Частный сыск без Шерлока Холмса

Спорить о том, кто стал прототипом великого сыщика с Бейкер-стрит, 221б, — любимое развлечение холмсоведов и биографов Конан Дойля. Занятие столь же увлекательное, сколь и пустое: кого бы ни взял за образец сэр Артур, очевидно, что в повестях и рассказах о Шерлоке Холмсе этот прототип изменился до неузнаваемости, сообразно художественным задачам автора. В книге «Гении сыска» писатель и журналист Даниэль Клугер предлагает взглянуть на вопрос шире и выводит на авансцену реальных исторических персонажей, без которых не было бы ни Холмса, ни патера Брауна, ни Эркюля Пуаро, ни Сэма Спейда, ни, да простят меня фанаты Акунина, Эраста Петровича Фандорина. Более того, автор идет еще дальше: Клугер рассказывает о сыщиках XVIII-начала XX века, которые не просто стали ролевыми моделями для бессчетного множество литературных частных детективов, но и привлекли внимание публики к профессии сыщика как таковой.

В этой книге три главных героя: Эжен-Франсуа Видок (Франция), Игнациус Пол Поллаки (Великобритания) и Алан Натаниэль Пинкертон (Соединенные Штаты Америки) — и полдюжины второстепенных персонажей, не столь прославленных, но по-своему не менее ярких: Джонатан Уайльд и Иван Осипов (он же Ванька Каин), Чарльз Фредерик Филд и Отто Берлинер, Джон Джордж Литтлчайльд и «охотник на провокаторов» Владимир Бурцев. В свое время многие из этих имен мелькали не только в уголовной, но и в светской хронике, а их обладатели были вхожи в дома аристократов и на виллы миллионеров, в модные литературные салоны и американский Капитолий. Поп-звезды и ньюсмейкеры девятнадцатого века, любимцы скандальной прессы, они, с одной стороны, вызывали острую неприязнь общества, а с другой — не менее острый интерес. Именно на этих сыщиков равнялись создатели интернационального мифа о частном детективе: каждый из «гениев сыска» уникален, нетипичен — это вам не околоточный, вымогающий двугривенный на опохмел, или тривиальный «бобби», вышибающий дань из проституток Ист-Энда. О них по-настоящему интересно читать — и писать, рискну предположить, не менее увлекательно.

Не знаю, много ли нового откроют «Гении сыска» тем, кто профессионально занимается криминальной историей Европы и Соединенных Штатов, но чтобы составить общее представление о «золотом веке» частного сыска, это идеальный вариант. В основу книги Клугера положено три больших биографических очерка. Вот Эжен-Франсуа Видок, сын булочника, коротышка, не дотягивающий до 170 сантиметров, в молодости — «король побегов», вор, мошенник, аферист, дезертир и контрабандист, разве что не душегуб, а в зрелые годы — создатель первой в континентальной Европе криминальной полиции и первого частного сыскного бюро. Поражает та артистическая легкость, с которой он покинул криминальный мир Франции и за пару десятилетий сделал головокружительную карьеру уже в рядах правоохранителей. Кстати, именно у Видока перенимал азы сыскного дела наш соотечественник Иван Петрович Липранди, закадычный друг Пушкина и будущий гонитель петрашевцев.

Вот полиглот и блестящий логик Игнациус Пол Поллаки, эмигрант еврейского происхождения, малозаметный, но незаменимый участник самых громких уголовных процессов викторианской Англии, спаситель женщин, борец с шантажистами, разоблачитель самозванцев, легенда Лондона «эпохи пара и электричества». Британская полиция не раз обращалась за помощью в его сыскное агентство — в девятнадцатом веке для Скотланд-Ярда это было в порядке вещей, такие дела широко освещались в прессе, и ни публика, ни полицейское начальство не видело в сотрудничестве с «частным сектором» свидетельства непрофессионализма.

А вот Алан Натаниэль Пинкертон, еще один эмигрант, глава разведки северян во время Гражданской войны в США, не раз спасавший от покушений президента Линкольна, создатель детективного бюро, существующего по сей день, человек, который подарил имя знаменитому литературному герою и целому направлению бульварной беллетристики. В Старом Свете, в Глазго, юный Пинкертон возглавлял радикальное крыло чартистов, и в Америке сохранил революционные для своего времени взгляды — например, в его агентстве впервые в мире появились детективы-женщины и детективы-чернокожие. Печальный факт: хотя Пинкертон-старший категорически запрещал своим сотрудникам принимать участие в конфликтах между рабочими и хозяевами предприятий, в общественном сознании имя его агентства прочно связано с подавлением рабочего движения, провокациями и политическими убийствами.

По сути, это типичные главные герои трех главных криминальных поджанров: детектива авантюрного (а-ля Морис Леблан), детектива логического (Конан Дойл) и детектива «крутого» (ранний Дэшил Хэммет). Каждая биография, как ни банально звучит, сюжет для отдельного романа, а то и для целого цикла. Но не только детективный жанр многим обязан героям этой книги: криминальная жизнь и литература рифмуются порой самым внезапным, непредсказуемым образом. В первой главе Клугер рассказывает о «генерале вороловов» начала XVIII века Джонатане Уайльде и домушнике Джеке Шепарде — история их непростых взаимоотношений легла в основу «Трехгрошовой оперы» Бертольда Брехта (а Уайльд к тому же стал одним из прототипов профессора Мориарти). Убийство на Роуд-Хилл, в расследовании которого принимал активное участие Поллаки, не только оказалось одним из самых громких преступлений в Великобритании второй половины XIX века, но и породило как минимум три классических романа: «Лунный камень» Уилки Коллинза, недописанную «Тайну Эдвина Друда» Чарльза Диккенса и — внезапно — «Поворот винта» Генри Джеймса. Узнаваемые черты Эжена-Франсуа Видока современники видели в героях «Отверженных» Виктора Гюго и «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака, а мемуары французского сыщика, написанные в конце 1820-х, были немедленно переведены в Англии и тут же инсценированы режиссером Дугласом Уильямом Джеральдом под названием «Видок: шпион французской полиции». Кстати, почти так же оперативно книгу издали и в России — автором первой подробной рецензии на русский перевод (и рецензии разгромной) стал один из самых ядовитых отечественных критиков первой половины XIX века, некто Пушкин А.С.

Но литература литературой, а факты фактами. В заключительной главе Даниэль Клугер подводит итоги, разбирается, что связывает трех главных героев — помимо ключевой роли, которую все они сыграли в становлении института частного сыска. Мне кажется, автор упустил самый очевидный пункт: ни с одним из этих персонажей не хотелось бы оказаться в тесном лифте поздним осенним вечером. Уголовник Видок, громила Пинкертон, скользкий Поллаки с его темным прошлым — компания не самая приятная и уж точно не самая безопасная. Лучше держаться подальше и от правонарушителей, и от реальных правоохранителей — тем более что разницу между ними невооруженным глазом сразу и не разглядишь.

С Шерлоком Холмсом, ей-богу, куда уютнее.