Что такое Великая Отечественная война для современной России?

Разговор о том, какую роль Великая Отечественная война 1941—1945 годов играет в общественном сознании в современной России, мне хотелось бы построить вокруг некоторых ключевых для него понятий: миф, победа, советский народ, историческая преемственность.

Начну с того, что попробую защитить доброе имя понятия «миф». Ниспровергатели Победы 1945 года говорят нам: «28 героев-панфиловцев не было — это один из мифов, насаждавшихся государством». Как это ни покажется странным, но с этим тезисом во второй его части я готов согласиться при одном, однако, условии: под словом «миф» мы понимаем не вымысел и тем более — не заведомый обман. Ведь что такое миф? Это образно-символическое выражение явлений или событий особой значимости в истории того или иного народа. Чаще всего в случае с созданием мифа речь идёт о событиях, которые не могут быть постигнуты и освоены рационально и, соответственно, должны быть представлены в художественной форме в качестве, сделаю на этом акцент, благоговейно принимаемых. Именно так мы и относимся к подвигу бойцов 4 роты 1075 стрелкового полка 316 стрелковой дивизии РККА. «28 панфиловцев» символизируют массовый героизм всех подразделений 316 дивизии, которая 17 ноября 1941 года за боевые заслуги в обороне Москвы на Волоколамском направлении была награждена Орденом Красного Знамени, а 18 ноября получила наименование 8-й гвардейской и имя «Панфиловская».

В контексте моей сегодняшней темы важно подчеркнуть, что правильно понимаемый миф содержит собирательный образ должного поведения человека или народа в ходе неких экстраординарных исторических событий. Именно поэтому — чтобы не было этого должного поведения — и само понятие мифа, и обобщённая и возведённая в символ правда русской и советской истории сегодня подвергается гонению.

Вместе с образцом должного, считают те, кто хотел бы переформатировать наш народ, у граждан России должно уйти и понимание того, что главное в жизни — это долг перед страной, перед своим народом, перед предками и потомками и готовность к жертве ради его исполнения. Нас же пытаются убедить, что самое главное в жизни — это сама жизнь, желательно комфортная жизнь, здоровье и благополучие индивида… Много с таким пониманием смысла жизни навоевали бы наши отцы и деды в 1941—1945 годах? Много сумели бы восстановить после войны?

Второе понятие, которое, говоря о Великой Отечественной войне, мы должны строго хранить, — это само понятие «победа». Сегодня день 9 мая всё более наделяется характером бравурного праздника. Его удерживает в правильном поле не парад перед задрапированным Мавзолеем, у которого участники парада 1941 года давали клятву отстоять Москву и разгромить агрессора и к которому бросали поверженные нацистские знамёна в июне 1945-го. Его удерживает в правильном поле «Бессмертный полк», память о жертве.

Очень важно, чтобы 9 мая оставалось для молодых поколений не только днём радости, но днём осознания того, что Победа 1945 года стала возможной только как итог и венец огромных испытаний, самозабвенной жертвенности, беспримерного подвижничества, особенного героизма. Они начались задолго до 22 июня 1941 года, но в этот день приобрели беспримерно массовый характер.

Победа в Великой Отечественной войне стала величайшим достижением народов бывшего СССР, составлявших великую историческую общность — советский народ. Это была не только политическая, но и культурная, духовная общность. Если бы под нашу страну в 1922 году действительно была бы заложена «мина замедленного действия», она рванула бы именно в 1941 году. Нет, создание Союза Советских Социалистических Республик в том виде, в котором он был создан, было не миной, а одним из оснований Победы 1945 года, последующего быстрого восстановления, послевоенных побед и достижений. А то, что после ухода Сталина руководители нашей страны не сумели должным образом сохранить и укрепить это основание, — это их ответственность.

Много в связи с Великой Отечественной войной говорится о воинской доблести именно русского народа. Да, его подвиг был беспримерен, его жертвенность — поразительна. Был такой адыг, политрук Хусен Борежевич Андрухаев, который, подрывая себя и окруживших его фашистов гранатой, прокричал: «Русские не сдаются!». И это мы тоже будем помнить, но не как свидетельство его условного «перехода» в русские, не как забвение им своих национальных корней, а как дань восхищения подвигом множества его русских однополчан, уже отдавших свои жизни, желания быть в одном ряду с ними. Советское начало в годы Великой Отечественной войны не заменило русское или адыгское начало. Оно их объединило более высоким, истинно интернациональным единством.

Какой бы участок советско-германского фронта мы ни взяли, о какой бы битве ни повели речь, мы увидим множество примеров героизма рядовых солдат всех национальностей, мы увидим доблесть, волю и выучку, талант, наконец, командиров — выходцев не только из русского народа, но и из других народов нашей тогда общей Родины.

