«Я должен передать для всех и повсюду божественное слово печатным образом»

Иван Фёдоров — это имя в истории русского книгопечатания, русской культуры, русского просвещения гораздо больше, чем просто имя. Вклад его в нашу жизнь колоссален. Ведь, открывая сейчас любую отечественную книгу, мы прекрасно понимаем, что обязаны этим замечательным подарком для разума и сердца именно Ивану Фёдорову. Однако, к огромному сожалению, о жизни этого замечательного человека известно гораздо меньше, чем бы хотелось знать благодарным потомкам. Особенно это касается первой половины жизни первопечатника. В настоящее время сведений о дате и месте его рождения, а также о происхождении его семьи нет. Существуют только предположения о том, что Иван Фёдоров родился в простой семье. Версии об его аристократическом происхождении не подтверждаются.

Фёдоров, видимо, с самого детства был очень образован, начитан и знал иностранные языки. Иначе трудно объяснить его обучение в одном из лучших университетов Европы тех времён — Краковском. Опять же прямых доказательств учёбы Ивана Фёдорова в Кракове нет, но существующих косвенных сведений вполне хватает для подтверждения данного факта. Одним из подтверждений отличного, в том числе и университетского образования Фёдорова является то, что позднее он был взят на службу в «престижную», говоря современным языком, кремлёвскую церковь Николая Гостунского. Эта церковь была широко известна всему московскому люду своей чудодейственной иконой. Версия об обучении Фёдорова в Кракове позволяет объяснить многое в его жизни, кажущееся непонятным. Так, совершенно очевидно, что первопечатник не мог так быстро и хорошо научиться своему искусству в 50−60-е годы в Москве. Для того чтобы добиться выпуска столь замечательных книг, Фёдоров должен был иметь довольно большой опыт работы в крупной типографии. Как раз такие типографии и были в Кракове, и они поддерживали тесные связи с университетом.

Затем наступает полностью неизвестный период в жизни первопечатника продолжительностью около 20 лет. Предполагается, что Фёдоров уже в конце 40-х — начале 50-х годов XVI века ввиду своей учёности и образования, а также принадлежности к кремлёвской церкви был близок к «Избранной раде». В первую очередь — к Сильвестру, а также к митрополиту Макарию, то есть к тем людям, которые и были идейными вдохновителями книгопечатания на Руси. Кроме того, Фёдоров был хорошо знаком с Максимом Греком. Исследователи считают, что именно через Максима, ученика Альда Мануция, и попали к Фёдорову итальянские названия многих типографских процессов и материалов, перешедших затем во всё русское книгопечатание. Также отсутствуют какие-либо чёткие сведения о деятельности в Москве так называемой анонимной типографии, которая выпустила семь книг в период, предположительно, с 1553 по 1565 год. Эти анонимные, без указания выходных данных, издания были известны историкам книги уже свыше ста лет. Однако, до сих пор неизвестны точное время их изготовления, место расположения и статус типографии, а также имена печатавших там мастеров. Но участие Ивана Фёдорова в выпуске книг «анонимной типографии» не подлежит сомнению. Фёдоров считал, что донесение до людей печатного слова — это его миссия, данная высшими силами, что он должен положить все свои силы на эту благородную цель. Кроме того, достаточно высокий уровень полиграфического искусства этих анонимных изданий говорит о том, что типографским процессом руководил опытный и знающий печатник, а на эту роль как раз и подходит Иван Фёдоров. Ещё одним аргументом в пользу данной версии служит тот факт, что в последнем «анонимном» издании заставка является заимствованием с заставки Ивана Фёдорова. Итак, «анонимная» типография напечатала семь книг, предназначенных для богослужебных целей. Причём печатались они в весьма значительных количествах, и поэтому до наших дней сохранилось достаточно большое число экземпляров.

