региональных специалистов. Наконец, Вашингтону следует активно поощрять партнерство между учреждениями, а также образовательные и культурные обмены. Это можно сделать за счет дополнительного финансирования и устранения бюрократических барьеров, препятствующих реализации таких программ.

Если американо-российские отношения останутся на конфронтационной траектории, в интересах Вашингтона наращивать, а не уменьшить свое понимание противника. Благодаря более четкому пониманию появится новое поколение высококвалифицированных региональных экспертов, которые могут помочь подготовить Соединенные Штаты к использованию возможностей для построения более конструктивных отношений со своим старым соперником времен Холодной войны.