Земля Украины будет продана

Украинский премьер-министр Владимир Гройсман заявил 19 октября, что с начала ноября цена на газ для населения Украины вырастет на 23,5%. Сейчас украинцы платят 6 960 гривен за тысячу кубометров, будут платить более 8 550 гривен (305 долларов).

О том, что это произойдет, стало предельно ясно уже 22 апреля этого года, когда исполняющий обязанности государственного секретаря США Джон Салливан призвал Украину «удвоить усилия по реформированию и присоединиться к программам МВФ, приняв законодательство для создания подлинно независимого антикоррупционного суда и повышения тарифов на газ до уровня, паритетного импортным ценам» (из твитта Хизер Науэрт, официального представителя Госдепа). Тему оплаты труда, «паритетного импортному», красотка Хизер безмятежно проигнорировала.

Для украинских управленцев «призыв» Госдепа — это «приказ». Правительство его и исполнило, хотя премьер и убеждает своих сограждан, что МВФ требовало шестидесятипроцентного подъема. Но он, Гройсман, грудью стал на защиту обездоленных и почти в три раза снизил ставку: «Я понимаю, что для каждой украинской семьи это трудно, но должен отметить, что изначально планировалось увеличить на 60%, но в результате тяжелых переговоров мы договорились о компромиссе». Обездоленные сделали, очевидно, правильный вывод: в ближайшем будущем жди нового повышения.

Нашим западным, э-э-э, друзьям надо отдать должное — отреагировали они мгновенно. Сразу после решения кабинета министров они (в лице Международного валютного фонда) достигли соглашения с Украиной о новой 14-месячной программе поддержки экономической политики stand-by (SBA), которая заменит программу расширенного финансирования (EFF), истекающую в марте 2019 года. «Новая программа stand-by с запрошенным доступом к SDR 2,8 миллиарда (эквивалент $3,9 млрд) послужит основой для экономической политики властей в 2019 году» (из заявления МВФ). Но это решение еще должно утвердить собрание акционеров МВФ. И пойдут эти деньги не в реальный сектор украинской экономики, а исключительно для пополнения валютных резервов Национального банка. То есть — для «обслуживания внешнего долга». Короче — на выплату процентов по кредитам.

В последние годы складывается устойчивое впечатление, что «экономическая политика властей» Украины — это не более чем синоним «возврата долгов внешним кредиторам». Их много… Только до конца 2018 года, в четвертом квартале, Украина должна вернуть 17,247 миллиардов гривен, или $610 миллионов по текущему курсу Нацбанка. Объем выплат по внешним обязательствам в 2019—2020 годах составляет около $5,5 миллиарда, или примерно 4,5% ВВП страны.

Один из немногих способов осуществить эти выплаты — использовать внешние высоколиквидные активы, находящиеся под контролем государства (Национального банка Украины и правительства Украины). Иными словами — золотовалютные резервы страны. Там сейчас 16,64 миллиарда долларов, из них собственно валюта и депозиты — $1 927,87 миллионов. Плюс 937,59 миллиона долларов в монетарном золоте. Маловато…

Поэтому у украинской власти было два выбора. Либо взять новый кредит, желательно более длинный и дешевый, чтобы погасить проценты по старому. Либо не платить по валютным долгам. То есть объявить дефолт и договариваться с кредиторами об отсрочке выплат или списании долга. Но тогда о каком-либо успехе на выборах наступающего года следует забыть — избиратель не любит инфляций и повышения цен.

Кредит stand-by даст возможность действующей власти без дефолта (=роста курса доллара, закрытия внешних рынков заимствований, инфляции, нарастания нищеты и т. д.) пережить электорально насыщенный 2019 год (выборы президента и парламента) и, вероятно, удержаться в своих уютных креслах. И даже гордо показать рост валового продукта (кредиты входят в его структуру). Ну, и еще одна «мелочь, но приятно». Цена на газ увеличивается на 1590 гривен за тысячу кубов. Бытовое потребление газа в стране — более 14 миллиардов кубометров. Итого 2,2 миллиарда гривен в год — с голого места и в карман.