К этому времени, в 1563 году по приказу царя Ивана Грозного в Москве открывается государственная типография. Средств на государево дело не жалели. Фёдоров и его соратник по типографскому делу «клеврет» Пётр Мстиславец приступили к печатанию знаменитой русской книги — «Апостол». 11 марта 1564 года печатание книги было закончено. В русской культуре и просвещении началась новая, ранее невиданная эпоха. Эпоха мысли и слова, облечённая в печатную форму. Эпоха, давшая возможность каждому русскому человеку приобщиться к сокровищнице мирового разума, духа и искусства. «Апостол» был издан очень большим по тем временам тиражом — около 2000 экземпляров. Он выполнен на крайне высоком полиграфическом уровне. Пропорции книги строги и тщательно выверены. Шрифт крупный, ясный и чёткий. Двухцветная чёрная и красная печать гармонично сочетаются. Богато художественное убранство «Апостола» — «гравированный на дереве фронтиспис, 48 заставок, отпечатанных с 20 досок, 22 буквицы, 54 рамки, 24 строки вязи…». Красота изображения апостола Луки на фронтисписе просто поражает воображение. Талант Ивана Фёдорова был поистине универсален. Почти всё в типографии он делал собственными руками, выполнял все необходимые типографские процессы на всех этапах печатания книги от первой до последней стадии. Он сам проектировал и разрабатывал станы, находил нужные пропорции для получения высокого качества краски, изготавливал пунсоны и матрицы, отливал шрифт, вычерчивал эскизы будущих букв, рисовал картины и заставки, а затем вырезал их на дереве. В работах Федорова гармонично сочетается знание уже сложившихся к тому времени западноевропейских способов печати с существовавшими долгие столетия приёмами русской рукописной книги. Для Фёдорова не существовало ни отрицания всего чужого и незнакомого, ни презрения к якобы уже устаревшему и ненужному своему. Кроме того, первопечатник постоянно вносит свои собственные инновации. Он не боится экспериментировать, применять невиданные до сих пор, даже в чём-то дерзкие способы, идти наперекор уже устоявшимся консервативным методам. Ибо книга для Фёдорова — это, прежде всего, творчество, свободный полёт ничем не ограниченных разума и духа. Федоров успел напечатать в Москве ещё две книги — «Часовник» в двух изданиях.

На этом деятельность первопечатника в Москве завершилась. Ему и Мстиславцу пришлось срочно покинуть столицу. В чём была причина их неожиданного отъезда, до сих пор неизвестно. У исследователей существуют разные, порой полярные, точки зрения. На наш взгляд, наиболее реальной представляется версия о преследованиях печатников со стороны консервативно настроенного духовенства. Те считали, что книгопечатание есть ересь, так как нельзя божественные слова, облекаемые получающим откровение свыше переписчиком-монахом в рукописную форму, изображать с помощью бездушного механического стана. Кроме того, люди должны быть в массе своей невежественны, ибо знание порождает сомнение, а сомнение — ересь. Скорее всего, к духовенству присоединились переписчики рукописных книг, прекрасно понимавшие, какой удар массовое книгопечатание нанесёт их ремеслу.

