Наполеоновские бои Зурабишвили

Президент Грузии Саломе Зурабишвили вновь обратила на себя повышенное внимание. Выступая на открытии ежегодной конференции президента Валдаса Адамкуса в Вильнюсе, она высказала ряд предложений, которые говорят больше о ее интеллектуальном восприятии и оценке сложившейся вокруг Грузии геополитической ситуации, нежели о возможности их практической реализации.

Первый тезис: она заявила, что, «поскольку прямой путь расширения Европейского союза временно заблокирован из-за того, что Европа занята решением внутренних проблем, следует планировать нестандартные средства и быть готовым к новым методам и смелым шагам». По ее словам, «Грузия до получения статуса кандидата на вступление в ЕС готова вести переговоры по соответствию необходимым для приема в сообщество разделам» и «воспользоваться любыми возможностями, в том числе теми, которых нет в учебниках». Например, вести переговоры без формального статуса кандидата в ЕС по разделам в сферах культуры, образования, социального обеспечения, транспорта, некоторых экономических сегментах. То есть, как говорил Наполеон, главное — ввязаться в драку, а там посмотрим.

Второй тезис: Зурабишвили полагает, что европейские лидеры должны убедить Россию отказаться от «применения силы и угроз» в отношении Грузии. Но дело в том, что Москва никогда не высказывала угрозы в адрес Грузии. Резкие заявления Москвы, как правило, были связаны с евроатлантическим курсом Тбилиси. Как говорил заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин, «одно дело, когда мы имеем доброго соседа, у которого есть проблемы, но другое дело, когда твой сосед является членом Североатлантического альянса». По его мнению, «важно, чтобы Грузия не стала плацдармом геополитического противостояния — это своего рода красная черта». И третий тезис: президент в очередной раз призвала изменить либо дополнить Женевский формат переговоров, который, по ее мнению, «не отвечает необходимым требованиям», так как «нужен политический диалог на высоком уровне».

Это представляется первичным, и вот почему. Напомним, что Женевский формат появился в результате кавказской войны августа 2008 года, когда были достигнуты договоренности Медведев — Саркози от 12 августа и 8 сентября 2008 года. От России в нем участвует Карасин, от Грузии — спецпредставитель премьер-министра Зураб Абашидзе. В переговорах также задействованы США, делегаты Абхазии и Южной Осетии, сопредседателями являются представители ЕС, ООН и ОБСЕ. После того, как в 2008 году Москва признала независимость Южной Осетии и Абхазии, а парламент Грузии проголосовал за разрыв дипотношений с Россией, посредником на российско-грузинских переговорах выступает Швейцария.

Правда в том, что в формате Карасин — Абашидзе решаются не политические, а в основном технические и гуманитарные вопросы. Зурабишвили этого недостаточно, она, похоже, стремится вывести переговоры на уровень типа «нормандского формата», как это происходит в диалоге между Россией и Украиной. Для того чтобы перевести так называемый «грузинский вопрос» из периферии европейской политики ближе к эпицентру, заодно решая и проблемы по линии сотрудничества с ЕС. Однако в этой схеме закладывается любопытная интрига.

Выступление Зурабишвили в Вильнюсе хронологически совпало с сообщениями о готовности Тбилиси и Вашингтона подписать в ближайшие дни договор о сотрудничестве в военной сфере, что, по оценке министра обороны Грузии Левана Изория, «служит усилению наших оборонительных возможностей». Подробности пока неизвестны, но ряд экспертов считает, что в соглашении будет прописано создание пунктов совместной безопасности (Cooperative Security Locations). Зурабишвили этот факт пока публично игнорирует. А в мае нынешнего года она и вовсе выступала против размещения полноценной американской военной базы. «Нам не нужно предпринимать шаги, которые могут быть расценены как провокации, — говорила президент. — Я не думаю, что США готовы к размещению здесь военной базы, которая, вероятно, вызовет реакцию как со стороны России, так и со стороны террористических движений, которые очень активны в этом регионе».

Тогда несогласие с ней выразил министр обороны. Сейчас в Тбилиси политики много рассуждают о возможностях углубления военного сотрудничества с США, называя американцев «нашим основным партнером», говорят о планах вступления в НАТО, уверяют всех в том, что в Вашингтоне «рассматривают Грузию как составную часть своих национальных интересов». В этом контексте определенные силы в Тбилиси воспринимают и увеличение числа совместных учений США и их партнеров по НАТО как в Черном море, так и на суше. Но только знатоки понимают, что одно дело рассматривать Грузию «в контексте европейской региональной безопасности вместе с другими странами, такими как Украина», другое — исключительно исходя из национальных интересов США.

В этой связи грузинский военный журналист Тенгиз Гоготишвили задается вопросом: почему Запад спокойно отреагировал после кавказской войны августа 2008 года на потерю Грузией контроля над Абхазией и Южной Осетией? В то время, как после переворота на Украине на Россию посыпались санкции ЕС и США, а ранее ни в одной из санкций не фигурировало слово «Грузия». Тем не менее схема Зурабишвили приобретает очень своеобразные очертания. С одной стороны, она пугает Европу российскими «угрозами» в адрес Грузии и призывает организовать ее защиту. С другой, выступает против возможности появления в стране американских баз, которые «могут быть расценены в качестве провокации» не только со стороны России, но и соседнего Ирана.

Некоторые грузинские эксперты объясняли такие подходы Зурабишвили «результатом воспитания во французской дипломатической школе, где сильны антиамериканские настроения». Если возвращаться к нашему конкретному случаю, то интрига в том, что, как считает грузинский политолог Вахтанг Дзабирадзе, «никто не знает, почему Зурабишвили затронула вопрос о размещении военной базы США в Грузии, тогда как никаких переговоров вокруг размещения баз не ведется. Она могла либо дистанцироваться от обсуждения этой проблемы, либо заявить, что не располагает информацией, однако предпочла тиражировать свою точку зрения». Отсюда вопрос: как долго в таком промежуточном геополитическом состоянии будет находиться Грузия?