Сбербанк – пузырь, который лопнет? Без аудита не разобраться!

Развитие экономики любой страны зависит, прежде всего, от финансовой системы. Основной финансовый институт России — Сбербанк. Продажа Сбербанка — главная тема экономической повестки страны, что бы там сейчас ни говорили и как бы ни сдвигали акценты на другие темы. Главный же вопрос, повисший в воздухе, когда речь заходит о продаже госдоли Сбербанка, касается аудита. Никакая покупка актива не обходится без процедуры due diligence, составной частью которого является бухгалтерский аудит. И почему, когда речь идет о главном финансовом активе страны, так легко принимаются решения о выделении денег на его покупку из резерва ФНБ в размере какой-то, согласитесь, довольно условной рыночной величины его стоимости? Мало ли что стоит за этой условной рыночной стоимостью. Не секрет, что на нее может влиять множество факторов. Самые обычные слухи, позитивные и негативные новости способны как увеличить, так и уменьшить эту самую рыночную стоимость активов.

Допустим, сегодня Сбербанк оценивается по разным оценкам экспертов от 2,8 до 3 трлн рублей. Но что стоит сегодня за «душой» Сбербанка, достоверно неизвестно. Банк активно строил и продолжает строить экосистему. Сам Герман Греф заявлял не так давно о миллиардных убытках при экспериментах с так называемым искусственным интеллектом. Отразились ли эти убытки и где, в какой части баланса — банковской или самой экосистемы? Более того, к моменту продажи Сбербанка, его баланс может оказаться совсем иным от существующего сегодня. Здесь, в этой статье можно было бы изучить сегодняшний баланс Сбербанка, обратить внимание на его долговые обязательства, но без аудита и тем более — одновременного введения запрета на совершение действий с его активами от момента фиксации показателей до момента его продажи, большого смысла не имеет. Потому как за это время многое может измениться. Простой люд сегодня не совершает покупки недвижимости без оценки её стоимости и расчета рисков, не говоря уже о частных инвесторах, совершающих покупку компаний. А в данном случае речь идет не о покупке какой-то квартиры, а главного банка страны, да еще за средства ФНБ, на которые возложены большие надежды народа по подъему экономики страны, а главное — улучшению качества его жизни.

Издание «Коммерсантъ» со ссылкой на комментарий, полученный от пресс-службы Минфина РФ, опубликовало своего рода прогноз развития событий, которые могут последовать после продажи Сбербанка. Ключевым моментом в позиции, на которую напирает Минфин, является то, что прибыль, которую получит ЦБ от продажи Сбербанка, регулятор направит в бюджет. Как ранее мы и говорили, ЦБ может это сделать только после закрытия своих текущих вопросов, в частности — покрытия своих убытков. Как пишет издание, дословно: «ЦБ намерен из суммы продажи акций Сбербанка оставить у себя в прибыли (компенсируя расходы на санацию банков) около 700 млрд руб., т. е. в бюджет в 2020—2022 годах попадет около 1,25 трлн руб. дополнительных средств». Ранее мы сообщали, что ЦБ не перечисляет в бюджет прибыль в виду ее отсутствия с 2017 года. Как сообщалось в мае 2019 года, при подведении итогов 2018 года ЦБ озвучил сумму своего убытка в 434,6 млрд рублей, сгенерированного по большей части в результате санации банков. Сейчас, как указал «Коммерсантъ», ЦБ планирует оставить у себя в прибыли с учетом компенсации расходов на санацию банков — 700 млрд рублей. То ли убытки уже успели вырасти почти вдвое за прошедший год, то ли у ЦБ есть еще какие-то другие цели использования прибыли — сейчас это тоже не так уж и важно, поскольку ЦБ продолжает санировать банки. Видимо, не имеет смысла пытаться понять всю абсурдность ситуации и продолжать задаваться вопросом, как регулятор генерирует убытки. ЦБ по-прежнему, судя по сообщениям в СМИ, ставит задачу продолжить чистку банковского рынка. А значит, убытки ЦБ, раз уж у него они получаются, могут снова вырасти. Соответственно, можно предположить или считать обозначенную к возврату в бюджет часть прибыли ЦБ в сумме 1,2 трлн рублей, да еще в указанный срок — ближайшие три года, чисто условной. Так как за три года может произойти всё, что угодно, тем более с учетом чистки банковского рынка. Кроме того, всё-таки достоверно сумма всех убытков ЦБ нам не известна. Ведь ЦБ осуществляет еще и покупку валюты. В октябре 2018 года «Коммерсантъ» писал, что попытки отказаться от американской валюты влетели Центробанку в копеечку — в результате рекордного вложения в юани в качестве альтернативы американской валюте регулятор потерял более 2 млрд долларов национальных резервов. Тогда на фоне торговой войны с США китайские деньги серьезно обесценились. Нечто похожее происходило и в 2017 году, когда Центробанк избавлялся от евро. Из-за курсовой разницы регулятор недосчитался 4,5 млрд долларов.

