Новый принцип правительства России: торопиться медленно

Похоже, что Госдума и правительство собираются ударно работать в последние недели 2019 года. Как иначе понять, что в субботу, 29 ноября, был зарегистрирован под № 848 392−7 законопроект правительства «О внесении изменений в ФЗ «О защите конкуренции…». При этом само сопроводительное письмо № 10 185п-П13 председатель правительства Дмитрий Медведев подписал только в пятницу. Мало того, в воскресенье законопроект был уже разослан профильному комитету ГД по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству. Спешка поразительная и она должна быть чем-то оправдана.

Дело в том, что, по данным «Коммерсанта», еще с 2016 года в правительстве сначала под грифом ДСП, а потом и без него с апреля этого года дискутируются предложенный ФАС проект ФЗ «О защите конкуренции» и иные законодательные акты Российской Федерации… и о признании утратившим силу Федерального закона о естественных монополиях». Куратором вопроса является первый вице-премьер Дмитрий Козак. По данным того же источника, дискурс как раз и должен был завершиться к 29 декабря.

«Ъ»: «ФАС и Минэкономики должны рассмотреть позиции компаний и до 29 ноября представить свои предложения по совершенствованию инвестиционной деятельности естественных монополий».

Так что формально правительство свое обещание выполнило.

В Госдуму был внесен законопроект под почти аналогичным названием: «О внесении изменений в ФЗ «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты РФ в части повышения эффективности выявления и пресечения ограничивающих конкуренцию соглашений и согласованных действий». Но реально это подмена понятий.

Внесенный законопроект никак не затрагивает самые острые вопросы между ФАС и главными российскими естественными монополиями: Газпромом, Транснефтью, Россетями, РусГидро и ОАО «РЖД», которые были камнями преткновения все эти годы. Предложенный к рассмотрению Госдуме до нового года текст является чисто «техническим». Он регулирует изменения в непринципиальных статьях 135-ФЗ «О защите конкуренции», а также вносит изменения в 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», добавляя ФАС в один ряд с судами по работе с результатами ОРД при определенных условиях, и 44-ФЗ «О контрактной системе …» в части раздачи предупреждений участникам конкурсов. Но все это никак не влияет на регулирование естественных монополий. Так что дискурс будет продолжен и, скорее всего, перенесен на следующий год. При этом очень похоже на то, что самое радикальное решение о признании утратившим силу 147-ФЗ «О естественных монополиях», о котором ФАС говорило еще весной, будет заменено внесением в него очередных поправок. Причем для этого в Госдуме реанимируют законопроект трехгодичной давности № 50224−7 от 9 декабря 2016 года. Видимо в правительстве действительно девизом становится классика: «Торопись медленно».

Как иначе объяснить письмо правительства к основным российским монополиям от 15 ноября этого года с просьбой дать предложения по внесению в него изменений. Ведь сам законопроект был принят в первом чтении еще 5 июля 2017 года. Причем «постусловием» госприемки было предоставление поправок в месячный срок. Но об этом, в ходе затянувшегося дискурса, как-то подзабыли. Однако Минэкономразвития Максима Орешкина к середине осени этого года все-таки выработало свои поправки. Их в письме и предлагалось обсудить.

Наверное главным, что было предложено ведомством Орешкина, были единые требования к содержанию инвестиционных программ субъектов естественных монополий, определение порядка их разработки, согласования и одобрения как федеральными, так и местными властями, а также выведение на законодательный уровень института технологического ценового аудита инвестиционных проектов. По оценкам экспертов, эти поправки оказались противоречивыми и, возможно, содержащими «дыры», расширяющие возможности пресловутой «коррупционной составляющей».

В то время, когда главной мантрой правительства Дмитрия Медведева остается «регуляторная гильотина», предложенные к обсуждению поправки в 147-ФЗ направлены на введение новых, еще более сложных и длительных процедур согласования и контроля инвестиционных проектов. Новые процедуры предусматривают расширение перечня согласующих лиц, что увеличивает число «коммерчески-ориентированных» интересантов. Самое неприятное состоит в том, что к их списку добавлены и органы государственной власти субъектов РФ, что дает возможность местным элитам осваивать ранее недоступные «кормушки». Кроме этого, поправки Минэкономразвития запрещают реализацию проектов, не включенных в инвестиционную программу.

Таким образом, практически исключается возможность компаний оперативно реагировать на требования рынка и чрезвычайные ситуации. Особенно это важно для тех, кто имеет значительную «транспортную» инфраструктуру: в первую очередь Газпром, Транснефть, Россети и ОАО «РЖД». Рабочая деятельность этих компаний может оказаться парализованной многочисленными согласованиями, которые приведут к невозможности не только исполнения запланированных мероприятий по ремонту и техническому обслуживанию, но и оперативному разрешению аварийных ситуаций. Которые, кстати, могут быть связаны со спасением жизни людей.