Один из наиболее ярких примеров тому — история русско-казахско-киргизско-украинской Панфиловской дивизии. Подвиг 28 панфиловцев, о котором я уже сказал, широко известен, о нём много говорят. Меньше молодежи известно о подвигах 1 батальона 1073 полка Панфиловской дивизии и его командира казаха Баурджана Момыш-Улы. Их история описана к книге «Волоколамское шоссе» Александра Бека. Это непростая книга. Достаточно сказать, что это была своего рода книга-учебник для Фиделя Кастро и Че Гевары, эта книга служила учебным пособием в Армии обороны Израиля и Вооружённых силах ГДР, эта книга была включена в список для обязательного чтения членами Китайской коммунистической партии.

Кстати говоря, в этой книге, которая писалась с 1942 по 1960 год, Бек прямо говорит, что Баурджан Момыш-Улы происходил из рода воинов (согласитесь, неожиданная формулировка для отштампованного в перестройку понимания метода социалистического реализма!), и этим происхождением во многом объясняется особый героизм и воля этого командира Красной Армии. Но не только этим. Сам Момыш-Улы объясняет героизм своих однополчан их принадлежностью к советскому народу.

В октябре 1941 года сразу после выхода из окружения его батальон из одного боя бросают в другой. Тогда Момыш-Улы говорит своим бойцам: «Товарищи! Мы вновь идём в бой вопреки всем трудностям. В будущем станут допытываться, что же это за люди, которые боролись под Москвой с такой отвагой? Ответим им теперь: это советские люди, защищающие свою Родину!» Потом он идёт и мучается, что в такой момент обратился к бойцам избитыми фразами. Но подходит его товарищ, командир одной из рот, и говорит: «Крепко сказали, товарищ комбат!.. До нутра дошло!» Этот ротный, знает Момыш-Улы, никогда не кривит душой. «Что же дошло в моей речи до его нутра? — думает Момыш-Улы. — Какая же большая правда, тронувшая душу Заева, заключена в этих примелькавшихся словах: советские люди, советский человек?»

Ответ на этот важнейший для современной России, для её граждан, для нашего общественного сознания, для исторической преемственности, наконец, вопрос сегодня молодым поколениям найти трудно. Его не только им не предлагают, но его поиск всячески затрудняют.

9 мая этого года, как и в прошлом году, президент России не поздравил с общим Праздником Победы народы Латвии, Литвы и Эстонии. Всем другим странам — бывшим республикам СССР поздравления были направлены, хотя в случае с Украиной и Грузией это были поздравления в адрес только народов этих стран. Но чем народы Латвии, Литвы и Эстонии хуже? Существовали ведь даже национальные соединения Красной Армии — Латышский и Эстонский корпуса и Литовская дивизия РККА! Праздник 9 мая в этих странах отмечают не только проживающие там ветераны той войны и труженики тыла; он дорог многим из послевоенных поколений латышей, эстонцев и литовцев, он дорог проживающим в этих странах русским, они за него борются в современных тяжёлых для этого обстоятельствах. Одна история празднования этого 9 мая в Риге чего стоит! Зачем же их отсекать, почему не поддержать в этой непростой борьбе? Зачем отрезать часть соотечественников, связывающую себя с великим советским народом, с нашим общим великим советским прошлым?

Наоборот, надо делать всё, чтобы крепить приверженность народов на пространстве, которое раньше занимал СССР, нашему общему наследию. Причём крепить не абстрактно, а конкретными делами, сотрудничеством в защите этой памяти. Сегодня, когда, скажем, во Львове оскверняют воинское кладбище, протестует исключительно Россия. А ведь там, на плитах, уверен, есть и белорусские, казахские, киргизские, узбекские, азербайджанские, армянские имена. Так что протестовать должны и Белоруссия, и Казахстан, и Киргизия, и Узбекистан, и Азербайджан, и Армения… И организовать их на это должны мы, Россия. Точно так же, когда в находящихся под контролем Азербайджана нагорно-карабахских сёлах разрушают памятники великим армянам — героям Великой Отечественной войны, протестовать должна не только Армения, протестовать должна Россия!

Наследием Великой Отечественной войны стало юношеское военное образование и воспитание, славные имена «суворовец» и «нахимовец». В 1990-е им на смену из эмиграции привезли дореволюционное название «кадет». Нам что, не известно, кому в годы Великой Отечественной войны присягала в Европе русская военная, и не только военная, эмиграция? Кого благословляли на поход против нашей родины иерархи Русской зарубежной церкви? Не известно, что этот поход Гитлера приветствовала семья Романовых?