Если вспомнить острое желание американского президента Дональда Трампа ослабить доллар, то те самые международные резервы ФНБ, хранящиеся на счетах ЦБ в валюте, в данном случае в долларе, могут обесцениться и привести к новым убыткам. Хотя, конечно, верить на слово Трампу нельзя и не на слово тоже.

Кроме того, СМИ уже запестрили новостями о том, что реальная просрочка по кредитам населения оказалась выше официальной. Видимо, тот самый бум потребкредитования, начавшийся несколько лет назад, как раз к концу президентского срока грозит превратиться в какое-то массовое банкротство населения и привести к последствиям в непредсказуемых масштабах. Именно эта непредсказуемость, генерируемая в стенах ЦБ, и пугает. Доходы населения падали, а кредитование росло, о достоверных объемах которого можно только догадываться. По данным Finanz.ru, в общей сложности суды рассмотрели 7 миллионов исков банков и коллекторов против физлиц. За четыре года их число выросло вдвое. По словам председателя ВС РФ Вячеслава Лебедева, озвученным на совещании судов общей юрисдикции и арбитражных судов, каждое третье гражданское дело в России в 2019 году было делом кредитора против заемщика. Тогда как по данным Центробанка, за 4 года банки выдали населению 7 трлн рублей новых кредитов, которые якобы возвращаются без сучка и без задоринки — финансовые организации не получили ни рубля новой просрочки. Более того, ее объем по сравнению с началом 2016 года даже уменьшился — с 864 млрд рублей до 765 млрд, а доля в портфеле — с 7,9% до 4,3%. Согласитесь, данные не сходятся, что лишает возможности точно просчитывать риски, которые могут внести неожиданный поворот в планы и дела нового правительства РФ.

С учетом всего вышесказанного сомнительной кажется также и перспектива использования дополнительных доходов бюджета от поступлений ЦБ в результате продажи Сбербанка в качестве социальных расходов. К слову, и «Коммерсантъ» тоже указывает на косвенные признаки того — в поправках к бюджету предполагается сокращение расходов по ряду госпрограмм в целях экономии. А если обратить внимание на новость, вышедшую на днях, касательно более чем двойного роста числа регионов (с 15 до 35) с дефицитом бюджета, возникшего буквально за один последний год, то при всей специфичности этого показателя и отсутствию явных признаков и поводов для резкого экономического рывка, очевидно, задач у государства прибавится, что может отодвинуть социальные расходы на задний план. Если, конечно, у государства есть задача сохранить регионы, в том числе, в рамках существующих территориальных границ и не бросить их в пучину тотальной приватизации, что так или иначе может прослеживаться в существующей сегодня сберовской политике Германа Грефа при использовании механизма ГЧП в региональных проектах, либо намекать на это, о чем говорят представители власти отдельных субъектов. К слову, идея укрупнения отдельных регионов уже поднималась, в частности глава Совета Федерации Валентина Матвиенко предлагала подтянуть слабые территории к сильным. Так вот, дефицит бюджета регионов уже повлек необходимость скорейшего принятия решений и отвлечения сил — 7 февраля глава правительства Михаил Мишустин распорядился направить 39,4 млрд рублей в этом году на поддержку сбалансированности региональных бюджетов за счет остатков средств федерального бюджета, предусмотренных на эти цели в 2019 году.

С учетом непростой экономической ситуации и внешних угроз очень важно сейчас предотвратить возможность расходования средств ФНБ в сумме, которая может оказаться завышенной при покупке Сбербанка. И без тщательного аудита в этом деле не обойтись. Иначе можно не только потерять весомую часть денег ФНБ, но и купить пузырь, который лопнет сразу же после покупки, тем самым сыграв на стоимости его дальнейшей приватизации, выгоды от чего, несомненно, будут иметь лица, его приватизирующие, если, конечно, приватизация состоится. Из комментария пресс-службы Минфина для издания «Коммерсантъ» сделать однозначные выводов о том, что приватизация не состоится, нельзя. И это тоже формирует свой негативный фон в информационном пространстве, порождая панику в обществе, соответственно, создавая поводы для роста протестных настроений. Хотя, напомним, господин Мишустин еще совсем недавно требовал от министров доступно объяснять людям свои действия, говоря о существовании проблем коммуникаций со СМИ, в частности предъявляя претензии к работе пресс-служб и требуя от министров наладить диалог.

«Необходимо разъяснять людям то, что мы делаем, доступно и вовремя, чтобы не возникало неправильных трактовок и, если хотите, недопонимания наших действий», — говорил премьер-министр на заседании правительства 30 января.

Тем не менее вокруг продажи Сбербанка продолжается информационная паника и разные понимания ситуации, в СМИ возникают версии одна хуже другой. Понятно лишь одно, что наконец Сбербанк уйдет от ЦБ, что лишит его не только контроля над главным финансовым институтом страны, но и дальнейшего расширения возможностей манипулирования данными, а значит — манипулирования народом, властью, государством. Более того, уйдет из-под опеки Центробанка к государству та самая экосистема с большими данными об экономике страны и населении, что снижает риски манипулирования ими.