Алжир: политическая нестабильность — угроза региональной безопасности

Охватившие в последние недели страну демонстрации стали первыми столь массовыми акциями протеста после событий «арабской весны» в 2011 году. Решение 81-летнего действующего президента Абдель Азиза Бутефлики в пятый раз принимать участие в выборах главы государства вызвало волну протестов по стране. Попытка пойти на встречу протестующим: снять свою кандидатуру и отложить выборы, вызвала неоднозначную общественную реакцию, немалая часть граждан продолжает протестовать уже не против участия Бутефлики в выборах, но против продления его четвёртого срока. Отсутствие внятного преемника и неспособность нынешних элит разрешить экономический кризис способствуют неопределённости политического будущего Алжира, чем неминуемо попытаются воспользоваться главные оппоненты действующего режима — исламисты.

На заре своей независимости Алжир, руководимый Фронтом национального освобождения (ФНО), придерживался «социалистической ориентации» в экономике и арабского национализма в политике. Последний выразился в курсе правительства на ассимиляцию и арабизацию местного не-арабского населения, главным образом бербероязычных народов, наиболее крупным и сплочённым из которых являются кабилы. Несмотря на попытки президентов Бумедьена и Бенджедида осуществить полноценную индустриализацию и диверсификацию экономики, Алжир продолжал (и продолжает поныне) очень сильно зависеть от экспорта нефти и газа. Нефтяной кризис 1980-х годов ударил по экономике страны и благополучию граждан, что повлекло за собой массовые протесты, для обуздания которых пришлось привлекать армейские части.

В то же время правительство пошло на смягчение политического климата и разрешило многопартийность. Во внешней политике руководство взяло курс на улучшение отношений с арабскими монархиями Персидского залива, рассчитывая на их экономическую помощь в условиях кризиса. Это способствовало также и консервативно-религиозному развороту во внутренней политике, на саудовские и катарские деньги строятся мечети и медресе, растёт число сторонников «чистого» ислама и норм шариата в обществе. Вместе с внутриполитической либерализацией всё это способствовало росту численности и влияния исламистских партий и движений.

В 1991 году в ходе первого тура многопартийных выборов победу одерживает Исламский фронт спасения (ИФС), однако, военные отменяют второй тур, заставляют уйти в отставку президента Бенджедида и запрещают ИФС. Это приводит к десятилетней гражданской войне между алжирскими правительственными силами и исламскими фундаменталистами. Несмотря на то, что ИФС пошёл на переговоры с правительством, ряд радикальных группировок, наиболее крупной из которых была Вооружённая исламская группа (организация, деятельность которой запрещена в РФ) продолжили террористическую деятельность. Лишь к началу 2002 года правительственным силам удалось добить остатки террористических группировок. Однако, неорганизованное сопротивление исламистов: нападения на автоколонны на трассах, убийства солдат и полицейских, теракты в общественных местах продолжаются до сих пор. В большей степени это дело рук «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в странах исламского Магриба.

События «арабской весны» также затронули Алжир. С конца 2010 по начало 2012 г. в стране происходили массовые акции протеста, которые, однако, не переросли в военный конфликт. Высокий уровень безработицы, инфляция, подорожание продовольствия сильно ударили по бедным слоям населения. Особое воодушевление алжирцы испытали после победы революции в соседнем Тунисе. На протяжении года массовые демонстрации и стихийные митинги имели место практически по всей стране. В итоге, президент Бутефлика в феврале 2011 года пошёл на удовлетворение части требований протестующих, отменив длившееся 19 лет чрезвычайное положение, разрешил проведение массовых мероприятий и поручил правительству повысить зарплаты бюджетникам и увеличить социальные выплаты. Впоследствии гражданские выступления сошли на нет. Стоит также отметить, что именно «арабская весна» заставила алжирские власти впервые пойти на уступки кабильскому меньшинству.

Кабилы — бербероязычный народ, проживающий в северо-западных провинциях страны, численностью от 3 до 5 миллионов человек. В годы войны за независимость от Франции кабилы в большинстве своём поддерживали Фронт национального освобождения в надежде на реализацию своего права на автономию в свободном Алжире. Однако руководство ФНО с момента победы взяло курс на ускоренную арабизацию населения, закрыв в одностороннем порядке вопрос о самоопределении народов республики. Данная политика способствовала росту национального самосознания кабилов и протестных настроений среди них. В 1980 году вспыхнула так называемая берберская весна, жёстко подавленная полицией и жандармерией, что дало лишь временный эффект. Если раньше кабилы требовали права на культурную автономию, то с 1980-х годов требования меньшинства приобретают более многогранный характер.

В годы гражданской войны регион Кабилия по сути был предоставлен сам себе. Население создавало отряды самообороны, вело войну с исламистами, параллельно ведя политическую борьбу с центральной властью за гражданские права берберских народов, достигнув в последнем заметного прогресса. Согласно конституции Алжирской народно-демократической республики от 1996 года, берберизм признан основой алжирского общества наряду с арабизмом и исламом, а берберские языки стали преподавать в некоторых школах. Однако уже два года спустя под влиянием консервативных исламских кругов правительство утвердило закон о всеобщем использовании арабского языка в общественной жизни, что де-факто сводило на нет статус других языков.