В результате объединения Русской православной церкви с РПЦЗ в церковной среде усилилось влияние власовщины, тех, кто вслед за нацистской пропагандой 1941—1944 годов готов бездумно твердить: «Русский, помни, во всём виноваты большевики!».

Основу патриотизма сегодня вновь пытаются искать в русской дореволюционной философии, в творчестве тех, кто, пусть и не по своей воле, провел XX век вдали от своего народа. Но из поколений, чьей жертвой была достигнута Победа 1945 года, то есть поколений 1905—1927 годов, никто работ этих философов не читал. Но они читали «Капитанскую дочку» Пушкина, «Тараса Бульбу» Гоголя, «Войну и мир» Льва Толстого, «Разгром» Фадеева, «Железный поток» Серафимовича, «Чапаева» Фурманова, «Донские рассказы» Шолохова, «Подводников» Новикова-Прибоя, «Севастопольскую страду» Сергеева-Ценского, «Порт-Артур» Степанова. Они читали работы Ленина, слушали выступления Сталина.

Итак, мы должны работать прежде всего с советской литературой XX века, военной и «мирной», политической и художественной, философской и исторической. Её в перестройку положили под спуд, а в ней содержится огромный воспитательный заряд. Ещё больший заряд содержит в себе советский кинематограф, великие произведения которого сегодня стараются подменить пошлыми искривлёнными повторами.

Мы должны помнить и учить этому детей, что победа народов СССР в Великой Отечественной войне была одержана задолго до 9 мая, причём не только и не столько на военно-политическом и экономическом уровне, но на более высоком уровне нашей культуры и духовности. Ставим рядом слова и музыку немецких шлягеров военных лет типа «Лили Марлен» и «По ночам одиноких не бывает» и пользовавшихся любовью и вдохновлявших наших предков «Жди меня», «В землянке» и «Темная ночь», и взгляд на противостояние тех лет предельно проясняется. А когда на военную кинохронику накладываются звуки Седьмой и Восьмой симфоний Д. Д. Шостаковича, сомнения на счет того, за кем было духовное, а значит и любое другое превосходство, уходят у любого здравомыслящего человека. Это действительно была победа света над тьмой, и она не могла не быть одержанной!

Очень важно, чтобы сегодня как можно больше людей брали в руки письма с фронта, которые писали наши отцы и деды, читали их и — задумались о нас сегодняшних. Наше агентство осуществило замечательное дело, озвучив такие письма!

Начиная с перестроечного времени нам в головы стали закладывать идею разделения на части того целого, за которое воевали наши отцы. Никто из фронтовиков, с кем, к счастью, мне ещё посчастливилось близко общаться, не делил: вот мол, я за мать и жену, за отчий дом воевал, а за советскую власть — нет. Единство народа и политического руководства страны и стало решающим фактором победного завершения той войны.

Многократные попытки отделить от Победы если не всю советскую систему, то хотя бы Коммунистическую партию и И. В. Сталина, поставить их в один ряд с германским нацизмом не удались. Но они продолжатся — извне и изнутри. Те, кто этим занимается в России, считают, что у них хватит авторитета, чтобы изменить отношение людей к этому периоду в жизни нашей страны. Нет, не хватит — будь они в правительстве, в церковной иерархии или где-то ещё. Они сами в результате дискредитируют себя.

Память о Великой Отечественной войне 1941—1945 годов и победе в ней — это и общее достояние, и часть личности каждого из нас. Без личного восприятия она не была бы живой памятью. Но незыблемость наши мысли и чувства в этой связи получают только постольку, поскольку в них присутствует общее для всего народа благоговейное отношение к этому святому и вечно живому отеческому подвигу. Только на нём, на этом общем благоговении, может быть построено здоровое и сплоченное общество. И вот ещё что очень важно осознавать: разрушение этого общего, если мы его, не дай бог, не удержим, неминуемо — пусть не сразу, а в следующем поколении или через поколение — вызовет не только распад общества, но и разрушение личности русского человека. Разрушение личности украинца, белоруса, татарина, чеченца, осетина, армянина и так далее. Мы, впрочем, это уже видим на примере Украины и не только Украины.

Самопожертвование предков в войне 1941—1945 годов, удерживая нашу благодарную память о нём, помогло нам сохраниться в период смуты, накопить силы, чтобы очнуться от морока, трезво взглянуть на себя и окружающий мир, начать восстанавливаться. Но мы должны помнить: не удастся отстоять правду Победы, не защитив правду СССР, правду советского строя. Это наша победа только в той мере, в которой мы встаём в ряды советского народа-победителя. Отмежуйся от этой многонародной общности, и не заметишь, как станешь бандеровцем.