Бунт собак, или Мультинструкция по свержению диктатора

Люди любят привязывать характеристики личности к собственным пристрастиям. Такой вот «научный подход». Достаточно спросить, что вы больше любите — чай или кофе? Толстого или Достоевского? Кошек или собак? И ответы дадут далеко идущие выводы по определению вашего психотипа. Не знаю, как насчет напитков и литературы, но по части домашних питомцев американец Уэс Андерсон, без сомнения, принадлежит к конфессии собачников. Он снял не просто мультфильм-антиутопию, а полнометражную оду собаке, и отхватил «Золотого медведя» за режиссуру на Берлинском фестивале в этом году.

Японская легенда гласит: еще в десятом веке остров собак был блаженным местом. Но династия кошколюбов Кобаяши попыталась уничтожить невинных животных, а помешал этому юный самурай. По известной аксиоме, в мире ничего не меняется, поэтому сюжет фильма Уэса Андерсона повторяет почти дословно эту (конечно же, выдуманную сценаристами) легенду, перенеся ее в недалекое будущее. Итак, место действия — японский город Мегасаки. Мэр города, заядлый кошатник, шовинистически настроен к собачьей расе. Поэтому устраивает настоящий собачий геноцид. Под предлогом заражения таинственным гриппом высылают на мусорный остров почти всех собак города, где четвероногим узникам приходится буквально выживать среди тонн спрессованных отходов.

Спустя полгода после высадки первого пса по кличке Спотс на его поиски отправляется маленький воин на крохотном самолете — сирота Атари Кобаяши, приёмный племянник того самого мэра-диктатора. Отважному мальчику помогают уморительные ребята из собачьего гетто со звучными кличками Рэкс (Эдвард Нортон), Босс (Билл Мюррей), Граф (Джефф Голдблюм) и Король (Боб Балабан), а также их хмурый предводитель, пес Шеф (Брайан Крэнстон). К слову сказать, этих голливудских звезд, а с ними и Фрэнсис Макдорманд, Скарлетт Йоханссон, Харви Кейтеля, Тильду Свинтон и Йоко Оно, в российской прокатной версии вы, увы, не услышите. Дубляж выжигает все живое.

Но посмотреть все равно есть на что. Как обычно, Андерсон создает мир, изобилующий милыми шутками для особо внимательных. К примеру, остров отбросов, куда были сосланы невинные собачки, имеет форму кисти руки. Путь к штабу мятежников символически лежит через средний палец, недвусмысленно намекая на эпатажный панковский жест. Такой вот вызов всему застойному в современном обществе. Или как вам собачья свора, которая на каждый чих устраивает голосование — кто «за», кто «против» — ироничная ухмылка в адрес демократии? Или же ребус для более глубокомысленных: на фоне руин былой цивилизации — заводских заброшек, пустырей с ржавыми трубами, поросшего мхом стадиона — развевается флаг с символом «инь-ян», где на белом поле цифра «1», а на черном «8». Быть может, это насмешка над соотношением сил добра и зла в мире?

Андерсон — бог деталей. Собственно, за что его и почитает многочисленная армия зрителей-фанатов. Справедливости ради нельзя не заметить, что режиссер все больше становится заложником собственного скрупулезного стиля. Утопая в избыточных подробностях, местами доходящих до графоманства, он слишком математичен или, вернее, точен и холоден, как швейцарские часы. Автор все так же находчив и изобретателен в создании заводной кукольной яви, но лично мне в этом «дивном новом мире» механизмов и стрелок не хватило эмоций и чувств. А посему просмотр «Острова собак» подействовал слегка убаюкивающе.

По-настоящему же увлекательным в творении Андерсона мне показалась пронизывающая весь фильм ирония, с которой он воссоздает на экране пошаговую инструкцию, как победить авторитарный режим в отдельно взятом населенном пункте. Эту «политтехнологию» все желающие могут с успехом тиражировать в масштабах своего города, а то и глядишь — государства. Вот ведь дожили! В эпоху постправды и цветных революций в милой социальной сатире безобидного мультфильма политизированным взрослым только и мерещатся блики политических исторических подтекстов и аналогий…

Итак, к делу. Для свержения диктаторского режима необходимы: критическая масса неуспокоенных студентов, чуть сумасшедшая журналистка-заводила (непременно «из-за бугра», из растлевающего Запада, откуда ж еще?), одержимый научной/идейной справедливостью профессор, который станет жертвой силовых структур, а позже и моральной иконой для повстанцев. Непременно должен быть явлен бесстрашный национальный герой, что поведет за собой отряд мятежников во главе с безродным д’Артаньяном, который впоследствии окажется весьма благородным псом. Обязательна трибуна, толпы внимающих горожан и переводчик для англоязычной части человечества (от его интерпретаций очень многое зависит).

Ну, а главным орудием будущих революций по версии Уэса Андерсона выступает искреннее поэтическое слово. Чистое, как утренняя роса на цветках сакуры. Именно чеканное хокку, прочитанное в микрофон со сцены жителям города, вдруг пронзит сердце жестокого диктатора Кобаяши, заставит его одернуть руку от «ядерной кнопки» и раскаяться в своей жестокости. Эх, как же все просто у японского народа, позавидуешь!