Согласно поправкам «от Орешкина», в инвестиционную программу должны обязательно включаться «мероприятия по капитальному ремонту и техническому перевооружению объектов основных средств субъекта естественной монополии». На деле это значит, что туда попадают капремонт и техническое перевооружение — задачи, которые на самом деле не создают новые объекты и не изменяют технико-экономические показатели. Это значит, что расходы по ним не являются «капитализируемыми» и не попадают в поле зрения № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации…». Они просто относятся к текущим расходам и зачем их прибавлять к инвестпрограмме — не совсем понятно. Разве что для красивого отчета: ведь с ними цифры вложений окажутся больше, а, значит, инвестирование идет успешней и у Минэкономразвития есть, чем гордиться в отчетах. То же самое случилось после перехода Росстата на новые технологии подсчета госстатистики после переподчинения ведомству того же Орешкина. Небольшая прибавка к цифрам и глядишь — экономика России набирает ход.

Переложенные Минэкономразвития поправки абсолютно не продуманы с точки зрения информационной безопасности. Курс на «Цифровую экономику», взятый Россией в соответствии с одноименным национальным проектом проходит между Стиллой тотальной цифровизации и Харибдой утечки больших данных. А сколько BigData образуется внутри самого субъекта естественной монополии, может знать только ее главный сисадмин, да и то не точно. В совокупности эти сведения составляют государственную тайну с грифом не менее «Совершенно секретно». Любому человеку, работавшему в органах безопасности, понятно, что требование законопроекта раскрывать «неопределенному кругу лиц» «финансово-экономические и производственные сведения, в том числе сведения об инвестиционных программах, проектах инвестиционных программ, паспорта инвестиционных проектов, сведения об источниках финансирования, регуляторные заяви и др.» является если не информационной диверсией, то роковой ошибкой. В эпоху гибридных и информационных войн, открыто развязанных нашими западными партнерами и коллегами, это не допустимо. Лежит на поверхности: точные данные о наших естественных монополистах помогут не только корректировать уже введенные санкции, но и выявлять самые тонкие места для применения новых. Ситуация с внутренними данными субъектов естественных монополий должна находится под плотным контрразведывательным контролем, а слов о роли ФСБ России и ее специализированных подразделений, отвечающих за информационную защиту, в законопроекте с поправками Минэкономразвития нет и следа.

Отдельно хотелось бы остановиться на роли и месте ФАС в работе с самими «субъектами естественных монополий». Согласно законопроекту, эта Федеральная Служба наделяется полномочиями по контролю за их инвестиционными проектами. Так, предполагается, что ФАС будет оценивать «целесообразность реализации инвестиционных мероприятий с точки зрения достижения определенных целевых показателей и ее соответствия программным документам развития отрасли». Однако это компетенция исключительно профильных министерств. Для многих тех же Газпрома, Транснефти и Россетей — Министерства энергетики, а для РЖД — Минтранспорта. На счет ведомства Артемьева, в соответствии с его профилем, должны приходиться только цифры тарифов и, возможно, ценообразование. А ведь ФАС, согласно документа, еще получает право проверок инвестпрограмм. Вот где может разгуляться «коррупционная составляющая». Причем эти проверки особо радивые «антимонопольщики» смогут устраивать ещё на стадии формирования инвестиционного предложения, уже не говоря о его реализации.

Важен и другой «коррупционно-ёмкий» момент. Законопроект в редакции Орешкина наделяет некий «федеральный орган исполнительной власти» — читай ФАС — правом определять экспертную организацию, с которым субъект естественной монополии «обязан заключить договор» на условиях, также определенных антимонопольщиками. Сама эта «экспертная организация» может быть коммерческой, но при этом она наделяется властными полномочиями, позволяющими диктовать предопределенные действия монополисту. Вот это даже не «кусочек пирога» — это почти всё «хлебобулочное изделие в нарезку». Получается, что госкомпания без согласия некой коммерческой экспертизы не может инвестировать в собственное развитие, а оно дорогого стоит. Хотелось бы, чтобы подобного рода моменты все-таки из законопроекта № 50 224−7 исчезли, а то может получиться «как всегда».

Из-за несоблюдения интересов информационной и экономической безопасности государства, наличия неприкрытой «коррупционной составляющей», законопроект о внесении изменений в Федеральный закон «О естественных монополиях» с поправками Министерства экономического развития Максима Орешкина кажется всё-таки сильно недоработанным. Скорее всего, именно поэтому правительство и решило направить в Госдуму в запланированный срок сделанную «на колене» пустышку. С одной стороны это не позволит опустить KPI разработчиков из-за неисполнения поручения руководства, а с другой — даст время для подготовки документа, отвечающего как современным требованиям по безопасности, так и «регуляторной гильотине», столь любимой председателем правительства.