Онега: Казаковы восстанавливают построенное 150 лет назад Иваном Поповым

Путешествия по Русскому Северу

«Сотная на Турчасовский стан Каргопольского уезда, 1556 года» Якова Сабурова упоминает, что «на реке на Кодине волостка Поле, в ней деревни тяглые: Савинская, Ескинская, Фофановская. Верх реки Кодины усоле на речке на Курусе. Деревня Куроса. Всего четыре деревни. Дворов 25, людей — 29 человек».

«Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии»: «Польский приход состоит из двух деревень: Есенской, в которой находится приходской храм, и Курсановской, в 6 вестах от первой: расположены они среди болотистой местности, при реке Кодине, близ впадения ее в реку Онегу, около села Чекуево. Жителей в них к 1896 г. состояло 388 мужского пола и 453 женского пола, дворов 145. <…> Нынешняя деревянная церковь с такой же колокольней над папертью. Построена в 1853 г. старанием и усердием прихожан в 1873 г. Она возобновлена, обшита тесом и окрашена белилами на средства крестьянина Польского прихода Ивана Максимовича Попова. В ней два престола: главный (в холодном храме) во имя Богоявления Господня, и придельный (в теплом) во имя священномученика Климента, папы римского <…> В церкви имеется капитал в 1350 руб. в билетах <…> пожертвован местным крестьянином Иваном Поповым <…> Для обучения детей 15 сентября 1889 г. открыта церковно-приходская школа, помещающаяся в собственном удобном доме, построенном попечителем ее, местным крестьянином Иваном Максимовичем Поповым. Законоучителем состоит местный священник, с оплатой по 40 руб. в год, из процентов с билета в 1000 рублей, пожертвованного вышеозначенным попечителем Иваном Поповым <…> Учащихся в 1894—1895 гг. было 31 мальчик и 4 девочки».

По данным переписи населения 2010 года, в Поле было зарегистрировано 82 жителя.

Машина шла к Полю по дождевой, скользкой и заносливой грунтовке. Поле оказалось холмом с профилями колокольни, церкви и дома Ивана Попова на фоне хмурого неба. Дорогу перекрывала загородка из жердей — демонстрация, не все гости деревни желательные?

Первая изба с выстриженным английским двором-газоном и мужиком в капюшоне. Пожал ему руку:

— Я — Владимир. Как посмотреть церковь, у кого ключи?

— Я тоже Владимир. У Татьяны, есть такая.

— Где живет?

— Ну, поехали. Вот ее дом, — указал Владимир.

— Зайдем вместе, я приезжий?

— Не, не пойду.

Странно.

Дверь со двора открыта, на «есть кто дома?» никто не отвечал. Пошел с фасада — на веранде ведра, бидоны. В большой комнате вполоборота стояла женщина со смертельно усталыми глазами. Около 50 лет, светлое лицо, какое должно быть у христианских праведников или мучеников. Лицо улыбается, а глаза те же.

— Здравствуйте, можно посмотреть церковь и дом Попова, говорят ключи у вас. Пока шли к машине, разговорились.

Муж умер от онкологии, язва, рак желудка:

— Я знаю, почему он умер. Меня ударил человек, я мужу не сказала. Он узнал со стороны, начал, наверное, «гонять» в голове — что делать.

— Кто ударил? Мой муж ремонтировал мост, не доделал. Этот человек ехал на тракторе с сыном и чуть не опрокинулся в реку. Вылез, стал материться. Я сказала, что раз такой умный — сам доделай. Он не сдержался… Я виновата, конечно.

— Я догадывалась что он болеет, днем спать начал. Муж предсказывал: желтуха началась, говорит — через пару недель пройдет. И точно, перед смертью прошла. Он угадывал даже, какой билет сын вытащит на экзамене.

— Отремонтировали церковь, я на ремонт отдала пять коров. Трех оставила. Снова вышла замуж за Владимира Казакова — реставратора. Пару месяцев назад он белил потолок церкви — упал с пяти метров, все кости переломал. На попутном МЧС-овском вертолете в Архангельск увезли. Я не верила, что возьмут. Врач из вертолета говорит — вы кто, жена? Садитесь в углу кабины, не мешайте. Спасли…

— В церковь ходят несколько человек… Пойду на колокольню, позвоню, пора… Дом Попова видели? У нас там волонтеры Сретенского монастыря живут, когда приезжают, и «Общее Дело». В беседке у Попова был ледник, при советской власти там морг устроили. Не знаю, что делать с домом… Чем сын занимается? 19 лет, сидит все в компьютере, в Севмашвтузе учится.

— Съездите еще в Большой Бор, да в Сырью к монастырю, я позвоню туда… Давайте чаю налью, да творогу, да масла вам дам…

— Переселяйтесь, Татьяна, в дом, обживайте, иначе пропадет. Сгорит или сгниет: дом — это скорлупа человека, нет человека, нет дома.

Слова «фанатическое упорство» несут положительный смысл. Татьяна и все, кто хранит укрытые в церквях души онежских деревень, «фанатики». Вопреки окружающему миру, готовые в одиночку отмаливать общие грехи и идти в завтра — каким бы оно ни было. «Делай что должно — и будь что будет».

Примечания: