Премьера оперы «Фаэтон» в Перми: смерть бога или смерть театра?

На прошлой неделе в Пермском театре оперы и балета состоялась долгожданная премьера оперы Жана-Батиста Люлли «Фаэтон». Долгожданной ее сделали бесконечные публикации в СМИ и продуманная пиар-кампания театра.

Ажиотаж подогревался на протяжении всего сезона: проводились бесконечные мастер-классы, лекции и прочие мероприятия, создающие иллюзию бурной театральной жизни и постоянно напоминающие о скорой премьере.

Данную оперу нужно оценивать по двум критериям: исполнительское мастерство артистов и музыкантов, а также постановка.

О первом говорить много не буду, отмечу лишь то, что все было на самом высоком уровне — голоса артистов удивительно красивы, а если закрыть глаза и не обращать внимания на тот ужас, что происходил на сцене, то можно получить подлинное удовольствие. Но о самой постановке чуть позже, важно отметить кое-что другое.

Провал пиар-службы

Учитывая ту беспощадную пропаганду, призванную создать иллюзию бурной деятельности, которую обрушили на наши с вами головы, можно было предположить, что театр будет ломиться от бесконечного количества желающих попасть на премьеру. Но, к сожалению, это было не так. Во второй день премьеры (говорю о нем лишь потому, что присутствовал именно в этот день) зрителей было значительно меньше, чем на многих спектаклях, которые были выброшены из репертуара под предлогом низкой заполняемости зрительного зала. В партере было много свободных мест, а занятые кресла во многом заполнялись за счет приглашенных гостей.

Одной из причин подобной ситуации стали чудовищные цены на билеты, которые доходили до 10 тыс. рублей. Понять логику подобной политики невозможно, единственное, что приходит на ум, так это то, что неадекватные цены предназначались для некоторых индивидов, желавших почувствовать себя в определенном статусе избранного человека, значительно превосходящего других своим культурным органом. Похоже, что именно эти животные инстинкты и удовлетворяются театральной дирекцией. Однако, судя по всему, таких уникумов нашлось не много, но ради справедливости все же стоит сказать, что в последний день показа, 18 марта, зал был все-таки заполнен, но тем не менее аншлага не было.

Были и те, кто не оценил оперу: люди уходили после первого акта. В общем и целом можно констатировать, что событие не соответствовало тому ажиотажу, который нагнетался всеми правдами и неправдами пиар-службой театра.

Постановка

Теперь перейдем к постановке: мягко говоря, она не удалась. Первая мысль, которая возникает после того, когда опустился занавес, — для чего все это? В спектакле напрочь отсутствует концепция, как будто бы авторы, зная пермского зрителя, махнули рукой, понимая, что он и так будет хлопать и восторгаться. Не знаю, как в других театрах страны, но, что бы ни поставили на пермской сцене, все будет воспринято на ура. Хотя речь опять-таки об узкой группе клакеров, вышеуказанный культурный орган которых стимулируется не качеством спектакля, а информационным шумом вокруг него.

Даже у гениев прошлого бывали неудачные постановки, но в Перми как будто бы этого быть не может. Нам пора бы уже понять, что восторженные отзывы, заготовленные в наших сердцах еще до того, как событие состоялось, лишь вредят театру. Отсутствие объективной и справедливой критики приводит к консервации, к работе «спустя рукава» и к отсутствию рефлексии у создателей подобных безобразий.

Как и стоило ожидать, постановка была не классической, иного в Перми уже давно нет. Вообще удивляет стремление директората ставить произведение в современном исполнении, в то время как на сцене не идет классическая его версия. Новомодные актуализированные постановки могут быть интересны, но очень странно постигать Люлли таким способом. Поставьте хоть раз классику, а потом бесконечные ее интерпретации, а зритель сам сделает выбор. Нет, вы его нам навязываете, не считаясь ни с мнением народа, ни с собственной бездарностью в творческих потугах. Теперь по существу.

Установка телевизионных экранов, на которых транслировали военные парады и коронации, — это банальный, предсказуемый ход, необходимый для заполнения паузы, которая в нормальном спектакле должна была содержать балетные номера. Но зачем нам балет, когда можно включить телевизор? Удивительный по своей беспомощности прием.

Особенно слабым получилось первое действие, напоминающее скорее площадной плебейский фарс, а не полноценную оперу. На мой взгляд — это просто безвкусица. Думаю, с этим мнением солидарны многие: после первого действия театральная публика значительно поредела.

Но и второе действие недалеко уходит вперед в своих достоинствах. Большое разочарование вызвал финал спектакля, точнее, его полное отсутствие. Убийство Фаэтона из пистолета — это набившая оскомину тривиальность, которая напрочь убивает все полученные впечатления от великолепных голосов солистов. Не Фаэтону предназначен этот выстрел — этот выстрел во всех нас, это выстрел в Пермский театр оперы и балета с его более вековой традицией, которая уничтожается подобными спектаклями.

В целом произошедшее никак нельзя назвать полноценной театральной постановкой — это полуфабрикат, который разваливается на глазах ввиду отсутствия цементирующей оперу идеи. «И так сойдет», — говорилось в одном известном мультфильме. Похоже что это стало нашим жизненным кредо.

К этому стоит добавить тот факт, что все действо, как и многое, что происходит в нашем театре в последние годы, есть действо одноразовое, которое вряд ли вернется еще когда-нибудь в Пермь. Полугодовая пиар-кампания закончилась отвратительной постановкой, бессмысленность и пустота которой равняется лишь презрению к зрителю со стороны театрального руководства.

Теперь стоит ожидать агрессивную рекламу следующих одноразовых событий, интерес к которым будет подогреваться в течение нескольких месяцев, что потом выльется в показ трех-четырех спектаклей. Они тоже бесследно исчезнут при полупустых залах под одобрительный гул аплодисментов.