Project Syndicate: ЕС пора изменить свою бюджетно-налоговую систему

Пакт стабильности и роста ЕС, устанавливающий налоговые правила для государств-членов, подобен новому платью короля. Почти все видят, что на самом деле никакого платья нет, но лишь немногие решаются заявить об этом открыто. Подобное неискреннее молчание — плохая политика, пишет Жан Пизани-Ферри в статье для издания Project Syndicate.

Читайте также: Project Syndicate: Какие задачи стоят перед ЕС в следующем десятилетии?

Для начала нужно отметить, что налоговые правила, предусмотренные Пактом о стабильности и росте ЕС, настолько сложны, что практически ни один правительственный чиновник, не говоря уже о парламентариях, не сможет их расшифровать. В настоящее время звучат призывы к реформированию, чтобы упростить существующие правила. Например, об этом говорит группа французских и немецких экономистов, в которую я вхожу.

В большинстве случаев призывы к реформированию пакта затрагивают мониторинг роста государственных расходов. Реформирование позволило бы снизить вероятность вмешательства со стороны институтов ЕС и предоставило бы больше возможностей национальным правительствам в сфере принятия решений.

Раньше никто не проявлял особого стремления к проведению таких радикальных реформ. Однако в настоящий момент ЕС нуждается в пересмотре своей фискальной политики, поскольку нынешние экономические условия сильно отличаются от тех, которые существовали во времена подписания Пакта стабильности и роста ЕС (более 20 лет назад). С тех пор произошло множество изменений.

Пакт вступил в силу в 1997 году. В то время средний уровень государственного долга среди 11 стран ЕС, которые одними из первых приняли евро, составлял 60% ВВП. При этом прогнозируемые темпы роста ВВП составили 3%, а инфляции — 2%. Безрисковая долгосрочная процентная ставка составляла 5%. Поэтому для стабилизации коэффициента задолженности требовалось, чтобы правительства удерживали свою бюджетные дефициты на уровне в 3% ВВП. Другими словами, необходимо было, чтобы европейские правительства держали на нуле первичный баланс бюджета — уровень доходов за вычетом расходов, кроме затрат, связанных с обслуживанием долговых обязательств.

В то время подобные рекомендации имели смысл. Однако если бы рост ВВП замедлился, а доходы сократились, то возник бы риск того, что уровень долга мог выйти из-под контроля. Это продемонстрировал кризис суверенного долга ЕС 2010—2012 гг. Таким образом, установленный порог бюджетного дефицита в 3% ВВП, после преодоления которого устанавливались более строгие процедуры мониторинга, представлял собой достаточной откалиброванный эталон. Более того, европейским правительствам необходимо было стремиться к значительному снижению уровня дефицита, чтобы получить дополнительный запас прочности.

К 2019 году ситуация изменилась. Средний уровень государственного долга среди тех же 11 европейских стран достиг 70% ВВП. При этом Международный валютный фонд прогнозирует рост ВВП на 1,5%, а рост инфляции — на 2%. Прогнозируемый рост ВВП в два раза меньше, чем в 1997 году. Тем не менее для стабилизации коэффициента задолженности необходимо, чтобы уровень бюджетного дефицита оставался ниже 2,5% ВВП, что очень близко к установленным пактом 3%.

Однако самое большое изменение, которое произошло за последние 20 лет, — это падение процентных ставок. В таких условиях установленный лимит бюджетного дефицита в 3% ВВП кажется довольно мягким.

Читайте также: Atlantic Council: Проекту «Один пояс — один путь» стали меньше доверять

В Европейской комиссии настаивают на том, что порог в 3% — это всего лишь верхушка айсберга. После внесения изменений в пакт в 2011 году произошло ужесточение ограничений. Европейские страны должны сохранять свой структурный дефицит бюджета близким к нулю, а страны с коэффициентом задолженности, превышающим 60% ВВП, обязаны сократить его. Однако необходимость удержания структурного дефицита на нуле не позволяет правительствам брать кредиты по сегодняшним отрицательным реальным процентным ставкам для финансирования инвестиций и реформ. Как убедительно продемонстрировал Оливье Бланшар из Института Петерсона, у правительств нет веских экономических причин для сокращения своего долга, когда заимствования практически ничего не стоят.

ЕС оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, нельзя допустить, чтобы европейские страны привыкли финансировать свои текущие расходы за счёт заимствований. С другой стороны, нельзя мешать им использовать низкие процентные ставки для финансирования экономически обоснованных инвестиций, которые принесут пользу в будущем. Поэтому ЕС необходимо реформировать свою бюджетно-налоговую систему. Основные политические партии, участвующие в майских выборах в Европейский парламент, должны признать это и открыто заявить об этом.