Министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе круглого стола с представителями Фонда публичной дипломатии имени А. М. Горчакова в формате видеоконференции обозначил «закавказские тезисы», которые оказались неожиданными как для политиков, так и для экспертов.

МИД России

Грузия после августовской войны 2008 года разорвала дипломатические отношения с Россией. Все перспективы нормализации отношений с Москвой в Тбилиси рассматривается исключительно в парадигме восстановления юрисдикции над Абхазией и Южной Осетией. Этим фактором Грузия определяет свою прозападную внешнюю политику, дрейфуя в сторону максимального сближения с НАТО. Но вот что говорит Лавров: «Будем готовы дипломатические отношения восстановить, поскольку не мы были инициаторами их разрыва. Наверное, надо дождаться того, когда грузинские коллеги подойдут к этому вопросу. Торговые представительства также предполагают наличие каких-то договоренностей. Не думаю, что это резко добавит каких-то преимуществ, но, если нам предложат, мы совершенно точно рассмотрим такую возможность». Россия также надеется, что в ближайшее время будет решен вопрос о восстановлении авиасообщения с Грузией.

Армия Грузии в составе войск НАТО на площади Багдада. Ирак

Но какие силы в Тбилиси готовы восстановить дипотношения с Москвой, если грузины считают, что такое возможно только после отмены российского признания Абхазии и Южной Осетии? Что изменилось сейчас или что может измениться на этом направлении в будущем? Грузинский политолог Георгий Хуцишвили, комментируя ситуацию, заявлял, что «для восстановления дипломатических отношений между двумя странами должна быть подготовлена соответствующая почва, переговоры, связанные с территориальной целостностью Грузии». Официальный Тбилиси, в частности спецпредставитель премьер-министра Грузии по отношениям с Россией Зураб Абашидзе говорил, что, во-первых, грузинским законодательством не предусмотрено создание формата торговых миссий, торгово-экономические вопросы могут обсуждаться на других платформах, например, на полях Пражских дискуссий или с участием секций интересов двух стран при посольствах Швейцарии в Москве и Тбилиси. Во-вторых, «для грузинских властей недопустимо иметь три посольства России на своей территории (Тбилиси, Сухуми и Цхинвал)» и, по словам Абашидзе, «этот вопрос даже не обсуждается». Возможно, Москва имеет какой-то сценарий, который мог бы стимулировать Тбилиси для выхода на контакты с Россией сверх формата «Абашидзе — Карасин», что позволяет Лаврову посылать «сигналы». Но какой?

Лавров также заинтриговал Азербайджан и Армению относительно перспектив урегулирования нагорно-карабахского конфликта. «Есть мадридские принципы, есть документы, которые готовились Россией в 2010—2011 годах, так называемый Казанский документ, — напомнил он. — Есть проекты, которые в апреле прошлого года в Москве на встрече министров иностранных дел России, Армении и Азербайджана с участием сопредседателей были распространены, они сейчас активно обсуждаются». При этом он указал, что эти документы подразумевают «продвижение к урегулированию на основе поэтапного подхода, предполагая на первом этапе решение наиболее актуальных проблем, освобождение ряда районов вокруг Нагорного Карабаха и разблокирование транспортных, экономических и прочих коммуникаций». В свою очередь мы отметим, что так называемый Казанский документ предполагает определение статуса Нагорного Карабаха путем референдума с возможным возвращением азербайджанских беженцев и размещением миротворцев. Но против этого выступал министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян.

«За эти два года наше правительство, наш премьер-министр Никол Пашинян были более чем прозрачны. И нашу позицию, подходы озвучивали очень ясно, — заявил он на пресс-конференции в Ереване. — Да, в этом комментарии (Сергея Лаврова — С.Т.) была отсылка к многочисленным документам, начиная от Ки-Уэста до последнего времени. Подобные подходы (о поэтапном урегулировании конфликта — С.Т.) появлялись в 2014 году, в 2016-м и эти подходы были неприемлемы для армянских сторон (Армении и Нагорного Карабаха — С.Т.). С 2018 года обсуждения ограничивались подходами сторон и оценками отдельных элементов. Вариант, предложенный в 2014 году, сейчас не является документом на переговорном столе. Мы более чем четко говорили о нашей позиции, где подчеркнутым, первоочередным приоритетом для армянских сторон является составляющая безопасности».

Primeminister.am
Премьер-министр Никол Пашинян вместе с президентом Республики Арцах Бако Саакяном посетил дислоцированные на северном участке приграничные позиции Армии обороны

В свою очередь некоторые армянские эксперты стали связывать «карабахский дрейф» Москвы как реакцию на состоявшиеся в Нагорном Карабахе выборы президента и парламента и «желание Москвы подтолкнуть переговорный процесс в нужном направлении». Так ли это, сказать сложно. События, возможно, совпали. А, может быть, и нет. Как бы то ни было, Россия как один из сопредседателей Минской группы ОБСЕ приоткрыла карты, что сузило возможности Баку и Еревана для проведения «дипломатии блефа», хотя в принципе на данном этапе реализация Казанского документа могла бы устроить азербайджанскую сторону. Не случайно в заявлении МИД Азербайджана относительно состоявшихся переговоров в режиме онлайн между главами внешнеполитических ведомств Азербайджана и Армении отмечается, что Баку «требует активизации переговоров, поскольку другого выхода из сложившейся ситуации в регионе нет».

Лавров, как пишет одно из шведских изданий, «считается лучшим в мире дипломатом, который не бросается словами просто так», а в Закавказье он «знает всех, кого нужно знать». Ему легко было предвидеть возможную реакцию региональных политиков на свои «кавказские тезисы». И это не помешало ему обозначить интригующую мизансцену с креном в сторону Грузии и Азербайджана, расположив «игроков» в определенных сочетаниях друг с другом и с окружающей их политической и геополитической средой. Министр создал интригу, посылая сигналы с расчетом на понимание заложенных в них смыслов, одним из которых является смена Россией сценариев действий в Закавказье, несмотря на критику со стороны Армении, что придает ситуации еще больший смысл. Теоретически это предполагает готовность к активным действиям в «мягком подбрюшье Европы», которое стало сдвигаться на восток от Балкан к Закавказью. А что будет на практике?