На протяжении 2000-х годов в Кабилии проходили акции протеста, подавляемые силами полиции и жандармерии. Руководство страны отказывалось идти на уступки берберам, ссылаясь на введённое в стране чрезвычайное положение и борьбу с сепаратизмом. «Арабская весна» и её последствия в Тунисе, Египте, Ливии, Бахрейне и Сирии были вовремя восприняты властями как сигнал к переменам. Опасаясь радикализации ситуации, правительство пошло на некоторые уступки берберам, предоставив в конечном итоге берберскому языку статус государственного в 2016 году. В то же время о предоставлении широкой автономии пока речи не идёт — центральные власти опасаются сепаратизма и распада страны. В этом ключе судьба кабилов в Алжире напоминает судьбу курдов в Сирии и Ираке — та же борьба с центром за автономию и резкое неприятие исламского фундаментализма.

В целом, в ходе «арабской весны» и после неё руководство Алжирской Народно-Демократической Республики повело себя довольно аккуратно, удовлетворив некоторые требования отдельных групп протестующих и удержав страну от вооружённого конфликта, что позволило президенту Бутефлике переизбраться в 2014 году на четвёртый срок. Однако основные проблемы государства остаются нерешёнными по сей день.

В первую очередь, это касается сложного социально-экономического положения, в котором последние несколько лет пребывает страна. Нефтяной кризис 2014 года вновь показал колоссальную зависимость алжирской экономики от колебания мировых цен на углеводороды. На 2014 год нефть и газ составляли 97% экспорта страны, две трети государственных доходов и треть ВВП. За пять лет ситуация практически не изменилась, обещания правительства принять меры к диверсификации промышленной отрасли к текущему моменту не были реализованы. Это также означает, что и новых рабочих мест не было создано, что вместе с растущей численностью населения даёт социальную бомбу замедленного действия. При общей безработице в 12%, процент граждан в возрасте до 30 лет, не имеющих работы, составляет 24%.

В подобных условиях решение Бутефлики не идти на пятый срок и перенести дату выборов, безусловно, свидетельствует о нежелании руководства Алжира тушить пожар бензином. В то же время переоценивать стабильность нынешнего политического режима также не стоит. Действующий президент не имеет внятного преемника. По сути, решение отложить дату президентских выборов — ни что иное, как попытка в кратчайшие сроки подыскать хоть какого-то кандидата от Фронта национального освобождения. К тому же за более чем полувековую историю независимости каждый президент народно-демократической республики имел опыт участия в войне за независимость, и Абдельазиз Бутефлика в этом как раз последний из могикан. Потенциальный следующий глава государства, не имея подобных фактов биографии, неизбежно столкнётся с проблемой собственной легитимации в глазах различных групп населения.

Главным стабилизирующим фактором в алжирской политике традиционно является армия. Однако, и в стане военных нет единой позиции относительно действующего президента и его преемника. Замминистра обороны генерал Ахмед Каид Салех является одним из наиболее влиятельных генералов и преданным сторонником действующего президента на протяжении долгих лет. В то же время генерал-майор Национальной народной армии Алжира в отставке и бывший начальник кадрового управления министерства национальной обороны, Али Гедири выдвинул свою кандидатуру на президентские выборы 2019 г., а 6 марта присоединился к массовым манифестациям. Учитывая, что вооружённые силы — традиционный оплот действующего гражданского правительства, подобное «дезертирство» Гедири может быть показателем того, что далеко не всё военное руководство готово, в случае необходимости, оказать поддержку Бутефлике или его потенциальному преемнику.

Ослабление вертикали власти и продолжающиеся акции протеста против продления четвёртого мандата президента Бутефлики создают питательную почву для восстановления сил исламистских организаций. В частности, «Аль-Каида» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в странах исламского Магриба на днях опубликовала заявление «Алжир и выход из тёмного тоннеля» («Algeria and the exit from the dark tunnel»), в котором откровенно заявляет о том, что организация готова к беспорядкам и ждёт момента, дабы воспользоваться ситуацией.

По всей вероятности, джихадисты вдохновляются примерами соседних Ливии, Туниса и Египта, правительственные силы которых до «арабской весны» вели жёсткую непримиримую войну с террористами, но массовые акции гражданского неповиновения и замешательство властей дали им необходимое окно времени для перегруппировки своих сил и начала масштабной партизанской войны. В итоге, до сих пор террористы «Вилаята Синай Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) являются одной из важнейших угроз безопасности Египта, Тунис по сей день сталкивается с крупными терактами в своей столице, главными жертвами которых становятся европейские туристы, а Ливия и вовсе раздираема на части гражданской войной.

Дестабилизация Алжира, несомненно, повлечёт за собой проблемы для Европы. Помимо неизбежного потока новых беженцев, Старый Свет может столкнуться и с угрозой своей энергетической безопасности, учитывая, что Алжир обеспечивает треть всего потребляемого европейскими странами газа, а Испанию так и вовсе половиной. В то же время слабость действующей власти в ходе возможного гражданского конфликта будет усугублена ситуацией в пограничных с Алжиром Ливии и Мали. В обеих странах весьма крепки позиции джихадистов из ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а протяжённая и плохо контролируемая граница в пустынной местности между Мали и Алжиром, Алжиром и Ливией создаёт угрозу расползания исламского фундаментализма на огромные территории Северной и Северо-Западной Африки.

Свою игру, по всей вероятности, будут вести кабилы, главной целью которых остаётся широкая национально-культурная автономия, что неприемлемо ни для действующей власти, ни для исламистов. Опыт гражданской войны показал, что кабилы способны и к самоорганизации, и к защите своей территории своими же силами, и степень поддержки ими центрального правительства будет напрямую зависеть от уровня автономии, который оно сможет предоставить.

В любом случае, Алжир стоит перед лицом сразу нескольких серьёзных вызовов, способность ответа на которые сильно затрудняется отсутствием заметных потенциальных лидеров как во власти, так и в стане оппозиции.