Но возникает проблема: как объяснить избирателю новые долги, от которых ему (избирателю) ничего «не обламывается» и за которые он же еще и доплачивает? Гройсман пока особо не мудрствует и использует старый, добрый и безотказный «метод попередныкив»: во всем виноваты предшественники действующей власти: «Мы работаем с финансовыми рынками мира, чтобы отдать кредиты, которые на нас возложили прошлые правительства в течение 2005−2013 годов. Сейчас мы ежегодно платим 5 миллиардов. В качестве обслуживания (взятого тогда) долга».

Гройсман либо не знает, либо лжет. Внешний государственный долг Украины (т. е. задолженность государства другим странам, международным экономическим организациям и другим лицам) на 31 декабря 2014 года составлял 38 792,2 миллиона долларов. Долг на 31 августа 2018 — 47 539,5 миллиона. То есть 8,7 миллиарда внешних заимствований — это уже «заслуга» новой, постмайданной власти.

Самое обидное во всем этом — то, что проблема внешнего долга Украины не в его величине. Валовый (и государственный, и негосударственный в совокупности) внешний долг нашей страны на середину 2018 года составлял $113 751 млн, при ее ВВП в 112 154 миллиона долларов. Это, конечно, не евросоюзовский стандарт, где допускается не больше 60%. Но где мы, и где Европа?

Да и в Европе эти стандарты выдерживают далеко не все. В первой десятке стран с наибольшим внешним долгом (по результатам 2016 года), за исключением США и Японии, сплошная «старая» Европа — от Италии со 132% к ВВП до Люксембурга с более чем 3 411 (!!!) процентами валового долга к ВВП. Но украинцы — это не подданные Анри Альбера Габриеля Феликса Мари Гийома де Бурбона. Это сограждане Великого Герцога Люксембургского могут безмятежно жить с государственным валовым долгом в 4 522 000 долларов на душу населения.

С Украины и украинцев, с их долгом в 2 700 долларов «на нос» последние и трусы, и трусики снимут (на то он и гендер). Но нижнее белье инвесторов не интересует, зато очень и давно многих интересует иной украинский актив — земля. По данным Государственной службы по вопросам геодезии, картографии и кадастра (2016 год) площадь земель сельскохозяйственного назначения составляет 70,8% общей площади Украины, или 42 726 400 гектаров. Плюс 10 633 000 лесов и 982 300 болот. Сейчас не время говорить о качестве пашни и пастбищ, о количестве земли в частной и государственной собственности и о будущих перспективах крестьянства в «аграрной супердержаве».

Важно другое: диапазон цен, за которые селяне сейчас готовы продавать пахотные земли, колеблется между 500 и 2 500 долларов за гектар. До настоящего времени этого не позволял сделать украинский парламент, который девять раз продлевал мораторий на продажу сельскохозяйственных земель: последний раз до 1 января 2019 года.

Но отмена моратория на продажу сельскохозяйственных земель является одним из структурных маяков Международного валютного фонда, а МВФ на Украине — это реальный модератор всех экономических процессов. Еще бы: он спас страну от дефолта! И как «спаситель Украины» он может уже не предлагать, а требовать. Тем более что в случае снятия моратория стоимость земли, по мнению специалистов, увеличится в 2−2,5 раза, что может заинтересовать в продаже нынешнюю массу нынешних мелких собственников — так что такое требование есть кому поддержать.

Поэтому осмелюсь предположить, что в январе-феврале следующего года Украину ждет новый этап «войны мораторием» и сельскохозяйственную землю могут допустить к продаже. И тогда это будет просто эталонная финансово-политическая операция в новейшей истории. Вдумайтесь:

Во имя гарантии возврата процентов иностранных кредитов Украина лишится своего последнего ликвидного актива — земли.

Киев