Фёдоров и Мстиславец вынуждены были покинуть родные пределы и отправиться в Литву. Фёдоров спустя несколько лет с горечью говорил о «презелном озлоблении, зависти, превращении благое во зло, ненависти и неискусности в разуме, погублении божьего дела». Конечно же, необходимость для печатника покинуть свою родину, бросить только что открывшееся и только начавшее приносить свои первые плоды дело, было страшным ударом. Но Фёдорову удалось увезти с собой значительною часть типографских материалов, в первую очередь матрицы и доски для гравирования. И первопечатник продолжает проводить в жизнь свои далеко идущие замыслы, касающиеся исправления рода человеческого через получение им книжного знания. Фёдоров явно обладал даром, или даже талантом убеждать. Для того чтобы открыть свои типографии, ему приходилось получать поддержку богатых и влиятельных людей. И Фёдоров находит возможность убедить и гетмана Ходкевича, и князя Острожского в необходимости создания типографий в Заблудове и Остроге. Григорий Ходкевич и Константин Острожский были ярыми поборниками православия и категорическими противниками унии. А книгопечатание могло сыграть крайне важную роль в борьбе русских, украинцев и белорусов против окатоличивания и полонизации православного населения. Поэтому в Остроге усилиями князя Константина сложился уникальный учёный кружок, состоящий из выдающихся литераторов, учёных и педагогов тех лет. Возглавлял этот кружок Кирилл Лукарис, будущий Константинопольский патриарх. Была открыта школа, во главе которой стоял известный педагог Герасим Смотрицкий. Фёдоров, бывший не только великим типографом, но и человеком, имевшим талант педагога и просветителя, несомненно, принимал активное участие в работе этого учёного кружка, особенно тех дел, что касались нового издания Библии. Была проделана колоссальная работа по её исправлению и переводу. Поэтому острожский перевод Библии на церковнославянский язык заслуженно считается самым лучшим из всех существовавших на тот период времени. И в 1581 году шедевр русского книгопечатания — Острожская Библия увидела свет. Типографская работа Фёдорова потрясала своей красотой, продуманностью, чёткостью и аккуратностью. И спустя четыре века современного читателя охватывает иррациональный трепет, когда он берёт в руки эту бесподобную вещь. Библия имела объём 1256 страниц и состояла из 3 миллионов 240 тысяч печатных знаков. Тираж для того времени был очень большой — 1500 экземпляров. Острожская Библия была столь великолепна, что её подарили самому Ивану Грозному, одному из самых тонких и требовательных ценителей книжного дела.

Первое русское печатное пособие для начального обучение также является порождением таланта Ивана Фёдорова. Первопечатнику, часто жившему в бедности, удалось убедить простых горожан Львова предоставить ему средства на открытие типографии. И именно там в 1574 году была напечатана знаменитая «Азбука», которая стала вообще первой русской печатной книгой светского, а не религиозного содержания. Второе издание «Азбуки» было выпущено в 1578 году в имении князя Острожского в Остроге. Именно Фёдоров выработал универсальную структуру книги и наполнил её конкретным содержанием. И эти творческие находки использовались авторами русских азбук и букварей на протяжении столетий. Можно даже говорить о том, что фёдоровские учебники на два с лишним века стали прототипом многих российских азбук и букварей. Но на протяжении значительного количества времени о них ничего не было известно, и только в 50−60-х годах XX века они были введены в научный оборот. Количество выпущенных азбук точно не определено, но учёные предполагают, что тираж был приблизительно 2000 экземпляров. Азбука построена на буквослагательном способе обучения грамоте. В начале своих учебников Фёдоров расположил алфавит, затем двух-и трёхбуквенные слоги. Далее приводятся сведения из грамматики, особое внимание при этом уделяется глаголам, для которых размещена даже специальная таблица. Также рассказывается об ударениях и частях речи. Заключительная часть состоит из тщательно подобранных наставлений из Священного Писания. Эти наставления говорят о гуманистическом подходе Фёдорова к процессу обучения, стремлении к тому, чтобы образование ребёнка было неразрывно связано с его воспитанием в духе христианской любви и взаимопомощи.

Судьба была весьма сурова и несправедлива к русскому первопечатнику. Отказавшийся от спокойной и богатой жизни ради того, чтобы «рассеивать духовные семена во Вселенной», Фёдоров был практически забыт на очень долгие годы. В лучшем случае о нём вспоминали как о способном мастере, умельце, выполнявшем сугубо технические функции. Многие не могли представить, чтобы ремесленник мог самостоятельно писать великолепные, полные замечательного литературного таланта послесловия к выпущенным книгам. Но бесстрастное время всегда всё расставляет на свои места. И когда в 1909 году большое количество москвичей под проливным дождём собралось на открытии памятника первопечатнику, можно было сказать, что общество, наконец, вернуло свой долг этому самоотверженному человеку, «первому мученику русской печати». И в наших сердцах Иван Фёдоров навсегда останется великой личностью, Первопечатником с большой буквы.