Нагорный Карабах: интенсивность или эффективность?

Глава МИД России Сергей Лавров на совместной пресс-конференции с действующим председателем ОБСЕ, министром иностранных дел Италии Анджелино Альфано выступил с рядом важных заявлений. В числе затронутых на переговорах вопросов была и проблема урегулирования нагорно-карабахского конфликта. В этой связи, отвечая на вопросы журналистов, особенно по части расширении офиса специального представителя ОБСЕ по нагорно-карабахскому урегулированию, Лавров заявил следующее:

«Эта история началась достаточно давно. Еще в начале 2010 года шли переговоры о том, чтобы укреплять меры доверия в этой зоне. Но конкретно в апреле 2016 года, после известного инцидента на линии соприкосновения, в Вене состоялась встреча президентов Армении и Азербайджана при участии министров иностранных дел стран — сопредседателей МГ ОБСЕ. В июне 2016 года прошла трехсторонняя встреча президентов Армении, Азербайджана и России в Санкт-Петербурге также с участием сопредседателей. На этой встрече была достигнута договоренность — в качестве конкретного шага по укреплению доверия добавить буквально несколько человек (шесть-семь) в качестве дополнительных наблюдателей ОБСЕ на линии соприкосновения. С тех пор эта работа велась, и, по-моему, сейчас стороны близки к согласованию конкретных параметров реализации этой договоренности. Мы рассчитываем, что ОБСЕ сможет оперативно ввести ее в действие.

Я слышал сомнения относительно того, что если мы увеличиваем количество наблюдателей, стремимся консолидировать условия безопасности на линии соприкосновения, то не станет ли это поводом для увековечивания конфликта и не лишит ли это стимула к политическому урегулированию? Наверное, все-таки нужно исходить из того, что любые процессы урегулирования любых конфликтов, будь то в Карабахе, в Донбассе, должны включать в себя параллельные синхронизированные всеобъемлющие движения, которые включали бы шаги по укреплению безопасности и шаги по политическому урегулированию. В любом случае логика, согласно которой «чем больше стреляют, тем скорее согласятся на договоренности», наверное, не может работать в реальной жизни. Рассчитываю, что то, о чем условились министры иностранных дел Азербайджана и Армении и что было активно поддержано сопредседателями Минской группы и представителями ОБСЕ, будет реализовано».

Итак, за точку отчета взята апрельская война 2016 года в Нагорном Карабахе и последовавшие за ней Венские и Санкт-Петербургские договоренности. С того момента прошло почти два года, и практического продвижения на пути урегулирования конфликта не было, хотя состоялись встречи глав Азербайджана и Армении и руководителей внешнеполитических ведомств двух стран. Правда, в последнее время эксперты стали заявлять об «интенсивности» переговорного процесса, но, как справедливо заметила официальный представитель МИД России Мария Захарова, «в переговорном процессе по нагорно-карабахскому урегулированию необходима не активизация, а повышение эффективности». Точнее, достижение ситуации, при которой конфликтующие стороны начинают воплощают конкретные формы договоренностей.

Однако проблема как раз в том, что если Армения подписала Венские и Санкт-Петербургские соглашения, то подписи Азербайджана под ними до сих пор официально нет. Шаг в эту сторону Баку обуславливал какими-то «условиями», которые выходили за рамки соглашений, что вело к пробуксовке переговорного процесса. Вот и сейчас руководитель пресс-службы министерства иностранных дел Азербайджана Хикмет Гаджиев обрушился с резкой критикой на главу МИД Армении Эдварда Налбандяна, который объективно изложил возникающие из-за этого проблемы в переговорах. По словам Гаджиева, «вопрос увеличения числа полевых помощников действующего председателя ОБСЕ — вспомогательное средство, непосредственно зависящее от субстантивных и логичных переговоров». При этом он указывает на недавние переговоры в Кракове министров иностранных дел Азербайджана и Армении, которые, по его словам, «были очень логичными», и так считают те, кто «осведомлен о глубинном содержании вопросов».

Действительно, переговоры ведутся в закрытом режиме, и круг людей, посвященных в их тонкости, ограничен. Но вот что заявил человек, осведомленность которого в переговорном процессе не должна вызывать сомнений. Российский сопредседатель Минской группы Игорь Попов рассказал, что в ходе встречи глав МИД в Кракове обсуждались вопросы, связанные со снижением военных рисков, включая расширение миссии наблюдателей ОБСЕ в зоне конфликта. Министры дали принципиальное согласие на подготовленный посредниками документ, регламентирующий деятельность дополнительных семи наблюдателей. И теперь остались некоторые технические детали, которые еще предстоит согласовать, прежде чем будет запущен механизм расширения. Так конкретно обозначена первая задача МГ ОБСЕ, сопредседатели которой в ближайшие дни направятся в регион, где они намерены уточнить позицию сторон в ходе встреч с президентами Азербайджана и Армении.

Это — классика. Ведь только постановка совместных целей и задач может стать шагом на пути примирения и сотрудничества конфликтующих сторон. Если бы Азербайджан не дал своего согласия на это, то визит Минской группы терял бы всякий смысл. Конечно, на переговорах, по словам Попова, «также было продолжено обсуждение наиболее сложных аспектов карабахского урегулирования, препятствующих процессу разрешения». Они — по Попову — «связаны с решением статусных вопросов и урегулированием территориальной проблемы». Она существует, но в данный момент имеет все же вторичный характер. И главная интрига в том, как будут развиваться события дальше, если в Баку вновь заговорили о каких-то предварительных «условиях», без которых реализация достигнутых в Кракове договоренностей может провалиться.

Дипломаты знают, что искажение информации о ходе переговоров, грубое информационно-политическое давление конфликтующих сторон друг на друга, как правило, не способствуют установлению взаимовыгодного долговременного сотрудничества и доверия. Пока все указывает на то, что Азербайджан чего-то выжидает, пытается сделать переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта непрерывным процессом, когда то или иное решение, достигнутое в результаты закрытых договоренностей, можно публично подать как «победу». Иного ему пока не нужно.