Приблизиться к совершенному, постигая совершенное: школа санскрита в Индии

Свернув в небольшой переулок, чтобы избежать пыльной дороги, которыми славится Варанаси и вся Индия, я услышал детские голоса. Я не знаю хинди, однако я знаю, как он звучит. Хор голосов звучал иначе. Голоса старательно и пронзительно громко зачитывали какой-то очень сложный, но жутко важный текст.

Черные большие ворота были приоткрыты. Скрипнула дверь, и я оказался внутри большого двора. Спящий сторож лет 75 просто не заметил меня — он спал очень крепко, и его лицо облепил ворох мух. Мое чрезмерное любопытство множество раз заводило меня в странные жизненные ситуации, но в равной степени и помогало мне в поисках интересных мест. Интуиция подсказывала мне, что я там, где должен быть.

Навстречу мне вышел человек в белом одеянии, этот молодой мужчина вел себя очень спокойно и размеренно, неплохо говорил по-английски. Это был учитель, а я оказался в школе санскрита.

Я слышал про санскрит, но почти ничего не знал. За разговором учитель Ракеш рассказал мне про школу и про этот интереснейший и древнейший язык. Ракеш сказал, что санскрит переводится как «perfect» (англ. — совершенный). Это не народный язык, а язык социальной элиты в северной Индии. Он добавил, что знать санскрит в Индии — то же самое, что знать латынь на западе — в основном удел профессоров, языковедов, очень образованных людей. Санскрит, оказывается, был устным языком, брахманы (представители высшей касты в Индии) заучивали тексты наизусть, чтобы оградить культуру от представителей низших каст.

Письменную форму санскрит принял впервые в 3 веке до н.э. в виде письменности брахми. Далее названия и форма письменности менялись из века в век. Например, интересное название одной из письменностей — шарада. В нашем языке тоже используется подобное слово, которое обозначает головоломку, которой, по сути, и является этот сложнейший язык. С помощью этих письменных форм были написаны величайшие произведения литературы. Но понять и прочитать их мог только тот, кто владел языком.

Школ санскрита в Варанаси много, около 30. В видьялайе (хинди — школа), которую мне посчастливилось посетить, учатся 60 детей из касты брахманов. Для родителей это огромная честь отдать своего ребенка на обучение в такую школу. Правда, наверное, и довольно тяжело, ведь ребенка забирают из семьи, мальчики переезжает в школу на постоянное жительство.

Ракеш пригласил меня прийти на следующий день и посмотреть, как все устроено, своими глазами. На часах было уже 15:20, а в это время занятия заканчиваются. Это я уже понял и сам, так как хор детских голосов затих.

На следующий день я пришел к 6 утра — во столько начинается день у ребят. Дети только просыпались, застилали двухъярусные кровати из фанеры, одевались, причесывались, умывались ледяной водой и готовились к утренней пудже (молитве), которая проводится каждый день около школьного алтаря. Утро в зимнем Варанаси не теплое, но юноши босиком, перетаптываясь с ноги на ногу и зевая, читали сакральный текст молитв. Привычка — дело сильное, подумал я. Из них вырастут люди с большой выдержкой!

После этого все собрались во дворе и выстроились, как небольшой полк. Вышел директор школы, которого я видел всего пару раз — он не преподает. Вместе они поприветствовали утреннее солнце.

Далее аскетичный завтрак на холодном полу. Никаких деликатесов. Бобы, порция риса, овощи — дал бат, который дети готовят сами посменно. Готовящая смена просыпается еще раньше обычного, примерно часов в 5 утра. За час предстоит приготовить и разложить большой чан риса и бобовой похлебки на почти 80 человек, обитающих в школе. Сквозь дырки в стене пробивается холодный утренний свет — дети радуются.

Я старался снимать поменьше. Мой опыт работы с детьми в Индии подсказывал мне, что сначала надо подружиться с ними. Да и стоило мне поднять камеру, как начинались кривляния, ужимки и прыжки. Дети ни слова не знали на английском языке, и мы общались на языке жестов. В школе чувствовалось сильное оживление из-за моего прихода. Иностранец ворвался в привычную рутину дней. Ребята хотели мне все показать — начиная от своих причесок-хвостиков, заканчивая каждым закоулком школы.

На завтрак пришел директор. Крики и смех сменились полной тишиной. Он показал на часы, у учеников была минута, чтобы закончить завтрак. Далее — занятия 3 часа подряд с перерывом в час, потом опять столько же. Дети делятся по группам в зависимости от возраста. Занятия проводятся в группах по 20 человек и представляют из себя зачитывание текстов вслух учителем, дети повторяют услышанное и переводят, учат новые обороты и сочетания слов. В общем-то, все как в других языках. Но, конечно же, английский с санскритом и рядом не стоял. Почетнее, конечно же, второе. И такой вопрос в Индии даже не ставится, он глупый.

Зевающих или хулиганов побивают деревянной палкой. Это один из учебных инструментов, который лежит рядом с учителем во время занятий вместе с мелом и тетрадками. Представляете, что бы было, если бы такая палка появилась в одной из западных школ. Видимо, случился бы скандал. Но тут это норма. Некоторые древнейшие традиции в бывших странах-колониях серьезно нарушают права человека, но жертвы нарушений даже не задумываются об этом, так как были воспитаны в этом контексте. Лупят сильно, до слез. Количество ударов определяется учителем на его усмотрение и, видимо, зависит от того, насколько сильно провинился ученик.

Свободное время между занятиями ученики стараются проводить во сне — поспать лишний час, чтобы восстановить силы, — и опять в бой с санскритом или встреча с деревянной учительской палкой.

Обед, отбой в 20, хотя это всего лишь формальность. Смех и крики слышны со второго этажа школьного двора еще по крайней мере до 22 часов. Сторож смеется. Ракеш сказал — завтра выходной, вот они и дурачатся, а палкой наказывают только во время учебы.

Я остался ночевать в школьном дворе, на старом диване, укрывшись одеялом. На следующее утро ребята встали так же рано, но настроение было совсем иным. Впереди их ждали игры и бейсбол. Скабрезные и вредные преподаватели превратились в водил в пятнашки. Сегодня можно все, но бытовые дела тоже никто не отменял — покормить бычка необходимо и в выходной. Во время игр ребята пытались вырвать у меня камеру, я упал в дворовую пыль, проглотив горсть ее. Дети засмеялись и сказали, что я вожу.

Родители приняли решение за своих детей, выбрали им путь, и впереди у них сложная дорога, полная аскезы и почитания со стороны общества. Возможно, кто-то из них напишет великий трактат, кто-то будет мудрецом, к которому будет выстраиваться очередь из страждущих получить ответы на свои вопросы, кто-то будет преподавателем в университете санскрита. Для этого нужно работать, но, по-моему, они и не могут иначе, отважно встречая новый день. Все это видно в их наивных, но в то же время очень мудрых глазах. Я подумал, что это совершенные создания.